Кейден усмехнулся, потом поднялся с пугающей медлительностью.
– Что ты только что сказала?
Прежде чем у него возникли какие-то глупые мысли, я схватила со стола кусок пиццы.
– По-моему, ты целуешься посредственно.
Фыркнув, он плюхнулся на середину дивана.
– Не верю ни единому твоему слову.
Я только пожала плечами и ухмыльнулась с набитым ртом. Если честно, поцелуй Кейдена отзывался в каждом уголке моего тела. Но я бы точно не стала ему этого говорить.
Мы молча ели нашу пиццу. Несмотря на то, что в полдень съела огромный гамбургер, я чувствовала, что голодна.
– Так почему ты хотела сбежать? – спросил меня через некоторое время Кейден.
Я пялилась на стену гостиной, чтобы не смотреть на него.
– Нам нужно поговорить об этом?
– Да. Такова цена пиццы, – произнес он.
Я обрадовалась.
– То есть мне не придется платить, если я расскажу тебе, что происходит?
– В точку.
Вся поза Кейдена выглядела напряженной. Вынимая из коробки последний кусок пиццы, он не выпускал меня из виду.
– Я провалила экзамен по литературе, – робко сказала я.
– Если бы я пытался сбежать каждый раз, когда проваливаю какой-нибудь предмет, давно был бы на другом конце света, – с полным ртом пробормотал он.
Я фыркнула.
– Немногие с первого раза сдают курс миссис Фалькони, – продолжил он, пожимая плечами. – Мне пришлось сдавать его год назад, и я сделал это только со второй попытки. Так что это определенно незаконная причина исчезнуть, не сказав ни слова.
Я вытащила длинную сырную нить из пиццы и сунула ее себе в рот. Кусок бекона последовал сразу за ней.
– Ты действительно хотела уйти, не попрощавшись? Не дав мне знать? – Его голос стал тихим.
Я беспомощно пожала плечами.
– Я думала, что… Ты избегал меня после субботней ночи. Я думала, ты больше не хочешь, чтобы я была здесь.
– Почему ты всегда ожидаешь худшего? Я же не такой ублюдок, – сказал он озадаченно.
Я вопросительно подняла брови.
– Ладно, я могу быть ублюдком. Но… – Он замолчал и покачал головой. Потом откинулся на спинку дивана и потер лицо.
– Но что? – Я нахмурилась. – Ты просто выбежал из комнаты, как будто я пыталась тебя изнасиловать.
– Ты не сможешь изнасиловать меня, Пузырик. – Он покачал головой и лукаво усмехнулся. – Я буду рад всему, что ты со мной сделаешь.
– Ты не можешь говорить такие вещи и настаивать на своих глупых правилах! – воскликнула я расстроенно и вскинула руки в воздух. Ошибка. Кусок бекона сорвался с пиццы и полетел мне за голову. Я услышала, как он плюхнулся на пол.
– Я могу делать все, что захочу. Если я хочу делать намеки, то я это делаю. Если я хочу пойти с тобой в поход, – он поставил свою тарелку на стол и придвинулся ближе ко мне на диване, – то я так и поступлю. И если я хочу поцеловать тебя, – он упер руки по обе стороны от меня, – то я черт возьми, сделаю это. Я определяю правила.
Его нос теперь находился всего в нескольких миллиметрах от моего. Я задержала дыхание, но не отклонилась ни на дюйм.
– А я выбираю того, кому позволю себя целовать, Кейден. – Мой голос был хриплым, но твердым. – Ты не можешь заставить меня замолчать, даже используя милые манипуляции. Не выйдет.
На короткое мгновение в его глазах мелькнуло удивление.
– Я не хотел заставлять тебя.
– Да ладно.
Он нахмурился.
– Я хотел, чтобы ты успокоилась. Истерики пугают меня. Твоя голова так покраснела, что я боялся, что она лопнет в любой момент.
Я не сдержала улыбку.
Кейден удовлетворенно посмотрел на уголки моего рта, затем его взгляд переместился обратно, к моим глазам.
– Поговори со мной.
– Мы уже говорим, – отозвалась я. Мои щеки еще сильнее покраснели, так близко он был ко мне. Я могла чувствовать аромат его геля для душа, а также запах гор. Как будто он только что вернулся из одного из своих походов.
– О том, что тебя так пугает. – Он плотнее прижал руки к моим ногам. Его большие пальцы слегка коснулись моих бедер. – Поговори со мной о том, что вызывает панику у этой сильной молодой женщины, обычно позитивной. Ты любишь поговорить.
В моем горле было сухо, как в пустыне. Чтобы ничего не ляпнуть, я хотела откусить от куска пиццы, который все еще держала в руке. Прежде чем я успела поднести пиццу ко рту, Кейден взял ее у меня из рук и положил на мою тарелку.
– Элли.
Дрожь пробежала по моему телу. Я не могла уклониться от его настойчивого взгляда.
– Что изменится, если я расскажу тебе об этом? – спросила я едва слышно.
Кейден слегка наклонил голову.
– Не думай так много. Я просто хочу знать, что происходит у тебя внутри.
Я молчала. Я хотела подтянуть колени и обхватить их руками, но Кейден сидел слишком близко ко мне, чтобы я могла так сделать. Его настойчивый взгляд ясно сказал, что мне не нужно было пытаться отгородиться от него каким-либо образом.
– Если тебе станет легче, – пробормотал он. – Мы же что-то вроде друзей?
Я пожала плечами.
– Типа того.
– Ну вот видишь. Друзья говорят друг с другом о таких вещах.
Я открыла рот, но впервые с тех пор как узнала Кейдена, не произнесла ни единого слова. Я не могла сказать ему, в чем истинная причина моего беспокойства. Просто не могла. Так долго я молчала… Как будто вообще не могла сказать правду. Не выходило.
Мой язык стал тяжелым, а в груди сжалось сердце. Я прикусила внутреннюю сторону щеки и покачала головой. Мои глаза горели, как безумные, но слова… они просто не приходили. Я никогда никому об этом не рассказывала. Только мама знала правду. И она запретила мне говорить об этом. Чем дольше я молчала, тем выше становилась стена, которую я построила вокруг себя. Никто не мог проникнуть сквозь нее. Особенно Кейден.
– Не могу, – буркнула я. – Я не могу этого сделать.
Кейден, казалось, старался запомнить черты моего лица, так сосредоточенно он смотрел на меня. Наконец он издал тихий стон. Он мягко, но уверенно схватил меня за оба плеча, и когда откинулся на спинку дивана, у меня не было выбора, кроме как последовать за ним. Моя голова оказалась на его плече, мое тело прижималось к Кейдену. Я застыла, почувствовав его хватку на своей талии, но тут другая его рука скользнула по моей руке, вверх к плечу и обратно, и я поняла, что он просто обнял меня. Я проиграла борьбу с самой собой и начала плакать. Я была слишком измучена. Но все невысказанные слова беззвучно бежали из уголков моих глаз и капали на рубашку Кейдена, одна слеза за другой, пока не появилось огромное мокрое пятно.
