Мои надежды оправдались. Я хотела услышать о том, что важного происходит в жизни Васи и Лады именно от них самих. Не по телефону. Не возникало ни малейшего желания воспользоваться собственным даром и приоткрыть завесу над их будущим. Я запретила себе делать это и по отношению к ним, и к своим родным, и к себе самой. В какой-то момент я поняла, что превращаю свою жизнь в служение любопытству, неуверенности, страху перед завтрашним днем. Я думала, что помогаю, а теперь была уверена, что очень часто разрушаю истинное счастье. Я не должна вмешиваться в таинства судьбы. Почему мне это раньше не приходило в голову? Почему мое сердце молчало столько лет? Скольким людям я усложнила жизнь, разбила мечты? Я старалась оправдать себя. Было слишком печально думать о том, что твоя помощь могла обернуться реальной бедой. Я сказала себе, что с этого дня лишь врачевание тела — то, за что я берусь без страха. Конечно же все взаимосвязано: тело — душа, болезнь — характер, но теперь я знала, что ничто не заставит меня отвечать на вопросы, связанные с любимыми, с проблемами в семье. Люди должны хоть в этом разбираться сами. Я лечу тело, только тело. Незаметно исправляя недостатки характера, направляя мысли человека в нужное русло, — лечу его бренную, грешную плоть. И довольно об этом.
Казалось, душевные мытарства отразились на моем лице, потому что вошедшая в кафе Лада радостно улыбалась, но потом настороженно уставилась на меня. Она села напротив, как всегда безупречно красивая, благоухающая ароматами востока, приковывающая к себе взгляды.
— Привет, Варюша!
— Привет, Ладуся!
— Как дела наши? — Она распахнула пошире свое белое пальто (с некоторых пор она стала отдавать предпочтение светлой одежде), потом сняла его вовсе и повесила на высокую спинку стула. Там же и свою сумочку от Дольче-Габана. Закинув ногу за ногу, Лада села вполоборота и погрозила мне пальцем. — Я не ясновидящая, но обманывать себя не позволю. У тебя все на лице написано, подруга. Будешь изливать прямо сейчас или подождем Васю?
— Подождем Васю, — кивнула я.
— Хорошо. — Лада взглянула на часы. — Она вот-вот подойдет. Может, закажем кофе? Пусть пока готовят.
— Ты спешишь?
— Нет. — Лада повела плечами.
— Тогда давай закажем, когда придет наша Вася, — предложила я и в этот момент увидела, как в кафе зашла Лузгина. — А вот и она.
— Привет! Все в сборе. Я в опоздавших. — Вася улыбалась, сияя, как новогодняя елка.
— Ты вовремя. — Я чмокнула подругу в подставленную щеку. Понаблюдала, как кокетливо сделала это же Лада. Переиграть ее в женственности невозможно.
— Ну, с кого начнем? — улыбнулась Вася, устраиваясь за столиком.
Она сегодня тоже выглядела великолепно. Короткая стрижка, к которой я еще не успела привыкнуть, была Васе к лицу. Да, она была хороша, наше рыжеволосое чудо, но все же мне было жаль, что она лишилась такой роскошной гривы ради прихоти мужа. Ему, видите ли, хочется, чтобы его жена выглядела стильно, современно. Во все времена, насколько мне известно, густые ухоженные длинные волосы считались лучшим украшением женщины. Если бы у меня были такие шикарные кудри, я бы в жизни не согласилась расстаться с ними. С сожалением глядя на маленькую, аккуратную головку Васи, вместо ответа на ее вопрос я не смогла сдержаться:
— Василиса, как ты могла остричь такие волосы?!
— Наверняка у нее были на это веские причины, — закуривая, произнесла Лада, многозначительно глядя на подругу. Короткая стрижка Васи стала сюрпризом и для нее, тем более что подруга решила сделать ее не в «Фениксе».
— Да, были, — лукаво глядя на нас, ответила Вася.
— Ты не озвучишь хоть одну? — улыбнулась Лада.
