Кади вскрикнула от неожиданности – кто-то схватил ее за руку.
– Прости, – со смехом выдавил Никос. – Видела б ты выражение своего лица. Чистый, незамутненный испуг.
Кади замахнулась было ему врезать, но он перехватил ее запястье и притянул к себе. Обняв за плечи второй рукой, крепко прижал.
– Неужели я такой страшный?
– Нет. – Кади позволила себе расслабиться в его руках: так хотелось немного успокоиться, а от Никоса приятно пахло. – Ты не страшный, а очень милый. Еще раз спасибо за вчерашнюю еду. У меня выдался худший день, и она оказалась очень кстати. То, что нужно, чтобы продержаться ночь.
– О, китайская еда хорошо помогает работать всю ночь, а? Я почерпнул это ценное знания из американского кино. Не думаю, что хоть один детектив сумел раскрыть дело без нее. – Кади засмеялась, и Никос провел ладонью по ее волосам. – Но ты, должно быть, с ног валишься. Ты ела сегодня?
– Нет, но я правда буквально падаю. Мне бы просто добраться до комнаты и проспать до репетиции хора вечером.
И повнимательней изучить расшифрованные цифры из тетради Эрика. На сей раз Кади не хотела показывать их Никосу.
– Глупости. Видимо, если тебя не кормлю я, ты вообще не ешь, а я не дам тебе зачахнуть, к тому же сам голодный. Столовые закрыты, так что позволь пригласить тебя в кафе. М-м?
Когда Никос строил щенячьи глазки, ему было просто невозможно отказать, и Кади сдалась.
– Но имей в виду, это последний раз, когда я тебя кормлю без настоящего свидания.
Они прошли по тротуарам из красного кирпича к «Дедалу», роскошному пабу-ресторану на Маунт-Оберн-стрит напротив Куинси-Хауса. Внутри «Дедала» было тепло и уютно, с темным деревом, красными кожаными кабинками и соблазнительным ароматом жареной картошки. Никос и Кади устроились на залитом солнцем втором этаже; в четыре часа здесь почти никого не было, разве что пара парней за баром, смотревших спортивный канал. Изучив меню, Никос поинтересовался, что Кади будет. Услышав, что бургер портобелло, нахмурился:
– Бутерброд с грибком?
– Будешь подкалывать меня всякий раз, как я выбираю вегетарианскую еду?
– Нет. Но предупреждаю, я собираюсь заказывать стейк, с кровью. Возможно, до сих пор на кличку откликается.
Кади усмехнулась:
– Бери, что тебе хочется.
– Ладно. Просто не хочу тебя ошеломить своей плотоядной мужественностью.
– Не смеши.
К их столику подошла официантка – вертлявая девушка с кокетливой улыбкой и крашенными в рыжий цвет волосами. Кади всегда замечала подражательниц.
Никос, кажется, не разделял ее скепсис. Он оживился, улыбаясь:
– Ноэль! Как поживаешь?
«Ну, разумеется, он знает ее имя», – подумала Кади.
После непродолжительной болтовни, во время которой Ноэль делала вид, что Кади не существует, Никос заказал за них обоих и добавил:
– И две Стеллы
[17], пожалуйста.
– Принято, детка. – Официантка наградила Никоса улыбкой и удалилась.
– Детка? – Кади пристально на него уставилась. – И я не просила пиво.
– А она не просила документов. Иногда лучше не просить. Мы празднуем сдачу твоего реферата.
– Фу, я уже как будто почти вычеркнула его из памяти, настолько он плох. Мне кажется, я серьезно прям ходила во сне. То есть печатала.
– Но закончила, а это самое лучшее, что может случиться с работой. Итак, рассказывай. Ты говорила, вчера был долгий день. Что случилось?
Кади потерла лицо; все равно на нем нет макияжа, ничего не испортишь.
– Господи! С чего бы начать?
Официантка поставила перед ними пиво, застенчиво покосившись на Никоса, но на сей раз он не обратил на нее никакого внимания.
– Давай начнем с пены, а потом уже постепенно дойдем до дна.
– Ты был прав насчет Ли. Это она взломала Эрика. – Кади не стала упоминать, что за это ей заплатил их с Эриком отец. – И еще не все: она за ним следила. Ну, то есть она следит за Прокоп.
Никос подавился пивом:
– Погоди, чего?!
Кади рассказала об увиденном на камере и доказательствах, которые Ли пыталась собрать по якобы делу о сексуальных домогательствах.
– Господи… – ошарашенно протянул Никос, когда Кади закончила. – А обо мне она что-нибудь говорила?
– Не особо. – Кади устыдилась, что в последнее время она очень мало думала о Никосе, только об Эрике. – Ну, сказала, что у нее оценки лучше, чем у тебя…
– Чушь собачья! Она даже не полностью совмещает, у нее половина моей учебной нагрузки. И что, собирается разыграть карту принадлежности к женскому полу? Жертва сексизма от рук, простите, сейчас уточню, профессора-женщины?! Все-таки у некоторых особ нет ни стыда, ни совести. Эта сучка просто не дотягивала и прекрасно об этом знает.
Кади удивилась такой вспышке гнева, а Никос тем временем не унимался:
– Это все из-за Бауэра. Она шпионила за Эриком, чтобы разнюхать о его проекте, совала нос в его личную жизнь, куда только дотягивалась, и когда он ушел, логично, что я стал ее следующей целью, так? Нужно рассказать Микаэле.
– Прокоп.
– Да. К счастью, мы сдали проекты прошлой весной, так что Ли упустила шанс устроить саботаж. Если она что-то скопировала или подменила в моей работе, мы об этом не узнаем, пока не объявят победителя. Не хочу поступать опрометчиво. Если обращусь в Администрацию и не смогу предоставить никаких доказательств, то со стороны это будет выглядеть, словно я подрываю здоровую конкуренцию.
– Скоро объявят победителей?
– В эти выходные.
– Ого! – Кади не могла не задуматься о потерянных надеждах брата на эту премию.
– Мои родители приедут из Лондона.
– А, точно, родительские выходные же. – Кади сделала большой глоток пива.
– Совпадение. Они не приезжали ни разу за четыре года. Отец взял отгул на работе, так что путешествие должно окупиться. Он приедет посмотреть, как я выиграю Бауэр.
– Ты настолько в себе уверен?
– Ли Дженнингс меня не пугает. – Никос сверкнул улыбкой. – А ты? Ждешь встречи с родителями?
– Папа не сможет. Мама планирует, я почти готова молиться, чтобы у нее не получилось.
– Пенсильвания не так уж далеко.
– У них небольшие разногласия, и это место… причиняет им боль.
– Конечно. – Никос тяжко вздохнул: – Прости, Каденс, я не подумал.
В горле встал ком. Сегодня Кади слишком устала, чтобы сдерживать эмоции. Лучшее, что у нее вышло, – это кивнуть.
