– Не любитель, как прошлый. – Он усмехнулся, прежде чем сделать свой ход.
– Он сильный игрок. Так, бери коня…
Остальные ходы прошли быстро, Кади автоматически выполняла указания Роберта. Она забеспокоилась лишь однажды, когда Жан-Пьер взял ее королеву, но Роберт заверил, что жертва ожидаема, и уничтожил защиту черных, включая королеву за несколько ходов, чем заставил Жан-Пьера выругаться под нос. Теперь, когда черные остались в меньшинстве, был ход Жан-Пьера, Роберт начал говорить, что Кади сделать, чтобы завершить партию в три хода. Девушка внимательно слушала, пытаясь запомнить последовательность, как вдруг, словно из ниоткуда, выстрелила черная ладья. И сбила белого короля.
– Шах и мат. – Жан-Пьер широко улыбнулся, продемонстрировав отсутствие нескольких зубов по бокам.
– Минутку, что?
Кади даже засмеялась вслух.
– Хорошая игра, очень хорошая, – одобрительно покивал уличный игрок и принялся расставлять фигуры для следующей партии.
– Что ж, – фыркнул Роберт. – Никто никогда не может предвидеть все ходы.
– О, прежде чем я уйду, могу я задать вопрос?
– Пять долларов за пять минут.
Кади вытащила еще наличку. Жан-Пьер взял деньги и запустил таймер.
– Вам знаком этот человек? – Кади открыла фото брата на телефоне.
Мужчина покосился на него. И вдруг его лицо просветлело:
– Mais oui
[21], это мой друг. Не знаю имени, мы частенько с ним играли. Он ни разу у меня не выиграл, но был хорош. Подарил мне эту отличную куртку.
С сердца Кади как камень упал.
– Правда?
– Однажды я не сидел тут, потому что было слишком холодно, ненавижу холод. А он был зол и скучать по мне. Так что в следующий раз отдал мне ее, куртку с плеча! Я отказывался, но он настоял. Очень теплая. Норд фейс!
[22] Хороший человек.
– Его зовут Эрик. Он мой брат.
– А, волосы. Вижу.
– Он когда-нибудь оставлял что-нибудь?
Жан-Пьер бросил на Кади косой взгляд и снова потянулся к таймеру. Она уже подумала, он скажет, что у них нет времени, или попросит еще денег, но чернокожий поднял таймер и перевернул его.
– Однажды я оказал другу услугу. – Жан-Пьер указал на небольшой углубление в корпусе таймера, рядом с батареей. – Он записал что-то на флэшку. Кто-то пришел и забрал.
Кади почувствовала, как ее словно пронзило разрядом тока. Это оправдывало все ее усилия. Она не гналась за параноидальной фантазией, она преследовала кого-то реального.
– Что было на флэшке? Он сказал? Кто ее забрал?
– Эй-эй, я ничего не знаю. Твой брат был осторожен: никаких имен, никакой информации. Он велел отдать тому, кто попросит «проверить батарею». Но есть еще одно правило. Твой брат сказал, что я должен заставить пришедшего человека сыграть одну игру за этим столом. Это важно. – Жан-Пьер заговорщически наклонился над столом: – Потому что он хотел, чтобы тот сперва продул!
Чернокожий разразился утробным смехом.
Кади поблагодарила и попрощалась. Жан-Пьер попытался вернуть ей пять баксов, пришлось дважды отказываться.
– Пора возвращаться, этот холод меня убивает. Сосед по комнате обвиняет меня в ипохондрии, но мне кажется, у меня просто повышенная сознательность относительно собственного здоровья. Я ощущаю легкую опухоль, когда миллионы стрептококков колонизируют территорию вокруг моих миндалин.
– Миллионы чего?
– Это то, что обыватели называют ангиной.
– Я тебя сейчас удивлю – мы и есть обыватели. Ты же не врач.
– Пока нет. Но скоро получу докторскую степень. Сегодня должен прийти ответ из аспирантуры, на которую я подал заявку в Кембридж. То есть в Англии. Я буду работать в Кавендишской лаборатории под руководством профессора Резерфорда, Эрнеста Резерфорда.
– Большое светило?
Кади услышала тяжелый вздох.
– Он всего лишь всемирно известный физик, который открыл истинную структуру атома. Он первопроходец. Работать с ним – моя мечта.
– Ну, поздравляю! Рада за тебя.
– Спасибо, но мне кажется, принимать поздравления еще рано. Я не буду знать наверняка, пока сегодня вечером не придет почта. Очень надеюсь, что не придется ждать до завтра.
– Но ты чувствуешь, что шанс велик?
– Весьма. Я уверен, что профессор Бриджмен – он мой куратор, мы очень близки – написал весьма убедительное рекомендательное письмо. Резерфорд традиционно выбирает лучшего человека из Гарварда. В настоящее время я студент номер один на химическом факультете, каждый семестр я брал пять основных курсов и прослушивал еще пять дополнительно. Я заканчиваю с отличием через три года вместо четырех, и мое независимое исследование о влиянии давления на металлическую проводимость готовится к публикации позже в этом году.
– Ни фига ж себе! Ну, думаю, да, дело в шляпе.
– Передай мои сожаления фабрике зубной пасты. А пока мне надо вернуться домой. Вдруг почта уже пришла. Адью!
Кади присела на холодный бетонный выступ ямы, перебирая в памяти все, что узнала, и пытаясь понять ход мыслей Эрика.
Отдать Жан-Пьеру пуховик – вполне в духе ее брата, у Эрика всегда было отзывчивое сердце. И если уж совсем честно, отсутствие благоразумия в отношении одежды стало отличительной чертой его психотических эпизодов. Маленькое темное беспокойство забилось в уголке ее сознания – не отдал ли он свои вещи перед тем, как планировал покончить с собой?
Но Кади выкинула эту мысль. У него были вполне практические причины отдать пуховик Жан-Пьеру. Брату нужно было оставить посылку для таинственного человека, и он не отнесся бы к выбору посредника легкомысленно. Даже в самом параноидальном своем состоянии Эрик считал Жан-Пьера достойным доверия, и Кади понимала почему. Эрик не мог позволить холодной погоде поставить под угрозу его план по передачи флэшки.
Но Эрику не потребовалась помощь ни в одной из других передач, так почему именно эта? Что еще сказал Жан-Пьер? Сначала человек должен сыграть партию. То есть для Эрика было важно, чтобы забирающий сел за стол. Кади оглядела окрестности, пытаясь представить, что могло его привлекать в этом месте. Оно располагалось рядом с оживленным тротуаром, лицом к витрине Кембриджского сберегательного банка.
Эрик терпеть не мог банки, потому что у банков было видеонаблюдение. Даже когда он прилежно принимал лекарства, вид камеры мог вызвать у него приступ паранойи. Кади отчетливо помнила, что, когда Эрик был дома, мать посылала их с различными поручениями, и если они касались банка, банкомата или бензоколонки, возникали проблемы. Он даже не любил проходить мимо. Мама могла не обращать на это внимания, но Кади чувствовала себя неловко, когда Эрик натягивал куртку на голову, закрывая лицо. Ей казалось, что люди могут принять его за беглого преступника.
