— Нет.
— Мне всё понятно, моя дорогая. — оживился художник. — Вы просто стесняйтесь. Но поверьте, вам нечего бояться. Прикоснувшись раз к миру искусства, вы уже не сможете без него жить.
Всё. Больше я не могла это терпеть. Ещё минута и меня бы вырвало от его слащавой речи и сальных взглядов.
— Мистер Серрано, я…
— Алиса, прости, что задержался. У тебя всё хорошо?
Словно из воздуха материализовался Дима. Он был вежлив, улыбался, но глаза были серьезны. У него на лбу было написано: "Тебя обижает этот тип?". И боюсь, что на моём лбу он прочитал: "Я так счастлива тебя видеть! Спаси меня!", потому что не смогла сдержать вздох облегчения, а уж какую обворожительную улыбку я ему подарила.
— Нет, нет, Дмитрий. Это Альберт Серрано. Учитель Антони.
— Buenas noches, mister Serrano. Mi nombre es Дмитрий Севастьянов….
Из того, что сказал Дима, я поняла только то, что он поздоровался и представился. О чем они говорили дальше, я могла представить себе только по их взглядам в сторону картины, Антони и меня. И то что они обсуждали и меня, мне категорически не нравилось.
— Дима, здесь немного душно, я хочу уйти из зала.
Он перешёл на английский.
— Прошу нас простить, Альберт, но Алиса хочет выйти на воздух. Мы вас оставим.
— Конечно, надеюсь ещё увидеть вас. — и на прощание добавил. — Подумайте о моём предложение, Алиса. Оно ещё в силе.
— Ничего не могу обещать, Альберт. Хорошего вечера.
Глава 27
Прохлада весеннего ветерка встряхнула мозги. В общей сложности я выпила не больше одного бокала, но духота и пустой желудок делали своё дело, и разум немного поплыл. И если в зале до появления этого чёртового художника от выпитого я испытывала легкость и сохраняла позитив, то после настроение в миг улетучилось. И теперь вместо того, чтобы бы кайфовать от того, что нахожусь наедине с любимым мужчиной, я испытывала раздражение, которое никак не получалось с себя сбросить. Такой момент упускала!
Окончательно приуныв, я облокотилась об перила и стала разглядывать проезжающие мимо машины. Дима встал рядом и внимательно посмотрел на меня.
— Может взять плащ в гардеробе?
— Не хочу.
Дмитрий видимо был другого мнения. Он снял пиджак и накинул на мои плечи. Легкий аромат его туалетной воды сразу окутал меня и опьянил сильнее шампанского. Раздражение уже не казалось таким острым, а сердце наполнялось теплом.
— Спасибо.
— Чего он от тебя хотел?
— А чего хочет художник, пишущий картины эротического содержания от молодой девушки?
— Ясно. Значит я вовремя подошёл.
— Да. Спасибо.
Дима повернулся и, как и я, стал смотреть по сторонам.
— Как думаешь, долго он ещё? — спросила я про Георгия.
Дима посмотрел время на телефоне.
— Они сразу встретились?
— Нет. Минут пять — десять мы потратили на торжественное открытие и ещё не спеша прошли круг по комнате.
— Значит они всего пол часа примерно общаются. Минут двадцать-тридцать ещё точно будут.
— Печально.
Помолчав ещё немного Дима констатировал неприятное, но очевидное.
— Боюсь, нам придётся вернуться.
Я скривила лицо при воспоминании об этом учителе. Дмитрий меня понял.
— Я буду рядом.
Недовольно вздохнув, отдала ему пиджак.
— Ладно. Пойдём.
Мы вернулись в зал. Я сразу нашла глазами Альберта. Он общался с теми девушками, на которых показывал мне в беседе. В отличие от меня, они были рады его вниманию. Меня же от этого вида передернуло.
— Ты чего?
— Ничего. Увидела тех, кому по нраву предложение Серрано. Мне не понять. Пойдем в другую сторону.
Мы пошли таким же неспешным шагом, каким мы гуляли по галереи с Георгием, но во мне не было той непринужденности, что была с гендиром. Рядом с Димой мне было неловко. Не знала куда смотреть, деть руки, что говорить. Дмитрий же наоборот был невозмутим. Он спокойно рассматривал картины и не стремился нарушать тишину. Его она по всей видимости устраивала.
— Георгий должен быть за этой дверью. — не выдержала я.
Дима перевел взгляд на дверь.
— Неприметная. — и прошёл мимо.
Я закатила глаза, пока он не видел. Я знала точно, что он общительный, весёлый, умный мужчина. Видела со стороны. Но вел он себя так раскрепощенно с кем угодно кроме молодых, свободных девушек, которые встречались в нашем коллективе. Он закрывался глухой стеной, через которую нереально было пробиться.
Оставшиеся пол круга мы прошли в той же тишине. Меня начинало это бесить, и я остановилась.
— Ноги устали. Может присядем?
— Алис, ты иди, а я пока подойду к Антони.
Недовольная присела на скамейку. Напротив меня была очередная картина, и я блуждала по ней взглядом, не замечая, что на ней написано. Думала о своей единственной проблеме.
Я злилась. Какая к черту была разница, работали мы вместе или нет? Зачем было так закрываться? Я что набросились бы на него, если бы он был хоть немного поприветливей? Или он думал, что все женщины в коллективе в него уже влюблены или полюбят, если он лишний раз улыбнется или пошутит? Что за отношение такое бескомпромиссное?
Я от любви к нему страдала уже несколько месяцев, но ему было плевать. Если бы знала или хотя бы надеялась, что он прислушается к моим словам, я бы уж как-нибудь решилась и призналась наконец. Но я точно знала, что он откажет, не дав ни шанса. Несколько раз его пытались влюбить в себя. Брали нежностью, беззащитностью, глазки строили. В другой раз, плели интриги. Но с него всё как с гуся вода. Штурмом брали, но там прямым текстом отказал.
Единственное, что в моём случае приходило на ум, это признаться с условием, что я уволюсь. Но это был мой запасной шанс, к которому я пока не хотела прибегать. Боялась того момента, когда пути назад уже не будет и шанса что-либо исправить тоже. И мысли мои были столь "позитивны" от того, что на работе я была закрыта не хуже него. Он видел только часть меня и далеко не самую приятную.
Поняв, куда смотрю, с отвращением отвернулась от картины.
Ох, как всё с этой любовью было сложно! Как можно было бы быть самой собой рядом с любимым человеком и при этом умолчать о некоторых своих чертах, которые являются сутью характера? Наверное, я хотела невозможного и от этого ощущала себя в тупике.
Глава 28
Дима всё ещё разговаривал с Антони и похоже ко мне подходить не собирался. На всякий случай проверила, где был Альберт. Но он, казалось, забыл обо мне, воркуя с другими девушками, чему я была бесконечно рада. Краем глаза заметила какое-то необычное движение. Повернула голову и поняла, что открылась "тайная" дверь. Георгий вышел в зал вместе с Хавьером. Я вздохнула от облегчения. Надоело ждать. Направилась к ним и, когда подошла, Георгий сразу приобнял меня за талию. Я совсем забыла о нашей с ним договорённости, и в душе поднялась паника из-за того, что этот ужас мог увидеть Дима.
