Лада ощутила, как сильные руки подхватили ее. Закрыв глаза, она представила заснеженный лес, качающиеся от порывов ветра верхушки деревьев. Вокруг холод, а ей тепло и уютно, ей горячо — это руки Эльдара. Какие они ловкие, как быстро освободили ее от мешающей полной близости одежды. Сколько будет продолжаться это наваждение? Ей было приятно каждое прикосновение, и открывать глаза не хотелось, но Эльдар осторожно дунул ей в лицо, и от неожиданности она открыла глаза.
— Я хочу видеть твои глаза, милая. Видеть, как сужаются и расширяются зрачки. Я должен чувствовать твой взгляд.
— Но я обязательно закрою их, когда мне будет хорошо, — прошептала Лада.
— Договорились.
Эльдар не стал выходить из комнаты. В мерцающем свете свечей, которые зажгла Лада, помещение казалось нереально сказочным. Мягкий ковер, на котором они дарили друг другу ласки, принял их радушнее любой самой широкой кровати. А потом, усталые и удовлетворенные, они лежали, глядя друг на друга.
— Пойдем, вместе примем душ, — предложил Гаврош, не заметив, как Лада поджала губы. Меньше всего ей хотелось продолжения в ванной комнате. С этой традицией пора кончать, но, кажется, это невозможно…
— Пойдем. — Отказ выглядел бы глупо.
Лада оказалась права. После того как они оба оказались в просторной джакузи, еще одна близость стала логическим продолжением секса на мягком, роскошном ковре. Теперь, когда страсть не так быстро рвалась наружу, они позволили себе еще больше ласк, изысканных, неторопливых. Лада пережила оргазм, не сдерживая громкий стон наслаждения. Вслед за ней сдержанно застонал Эльдар. Потом она села спиной к нему, опираясь на его широкую мускулистую грудь, и, закрыв глаза, прислушивалась к шуму воды.
— У тебя еще остались желания? — спросила Лада.
— А теперь я хочу есть, — вдруг заявил Гаврош.
— Я, честно говоря, тоже.
— Тогда подъем на раз-два-три?
Лада сначала вытерлась своим любимым полотенцем и облачилась в махровый халат.
— Ты не возражаешь против такого вида домашней одежды? — неожиданно спросила она. Никогда раньше она бы не стала спрашивать у мужчины разрешения на то, чтобы выглядеть по-домашнему. Равно как и на то, чтобы выглядеть роскошно.
— Если ты и мне что-нибудь подберешь для полной гармонии, — пробасил Гаврошенко.
— Для начала вот тебе полотенце, а вот здесь на вешалке халат. — Эльдар молча взял полотенце, пристально глядя на Ладу. — Что такое? Почему ты так на меня смотришь?
— Это дежурный халат для оставшегося ночевать мужчины?
— Это новый халат, который никому еще не довелось надеть, — ответила Лада, и это было правдой. Она покупала его для Артема Нилова, но их отношения так быстро закончились, что он не успел надеть обновку. С тех пор халат сиротливо ждал своего хозяина.
— Значит, теперь я его владелец.
— Точно, — улыбнулась Лада. Эльдар так здорово выглядел в этом белоснежном халате. Тот мужчина, который переступил порог ее квартиры в строгом костюме, и этот, такой близкий, домашний, весьма отличались друг от друга. Но какой из них Ладе нравился больше, она пока сказать не могла.
После трапезы, допивая шампанское, Лада расслабилась в одном из своих просторных мягких кресел.
— Послушай, пойдем полежим немного. Где у тебя спальня? — спросил Эльдар. Он выглядел усталым, и Ладе даже стало жаль его. Чувство, которое она не любила слишком долго и упорно взращивать.
— Хорошо. Следуйте за мной. Только предупреждаю сразу — я люблю спать одна.
— Я понял. Ты эмансипированная женщина. После обоюдного удовольствия храп, раздающийся над ухом, может вызвать у тебя стойкое отвращение.
— Ты храпишь?
— Нет, но я не останусь у тебя ночевать, не переживай.
Лада кокетливо улыбнулась и направилась в спальню. Сняв с кровати покрывало, она сбросила с себя халат и первой юркнула под одеяло. Эльдар улыбнулся и сделал то же самое, но менее ловко. Он сладко потянулся, привлек Ладу к себе. Так они лежали какое-то время абсолютно молча и неподвижно. Как будто художник, собравшийся писать их, строго-настрого запретил им шевелить даже губами.
— Так мы уснем, — прошептала Лада.
— А ты обычно прогоняешь мужчин после секса? — спросил Эльдар. Голова Лады, лежавшая у него на груди, мгновенно поднялась. Голубые глаза оказались так близко и испепеляли его негодованием. Эльдар прикрыл лицо руками и засмеялся. — Остановись! От такого взгляда каменеют.
— Больше не спрашивай о том, что и как я делаю с другими мужчинами, — назидательно произнесла Лада. — Я все равно не отвечу. К тому же сейчас, когда мы вместе, это не имеет значения.
— А мы вместе?
— Ты всегда начинаешь с идиотского «а»?!
— А что здесь плохого? — Взгляд Эльдара становился все более серьезным.
— Ничего плохого. Кстати, спасибо за цветы.
— Пожалуйста. — Он осторожно убрал прядь белокурых волос, мешавших Ладе. Она то и дело пыталась сдуть их с лица.
— Но ромашки я тоже люблю. Честно. — Ладе показалось, что Гаврош смотрит на нее недоверчиво. — Ты так странно на меня смотришь.
— Просто я хочу поговорить о вещах более серьезных, чем цветы.
— Да?
— Ты разрешишь мне закурить?
— В постели — никогда! Пойдем на кухню.
— Хорошо, обойдусь.
Лада напряглась. Неужели сейчас он сделает ей предложение? Не рановато ли? Корзина белых роз, секс в машине, на ковре, в джакузи — неполный список для того, чтобы снова решиться на такой ответственный шаг. Лада запаниковала! Она не готова снова примерить на себя роль супруги.
— Знаешь, я хочу уехать из страны, — неожиданно заявил Гаврош. Он положил руки под голову и продолжил говорить, не глядя на Ладу. — У меня достаточно солидный капитал, которому я найду достойное применение за океаном. Мне надоела вечная неопределенность, зависимость, страх перед завтрашним днем. К тому же я не отвык от работы. Я не трутень, многое умею делать своими руками и знаю, что в любом случае не останусь не у дел.
— В Америку собрался? — спросила Лада.
— Не самый плохой вариант.
— И для чего ты мне все это говоришь? — Лада вскипала. Она не ожидала такого признания от этого человека. Меньше всего он был похож на желающего навсегда проститься с родными местами. Он так крепко стоял на ногах, что желание переменить свою жизнь выглядело в глазах Лады кощунством. Мужчины не перестают удивлять ее! Их не просчитаешь: от полного примитива до полной непредсказуемости, у них от гениальности до маразма один шаг. Вот такие они. Лада глубоко и безутешно вздохнула. Раскатала губочки — замуж позовут, а она не готова. Все-таки она не умела и не умеет разбираться в мужчинах. Без Варькиных пророчеств ей не обойтись.
