Да, это было правильно. Пусть неприятель сам движется на них, они не побегут ему навстречу. Пошло формирование по отрядам.
– Скорее! – поторопила она Николо. – Сам готовься, будешь заменять Фернандо.
Паж согласно кивнул, схватил свой шлем и оружие Князя.
В ее отряде было пятьдесят человек: десять конных рыцарей, двадцать человек пехоты с мечами, десять лучников и десять человек с ружьями.
– Лучники под прикрытием ружейников, – командовала она. – Конные за ними, потом пехота. Готовимся, нас могут подключить в любой момент.
В доспехах было жарко, тяжело, но двигаться возможно, хоть ей было тяжелее мужчин, но доспехи были сделаны чуть более легкими, хоть это и влияло на степень защиты.
Войска уже схлестнулись.
Новелло командовал с деревянной платформы на колесах. Джованна подъехала к нему и встала рядом.
– Какого хрена тебя понесло туда, Князь? – спросил Франческо Новелло, чуть повернув голову, но не сводя глаз с поля битвы.
– Провидение, командир, – гулко ответил из доспеха Князь.
Да, не иначе, как Провидение. Теперь вместо того, чтобы высечь мальчишку за своеволие, придется благодарить его за спасение. Они не были бы готовы к битве, их просто бы смяли.
– Не находите, командир, что мы с вами в одной лодке с самого начала? – продолжил дерзко Князь.
– О чем ты? – нахмурился Новелло.
– Чем вы не угодили Коллеони, что он вас так подставил? Я-то убил одного из его людей, от меня была масса проблем, от Каструцио тоже. А вы?
– Ты на что намекаешь, щенок? – Новелло злился, сам не понимая, почему так задел его вопрос Князя.
– На то, что ясно, как белый день, – Князь поднял забрало, и его голос стал более звонким. – Или вы еще не поняли, мессер Новелло, что нас предали и послали на смерть? Коллеони, может, и не перекупили так же, как Калатрава. Но он определенно подозревал, что нас ждет засада, и решил не трогать основные войска и дождаться остальных. Поэтому и не сунулся за ним дальше. Но чтобы изобразить деятельность, выслал тех, кого не жалко. Так почему он послал вас?
Франческо Новелло слепо уставился на поле боя, моргая и пытаясь найти другое объяснение. Но тут память настойчиво начала подсовывать одно за другим доказательства правоты Князя. Почему именно его Коллеони вызывал отдельно от остальных командиров? С чего Новелло решил, что это было признаком отличия и признания его заслуг?
– Вы ему как-то мешали? – поинтересовался Князь.
– Гидо де Фоглиано отличил меня из всех его командиров и хотел в следующем походе забрать себе, – нехотя ответил Новелло.
Князь усмехнулся. Ничем интриги внутри армии не отличались от интриг в гостиной герцогини де Адерно. Ставкой везде были власть и деньги.
– Князь, – глухо отвлек его Новелло.
Князь медленно повернулся и поднял на него взгляд зеленых глаз. Уж не колдун ли этот удивительной красоты мальчик? Как он почуял врага? Или то была чистая удача?
Новелло кивнул ему в знак благодарности.
Князь надвинул снова забрало на глаза и встал в ожидании.
Мимо них таскали стонущих раненых. Войска не уступали друг другу.
– Князь, твои могут обойти и ударить справа? – спросил Новелло. – Пешие и конники, остальных оставь здесь для прикрытия тыла.
Князь кивнул и умчался со своим отрядом.
Со своего места Новелло видел, как войско постепенно теснит врага, только вот правый фланг был слаб и уступал противнику. Когда к нему присоединились свежие силы Князя, нападение окончательно захлебнулось.
Франческо Новелло дал приказ никого не брать в плен.
Глава 6. После боя
Андреа рубил направо и налево, в пороховом дыму и угаре битвы он уже плохо соображал и потерял счет павшим от его меча солдатам. Бой, как всегда, пьянил, изматывал, лишал всех мыслей, кроме одной: выжить. Власть над жизнью других – вот что вводило в кураж, заставляло не чувствовать раны и боль. Пока ты на ногах, пока меч крепко сидит в руке, пока тебя прикрывает щит – ты практически бессмертен. Это может быть мгновение или весь бой, но даже одно мгновение стоило того. Ощущение бессмертия себя и смертности других кружило голову и придавало сил.
Когда противник начал отступать, Андреа подошел к одному из пажей и попросил воды. Тот с готовностью протянул ему флягу.
Жадно выпив, Андреа бросился вместе с остальными добивать обратившегося в бегство противника.
Но вскоре отстал: добивали бегущих уже конные рыцари.
Остаток дня хоронили, грабили павших, добивали раненых.
Когда он наконец вспомнил о Князе, Андреа тревожно огляделся вокруг.
Князя нигде не было.
Пехотинец прошелся по лагерю, но нашел только Николо.
– Где твой господин? – спросил он у мальчишки, положив ему тяжелую мозолистую руку на плечо.
Тот весь сжался.
– В палатке врача.
Андреа выругался.
Все-таки Князя достал клинок или пуля…
Быстрым шагом он дошел до стоянки врача. Вокруг суета, бегают пажи, оруженосцы, валяются перевязанные кое-как кондотьеры. Легко раненые помогают тем, кто совсем плох.
Андреа искал рыжего Князя, но не находил, и от этого становилось не по себе.
В самой палатке, видимо, шла операция: вдруг вывалился весь в крови юный рыцарь или оруженосец, теперь было не разобрать, упал на колени, и его вывернуло прямо у входа. Пока он вытирал рот, его руки дрожали.
Вида крови Андреа не боялся, но, судя по всему, в палатке орудовали мясники. В горле вдруг все пересохло, стало кисло. Неужели и его вырвет? Значит, Князю конец… Но его бы просто добили, если не видели бы надежды на спасение. А пока есть надежда…
Андреа перешагнул через лужу рвоты, отогнул полог палатки.
Вокруг все было красно. По крайней мере, поначалу ему показалось, что в крови даже стены палатки. Потом он сморгнул несколько раз, чтобы сфокусировать расплывающийся взгляд. На столе лежал человек, которому пилили ногу. Двое держали раненого сверху, отвернувшись в сторону. Врач пилил кость, которая противно крошилась. И еще один человек, с головы до ног залитый кровью, держал то, что в скорости станет культей.
Андреа стало тошно. Мальчик. Он еще всего лишь мальчик. Что же они делают?
Он посмотрел на полуотрезанную голень: она была раздроблена в месиво. Вот только нога показалась слишком мощной для щуплого Князя. В этот момент тот человек, что держал ногу, повернулся, и в залитом кровью лице Андреа узнал только зеленые глаза Князя.
В этот момент врач окончательно отсек голень, и та упала на стол.
