Но поразило меня не это. Ребра точно клещами сдавило. Я поднесла руку к тексту в начале страницы, где вкратце описывался сам дом. Располагался он в Скалистых горах, вмещал восемь человек, соседствовал с лыжной трассой — и был наделен своим именем.
«Истинный Север».
Глава 37
— «Оставляю Скай мой компас, чтобы она всегда знала, где север», — процитировала я, нервно расхаживая перед Макс на следующее утро. — Пункт о компасе и севере есть в обоих версиях завещания Тобиаса Хоторна! Первая была написана двадцать лет назад. Зацепки в ней едва ли предназначались для внуков Хоторна — во всяком случае тогда. — Если между той строкой завещания и домом в Колорадо и впрямь была связь, получается, послание предназначалось Скай. — Думаю, тогда Тобиас Хоторн придумал игру для своих дочерей.
— Дочерей? Во множественном числе? — уточнила Макс.
— Заре старик тоже кое-что завещал, — пояснила я, стараясь припомнить формулировку. — «…А Заре я оставляю свое обручальное кольцо, чтобы ее любовь была столь же безраздельной и искренней, как мои чувства к ее матери».
А вдруг это тоже зацепка?
— Выходит, один фрагмент пазла — это «Истинный Север», а другой, по всей видимости, как-то связан с кольцом.
— Значит, — игриво заключила Макс, — сперва мы летим в Колорадо, а потом крадем колечко!
План звучал соблазнительно. Мне очень хотелось увидеть «Истинный Север». Хотелось побывать в тех горах, испытать хотя бы мгновение радости, которую сулила мне папка с фотографиями.
— Не могу, — печально ответила я. — Мне отсюда не уехать. Я должна прожить в поместье год, чтобы завладеть им.
— Но в школу ты же как-то ездишь, — заметила Макс. — Получается, ты не обязана сутками торчать в доме, — подруга широко улыбнулась. — Эйвери, миллиардерка моя, скажи-ка, долго, по-твоему, лететь до Колорадо на частном-то самолете?
* * *
Я позвонила Алисе. Она явилась спустя час.
— Скажите, а что именно подразумевает пункт о том, что я должна прожить год в Доме Хоторнов? — спросила я. — Что входит в понятие «прожить»?
Алиса смерила меня озадаченным взглядом.
— А почему вы спрашиваете?
— Да так, мы с Макс листали папку, которую вы дали. Все эти домики для отдыха…
— Исключено, — перебил меня Орен. — Слишком рискованно.
— Согласна, — строго проговорила Алиса. — Но профессиональный долг обязывает меня ответить на ваш вопрос. В примечании к завещанию разъясняется, что ежемесячно вам разрешено ночевать вне дома не более трех раз.
— Значит, мы можем полететь в Колорадо! — радости Макс не было пределов.
— Не обсуждается, — возразил Орен.
— Учитывая, что стоит на кону, я того же мнения, — Алиса взглянула на меня своим фирменным взглядом, отточенным до совершенства. — Что, если обстоятельства помешают вам вовремя вернуться?
— У меня в понедельник уроки. А сегодня суббота, — напомнила я. — Я уеду всего на денек. Этого времени за глаза хватит.
— А если поднимется буря? — возразила Алиса. — Или не обойдется без травм? Всего одна оплошность — и вы все потеряете.
— Вы тоже.
Я обернулась. На пороге стояла незнакомка с каштановыми волосами. На ней были брюки цвета хаки и простая белая блузка. И только всмотревшись в лицо, я ее узнала.
— Либби?! — Моя сестра покрасила волосы в неброский каштановый цвет. Натуральных оттенков я на ней не видела с тех пор, когда… да никогда! — Это у тебя что… французская коса? — в ужасе спросила я. — Что стряслось?
Либби закатила глаза.
— Тебя послушать — так меня будто похитили и насильно заплели мне волосы.
— А что, было не так? — уточнила я, и в моих словах была лишь доля шутки.
Либби посмотрела на Алису.
— Я не ослышалась? Вы что-то запретили моей сестре?
— Поездку в Колорадо, — уточнила Макс. — У Эйвери там домик, но ее «смотрители» считают путешествие слишком рискованным.
— Но ведь не им решать, правильно? — Либби опустила взгляд, но голос ее не дрогнул. — Пока Эйвери не одобрят эмансипацию, я ее опекун.
— А я оберегаю ее собственность, — парировала Алиса. — И слежу за самолетами в том числе.
Я покосилась на Макс.
— Ну что ж, тогда полетим коммерческим рейсом.
— Нет! — хором возразили Орен с Алисой.
— А вам никогда не приходило в голову, что Эйвери нужен отдых? — Либби вскинула подбородок. — От… — Ее голос дрогнул. — От всего этого?
Тут меня кольнула совесть, потому что «все это» не так уж и сильно меня изнуряло. Мне в поместье даже нравилось. Но Либби — нет. Я уловила это в ее тоне. Когда меня объявили наследницей, она лишилась всего. Работы. Друзей. Такой роскоши, как прогулки по городу без охраны.
— Либби…
Она перебила меня, едва я успела выговорить ее имя:
— Ты была права насчет Рики, Эйв, — Либби покачала головой. — И Скай. Ты была права, а мне не хватило мозгов, чтобы все понять вовремя.
— Не говори так, — с жаром возразила я.
Либби потеребила кончик французской косички.
— Скай Хоторн спросила у меня, кого, как мне кажется, судья сочтет более благонадежным: нового, исправившегося Рики — или меня.
Так вот зачем она покрасила волосы. И сменила стиль.
— Ты вовсе не обязана этого делать, — сказала я. — Ты не…
— Обязана, — тихо возразила Либби. — Ты моя сестра. Мой долг — заботиться о тебе. — Она повернулась к Алисе. Глаза ее блестели. — И если моей сестре нужен отдых, то вы со своей миллиардной юридической фирмой просто обязаны все организовать.
Глава 38
Орен и Алиса согласились отпустить меня в «Истинный Север». Вылет — субботним утром, возвращение — воскресным вечером, итого — всего одна ночь вне дома. Со мной в поездку отправлялись шестеро подчиненных Орена. И Алиса — чтобы сделать «спонтанные снимки», которые Лэндон потом передаст прессе. Всего за тридцать шесть часов — даже меньше, — мне предстояло отыскать зацепку, оставленную Тобиасом Хоторном для дочери в «Истинном Севере» — причем сделать это надо было так, чтобы Алиса ни о чем не догадалась.
По пути в аэропорт я написала Джеймсону. Снова. Я старалась себя убедить, что не стоит переживать ни о нем, ни о Грэйсоне. Что они наверняка просто напились, изнывают от похмелья, а может, разбираются с новой зацепкой, но уже без меня. И все равно я им рассказала, куда держу путь — и почему.
Спустя несколько минут пришел ответ. Но не от Джеймсона — а от Ксандра. Встретимся в самолете.