Уверена, про себя она подумала, что ни один мужчина в мире не заставил бы ее расстаться с роскошной белокурой гривой — природная блондинка никогда бы не пошла на это. Хотя… Лада непредсказуема, это тоже следует учитывать.
— Лева сказал, что он не хочет, чтобы я ухаживала за волосами, которых касались другие мужчины. Он сгорает от ревности, думая о том, какое наслаждение испытывали они, вдыхая аромат чистоты и свежести, исходивший от этой моей роскоши.
— Теперь он не сгорает от ревности? — поджав губы, спросила Лада.
— Нет. Он успокоился. Он любит меня.
— В таком случае для его полного спокойствия с тебя нужно содрать кожу и сделать операцию по восстановлению девственной плевы. — В голосе Лады звучало нескрываемое раздражение.
— Зачем ты так, Леонидовна? — Я решила вступиться за Васю. Зная умение Лады подавлять, навязывать свою волю, я была уверена, что она сейчас доведет Лузгину до слез.
— Как? И ты еще бросаешься на защиту этой пошлости? — Теперь гнев Лады переключился на меня. Впрочем, она вдруг быстро успокоилась. Вздохнув, она пожала плечами, сделала глубокую затяжку и изрекла: — Да, женщины порой готовы на любые компромиссы ради любви. Правда, со мной такого не бывало.
— Это не компромисс. — Вася достала из миниатюрной сумочки пачку «Parliament», зажигалку. — Это любовь, Ладуся.
— Ладно, не будем ссориться из-за того, что мужчине хочется абсолютного обладания, а женщина вовсе не против, — миролюбиво заметила подруга.
— Если это устроит всех, то прошу меня простить. — Я подняла руки вверх. — Я не должна была начинать нашу встречу с обсуждения прически Васи. Это моя ошибка.
— Боже мой, даже ты сегодня сама благожелательность, вежливость и деликатность. — Лада стряхнула пепел и обвела нас пытливым взглядом. — Подозреваю, что каждой из нас есть о чем сообщить. И это будет самая свежая, ошеломительная информация. Я права?
— Что касается меня, то мне есть о чем сказать, — согласилась я. — Но я бы не хотела начинать.
— Тогда давайте начнем с кофе, — прервала меня Вася. — Я сделаю заказ. Всем — как всегда?
Когда она гордо проследовала по залу, Лада сделала страшные глаза. Мне показалось, что искры, которые она сыплет в мою сторону, делают окружающую обстановку более яркой.
— Правдина, ты тоже последнее время бываешь тяжелой в общении!
— Ты всегда это говоришь.
— Тебе нужно быть более гибкой, понимаешь? — не унималась Лада.
— Я ведь уже извинилась. Неужели этого мало?
— Девочки, вы что, ссоритесь? — Вася как-то неожиданно быстро оказалась у нашего столика.
— С чего ты взяла? — Лада улыбнулась самой широкой и обаятельной улыбкой.
— Надеюсь, что мне показалось, — облегченно выдохнула Вася. Она сняла шубку из голубой норки, которая очень шла ей. Повесив ее на спинку стула, она сложила руки на груди.
— Пока не принесли кофе, может, начнем? — нетерпеливо спросила Лада. — Вась, давай это будешь ты?
— Хорошо. Только, боюсь, что на этот раз я вас разочарую. Ничего примечательного…
С первых минут появления Васи в кафе я увидела некоторые признаки то ли усталости, то ли бессонной ночи на ее лице. Чуть было не включив все свои способности к расшифровке ситуации, я вовремя спохватилась. Пусть Васенька сама обо всем расскажет. Я не сомневалась, что все дело в Леве. Ох уж этот Лева — какая вещь в себе, как он непредсказуем. Ему повезло, что у Васи такой покладистый характер. Кажется, она на самом деле боится потерять его, поэтому и выполняет все его желания, ведет себя как самая примерная жена. Интересно, легко ли ей это удается? Ведь и у Васи есть предел терпения. Даже у металла есть такое понятие, как хрупкость, так неужели женщина должна быть прочнее металла?
