На совершившего грех возложи ты,
На виноватого вину возложи ты.
Энлилю эти доводы показались разумными; он ушел на корабль и позвал к себе Утнапиштима и его жену. И тогда, как описал это Утнапиштим,
К нашим лбам прикоснулся, встал между нами,
благословил нас:
«Доселе Утнапиштим был человеком.
Отныне ж Утнапиштим нам, богам, подобен,
Пусть живет Утнапиштим при устье рек, в отдаленье».
Увели меня вдаль, при устье рек поселили.
Утнапиштим стал говорить о том, что никто не сделает этого для Гильгамеша, и бросил ему вызов: пусть он покажет, что может победить свою человеческую слабость хотя бы в таком незначительном деле, как умение побороть сон в течение шести дней и семи ночей. Но, усевшись после своих скитаний, Гильгамеш, усталый, провалился в тяжелый сон. Утнапиштим понял, что Гильгамеш скажет, что это была всего лишь краткая дрема, и поэтому наказал своей жене каждый день печь хлеб и класть его рядом со спящим героем. Так она и сделала, и, когда Гильгамеш проснулся и начал извиняться за свой, как он полагал, короткий сон, Утнапиштим указал ему на горы хлеба. Хлеб лежал на земле и был различной степени свежести, от буханок, еще пекущихся на углях, до хлеба, который уже начал покрываться плесенью, и до высохших корок недельной давности. Гильгамеш был вынужден признать поражение и принять свой жребий смертного человека. Утнапиштим велел перевозчику Уршанаби помыть Гильгамеша и дать ему новую одежду, а затем отвезти его назад в Урук. Но как раз когда скиталец собрался уезжать, жена Утнапиштима уговорила своего мужа не отпускать его домой с пустыми руками, после чего Утнапиштим открыл ему секрет волшебного растения с колючками, которое называлось «старик становится молодым» и росло на дне морском. Это растение дало бы Гильгамешу вечную молодость. Подобно ловцам жемчуга, Гильгамеш привязал к себе тяжелые камни, которые потащили его на дно вод. Там он нашел это растение и, обрезав веревки с камнями, которые удерживали его внизу, выплыл на берег, где и продолжил свое путешествие по суше, по-прежнему сопровождаемый Уршанаби. Но даже получив волшебное растение, Гильгамеш чувствовал разочарование. По дороге домой герой остановился, чтобы искупаться в водоеме с прохладной водой, и в его отсутствие приползла змея и украла растение. Гильгамеш стал горько сетовать на то, что ему не удалось изменить свой человеческий жребий, несущий ему старость и смерть, и возвратился вместе с Уршанаби в Урук с пустыми руками. Но если Гильгамеш и потерял возможность избежать своей человеческой судьбы, то он все еще мог радоваться при виде человеческих достижений. И в конце мы видим, что он показывает Уршанаби великолепие Урука, крупного центра древней шумерской цивилизации.
Среди других хорошо сохранившихся эпических поэм на аккадском языке, дошедших до наших дней, – «Поэма об Адапе» и «Поэма об Этане». Адапа был рыбаком на службе у бога Эа, бога воды, который также был богом мудрости и покровителем города Эриду. Некоторые ученые пытались – не очень убедительно – соотнести имя «Адапа» с библейским именем «Адам». Однажды Адапа рыбачил на лодке, когда южный ветер заставил лодку перевернуться. В отместку Адапа при помощи магического заклинания, которому он, без сомнения, научился на службе у бога Эа, сломал крыло южному ветру, и тот больше не мог дуть. Спустя неделю главный бог Ану заметил отсутствие южного ветра и стал расспрашивать. Узнав все, он приказал Адапе явиться к нему на небо. Но бог Эа принял меры к тому, чтобы Адапа не ушел без его совета и тайных знаний. Адапа должен был облачиться в траур, а когда его начали бы спрашивать об этом стражи небесных ворот, он должен был ответить, что он горюет о двух богах, которые исчезли с земли. Так как эти двое стражей небесных ворот и были этими богами, то Адапа тут же завоюет их расположение. Более того, Ану станет предлагать Адапе хлеб и воду, которые будут хлебом и водой смерти; и их Адапа не должен есть ни в коем случае.
Первая часть плана Ану прошла успешно. Адапа объяснил, что так как южный ветер перевернул его лодку без предупреждения, то у него есть серьезная причина для недовольства. Два бога-привратника, которым польстило уважительное отношение Адапы к их памяти, также замолвили слово за Адапу, и Ану сдался. Решив даровать Адапе бессмертие, он предложил ему не хлеб и воду смерти, как предполагал Эа, а хлеб и воду жизни. Не зная об истинной природе угощения, предложенного богом Ану, и помня совет Эа, Адапа отказался есть и пить. Ану, поняв, что было на уме у Адапы, посмеялся над ним и рассказал ему, что своим отказом тот потерял шанс стать бессмертным, а затем отослал его назад на землю.
Другая поэма, упомянутая нами – «Поэма об Этане», – связана с пониманием древними шумерами необходимости передачи царского сана по наследству, которая является одной из ценностей цивилизации. Чтобы обеспечить людям безопасную жизнь, боги послали им с небес царский сан и возложили его на праведного Этану. Но у Этаны не было наследника, хоть он и совершал ежедневные жертвоприношения богу Солнца Шамашу. Шамаш сделал так, что Этана подружился с орлом, на которого напала змея, и благодарный орел вознес Этану на небо в поисках растения зарождения жизни. В настоящее время мы не знаем, как закончилась поэма, но новое издание ее текста сейчас подготавливается Дж. В. Кинньер Уилсоном из Кембриджского университета, который нашел некоторые, очень важные, новые ее части.
Рис. 34. Этана верхом на орле
В этой главе есть возможность лишь мимоходом упомянуть другие поэмы и мифы, известные нам более или менее полностью в аккадской или шумерской версиях. Например, есть много отрывков мифов о создании мира. Другой небольшой необычный миф объясняет происхождение зубной боли: она возникла благодаря червяку, который во время создания мира не захотел питаться фруктами и попросил богов позволить ему сосать десны у корней зубов. Другой миф, известный по имени своего героя как «Атрахасис», является отчасти повторением истории о Потопе. В «Мифе о Зу» рассказывается о попытке второстепенного бога птиц по имени Зу (или, возможно, Анзу) добраться до вершины божественного пантеона посредством кражи символа власти, который назывался Таблички Судьбы: сначала у Зу (или Анзу) все получилось, но потом за ним погнался другой бог и победил его. Миф, известный как «Миф об Эрре», имеет особое отношение к Вавилону, и декламация этого мифа служила, согласно поверьям, тому, чтобы оградить город от эпидемий. Существуют также интересные поэмы, рассказывающие о традициях династии Аккаде, включая ту, в которой говорится о рождении и воспитании самого Саргона из Аккаде.
Чисто шумерские мифы, хоть и очень интересны сами по себе, лежат за рамками этой книги. Интересующийся читатель найдет наиболее читабельное и авторитетное их изложение в книге С.Н. Крамера «История начинается в Шумере».
