Нехотя он повернул в город. Рядом с палаццо Альба он увидел Клариче. Девушка явно ждала его вместе со служанкой. Но разговаривать с ней Лоренцо не хотел, хоть его и тянуло к ней. Да и некогда. Пока они его не заметили, он шмыгнул в подворотню, обошел палаццо и залез в сад. Спрыгнув с высокой стены, он отряхнулся от каменной пыли и пошел в кабинет работать.
От запаха лекарств Пико делла Мирандола чувствовал легкую головную боль, но не решался отойти от ложа Лоренцо Медичи. Еще две недели назад Пико не верил в близкую смерть Великолепного, представить это было просто невозможно. Лоренцо был ветром, энергией, душой Флоренции, казалось, этот человек будет жить долго и прославлять, сколько можно, искусство, науку и ловкую удачливую политику одним своим существованием. Но теперь, глядя на пергаментно-желтую кожу Лоренцо, слушая его прерывистое и слабое дыхание, граф делла Мирандола понимал, что конец близок. Смерть Великолепного завершит не только эпоху процветания Республики – золотой век искусств и философии кончался на глазах у Пико. И все же, в силу своей молодости, Пико еще отчаянно надеялся на чудо.
В комнату вошел слуга, молча, чтобы не тревожить больного, передал письма графу делла Мирандола, приоткрыл окно и вышел. Благодатный свежий поток воздуха немного прояснил сознание графа, и он вскрыл печать на одном из посланий.
– Что там, Джованни? – слабый голос Лоренцо Медичи отвлек его от чтения.
– Наши флорентийские львы обезумели и загрызли друг друга, – ответил Пико, откладывая одно письмо и открывая другое. – Возможно, им не давали мяса?
– Им всегда дают достаточно пищи, они же наши любимцы, – Лоренцо приподнялся на локтях и застонал от боли. Пико бросился помогать ему. – Нет, читай. Читай! – повелительно наказал ему Лоренцо.
Граф сел обратно, развернул письмо, его серые глаза забегали по строкам, он усмехнулся.
– Глупости, Великолепный. Не понимаю, зачем тревожат вас такими вещами. Пишет ваш секретарь, что сегодня ночью молния ударила в купол храма, где недавно установили светильник на мраморных шарах. Из-за этого один из шаров скатился на северо-западную сторону от храма и разлетелся на куски при ударе о мостовую. Право, это все не стоит вашего внимания.
– Северо-западная… с этой стороны мой дом. Это значит, что скоро я умру, Пико, – ответил Лоренцо.
Пико зло заплакал, комкая письма в руке.
– Нет! Нет! Это не так! Это глупости, суеверия, Великолепный, не вы ли смеялись над вашей супругой, когда она говорила подобные вещи?
– Ты не хочешь признать очевидное, граф Согласия, – шутливо потрепал его по руке Лоренцо. Пико отвел взгляд от узловатых суставов на худой руке Медичи. Словно рука Смерти прикасалась к нему.
– Не хочу, – покорно согласился он, горячая слеза пробежала по щеке. – Вы для меня как друг, как отец, как брат и наставник. Вы спасли меня, как могу я не печалиться, когда вижу, что вы сдаетесь и не боретесь как прежде?
– Болезнь – не поле битвы и не противник, которого можно победить в переговорах или сражении. Увы, но я чувствую, что мой путь скоро кончится. Пошли за моим сыном. Пора.
Граф делла Мирандола поцеловал руку Лоренцо и вышел. Глухое рыдание послышалось в темном коридоре, но ему удалось его подавить. Он спустился вниз и, увидев слугу в дорожной пыли, подошел ближе.
– Ты привез письма?
– Да, господин граф, – поклонился юноша.
– Где сейчас находится Пьеро? Знаешь?
– Господин с утра уехал на охоту. Больше мне ничего не известно.
Граф делла Мирандола глухо зарычал. Отец умирает, а эта скотина охотится. Пустоголовый, дрянной мальчишка! Раздражения добавило и то, что Пьеро, как и сам граф, увлекся Ланью.
– Эту дичь возьму я, Пьеро, – прошипел делла Мирандола. – А ты мне в этом поможешь.
Но если он сейчас бросится вылавливать Пьеро, то завоевать доверие наследника Медичи будет сложно. Пико задумался, но тут, на удачу, появился на пороге Анджело Полициано.
Пико знал, что тот испытывает к нему сильные дружеские чувства. И был почти уверен, что Анджело хотел, чтобы эта дружба зашла чуть дальше приличий, но не давал ему повода подумать, будто сам хочет этого.
– Анджело, Лоренцо просит Пьеро к себе.
Полициано побледнел.
– Уже?
– Да, друг мой, – Пико слегка коснулся плеча Полициано. – Пьеро сейчас на охоте, его нужно привезти сюда, а я ума не приложу, где его искать, кого посылать за ним.
– Предоставь это мне, – Анджело перекрестился. – Дай Бог, успею.
И он быстрым шагом вышел из дома.
Пико остался ждать их.
Когда Пьеро приехал, недовольство на его лице уже сменилось смирением перед предстоящим прощанием с отцом. Лоренцо попросил оставить их наедине, Анджело и Пико стояли у двери, чтобы войти сразу после того, как они закончат.
– Не могу смотреть, как эта болезнь поглощает его. Не такого конца заслуживает Великолепный, не такого… – тихо жаловался Полициано.
– Никто не знает, какой конец мы заслужим, Анджело.
– Только бы не такой. Ты же видишь, как боль пожирает его вены, внутренние органы, кишечник, кости, даже костный мозг…
Анджело прервался, потому что к ним приблизился высокий, худощавый молодой мужчина с огромными грустными глазами и кривым носом.
– Мессеры, – поклонился он им, – я Марко Венедетти.
– Второй врач Лоренцо, – кивнул ему Пико.
– Да. Его первый врач попросил меня заменить его сегодня.
Джованни чуть отступил в сторону. Ему пришлось не по нраву, что друг семейства Альба будет здесь, но, с другой стороны, его место рядом с умирающим.
Пьеро приехал вместе с Андреа, чей брат, Николо, был убит от руки Пико во время неудачного похищения Джованны. Теперь делла Мирандола хотел поговорить с ними, чтобы предложить свой план похищения. Куда более интересный.
Когда Пьеро вышел от отца, Джованни оставил Анджело с Лоренцо и незаметно прошел за наследником Медичи. Андреа пил вино, развалившись в комнате для приемов. Когда Пьеро вошел, он поднялся.
– Ну, что?
– То, что обычно говорят в такие моменты… «Сын мой, веди себя скромно, думай о людях Флоренции не меньше, чем о родных»… Отдельно просил не обижаться на семейство Альба.
– До сих пор помнит твою ссору с ним?
– Да, – Пьеро налил себе вина. – Я как узнал о ее помолвке, надеялся, что он разозлится, и у нас появится причина отомстить Альба за Николо. А он вместо этого разозлился на меня, за то, что лезу к этой семье. Можно подумать, они неприкосновенны только потому, что красивы…
– Но теперь нам не нужны причины. Ты станешь главой Флоренции, сможешь повелевать всеми, а Джованна Альба станет нашей любимицей вместо львов. Посадим ее в золотую клетку.
