* * *
Хижина Джексона Карри полностью соответствовала своему названию. Готова поставить деньги на то, что он построил ее своими руками. Она была маленькая. Совсем без окон.
Грэйсон постучал в металлическую дверь, и тут я подумала, что «хижина», пожалуй, не вполне точное слово. Куда больше это строение походило на бункер.
Грэйсон постучал снова, но его старания вознаградил разве что увесистый камень, прилетевший откуда-то сверху.
— Не нравится мне все это, — мрачно объявил Орен.
Мне тоже не нравилось, но мы подошли так близко — причем не просто к Тоби, а ко всем разгадкам. Есть у меня одна тайна…
За последнее время я выяснила столько нового. Возможно, теперь мне было известно все, но я не могла отделаться от чувства, что это мой шанс — возможно даже, последний — во всем разобраться, узнать мою маму такой, какой я ее не знала прежде.
Понять, что было между ней и Тоби.
— Давай проверим, станет ли он говорить со мной, — предложила я Грэйсону. — Скажи ему… — я запнулась. — Скажи ему, что звонит дочь Анны. Анны Руни. — Я впервые в жизни произнесла имя, полученное мамой при рождении. То самое, которого она при мне никогда не упоминала.
Изображение на экране телефона затуманилось на мгновенье. Наверное, Грэйсон опустил камеру. Я слышала, как он что-то кричит.
Поговорите со мной, — мысленно умоляла я Джексона Карри издалека. — Расскажите хоть что-нибудь, а лучше — все, что вы знаете. О Тоби. О моей маме. О том, что же Тоби вам оставил.
— Сказал, — на дисплее снова возникло лицо Грэйсона. — Не отвечает. Наверное, мы…
Остальных слов я не услышала, потому что через секунду послышался громкий скрежет металла по металлу. Он отодвигает засовы, — догадалась я.
Грэйсон успел вовремя повернуть камеру, и я увидела, как распахнулась железная дверь. Сперва в поле зрения оказалась только внушительная борода Джексона Карри — а потом и хмурый взгляд.
— Где она? — проревел он.
— Я тут! — ответила я, переходя на крик. — Я здесь! Я дочь Анны!
— Ну уж нет, — процедил он. — Телефонам я не доверяю. — И захлопнул дверь, так же внезапно, как и открыл.
— То есть как это не доверяет, — возмущенно переспросил Джеймсон. — В чем тут риск?
А мои мысли уже бросились врассыпную. Мы выяснили, что Джексон Карри согласен со мной поговорить. А вот с Грэйсоном общаться не хочет. С детективами Тобиаса Хоторна он тоже не стал откровенничать. Нрав у него параноидальный, и жизнь он предпочитает отшельническую. Телефонам не доверяет.
Но пообщаться со мной согласен — лично.
— Я тебе перезвоню, — пообещала я Грэйсону и стала набирать другого абонента — Алису. — Мне разрешено провести три ночи в месяц за пределами Дома Хоторнов. На сегодня я израсходовала только две.
Глава 74
Алиса была совсем не в восторге от моей идеи побывать на острове Хоторнов. Орену она понравилась и того меньше. Но меня было уже не остановить.
— Что ж, хорошо, — Орен смерил меня мрачным взглядом. — Я отряжу вам с собой охрану. — Он сощурился. — Вам одной.
Ксандр тут же вскочил на ноги.
— Протестую!
— Протест отклоняется, — мгновенно оповестил его Орен. — Речь идет о крайне опасной ситуации. Мне потребуется команда из по меньшей мере восьми охранников на месте. Дополнительные риски нам ни к чему. Эйвери поедет одна, это окончательное решение, а иначе я вас троих примотаю скотчем к стульям, и закончим на этом.
Вас троих. Я посмотрела на Джеймсона, ожидая, что он затеет спор с Ореном. Джеймсон Винчестер Хоторн в жизни не пропускал ни одного соревнования. Он просто не способен был отсиживаться в сторонке. Так почему даже не пытается уговорить Орена?
Джеймсон заметил, как я на него пялюсь.
— Что такое?
— И ты не будешь возмущаться?
— С какой стати, Наследница?
А с такой, что ты выходишь победителем из любой игры. С такой, что Грэйсон уже в деле. С такой, что вся эта игра начиналась лишь между нами — тобой и мной, — подумала я и попыталась на этом остановить ход мыслей, но куда там. С такой, что твой брат меня поцеловал. С такой, что когда мы с тобой целуемся, ты чувствуешь то же, что и я.
Но я не собиралась произносить ничего из этого.
— Ну ясно, — подытожила я и, на мгновение задержав взгляд на Джеймсоне, повернулась к Орену: — Поеду одна.
* * *
Путь от Техаса до орегонского побережья занял чуть меньше четырех часов. А если прибавить дорогу в аэропорт и из него, получится около пяти. И вот я уже стою на пороге бункера Джексона Карри, а вокруг сгущаются сумерки.
— Готова? — понизив голос, спросил Грэйсон у меня за спиной.
Я кивнула.
— Лучше, чтобы охрана отошла подальше, — сказал он Орену. — Пускай оцепят периметр, но готов поставить кругленькую сумму на то, что Карри не станет открывать дверь, если Эйвери заявится с собственной армией.
Орен кивнул своим подчиненным, сделал какой-то знак рукой, и они бросились врассыпную. Если все пойдет по плану, семья моей матери и не узнает, что я была здесь. Но даже если им об этом донесут, мелкие преступники все равно и в подметки не годятся Хоторнам со всеми их ресурсами.
С моими ресурсами, если точнее. Я старалась удерживать эту мысль в голове, пока стучала в дверь Джексона Карри. Первый удар был робким, но потом я забила по железной обшивке кулаком.
— Я здесь! — крикнула я. — Приехала для личного разговора! — Никакого ответа. — Меня зовут Эйвери. Я дочь Анны! — Я даже не знала, что предпринять, если он мне не откроет, пускай я и проделала такой огромный путь. — Тоби писал моей маме письма на открытках, — прокричала я следом. — Там было сказано, что, если ей что-нибудь понадобится, она может обратиться к вам. Я знаю, что вы спасли Тоби жизнь после пожара. Знаю, что моя мама вам помогала. Знаю, что они любили друг друга. Не знаю только, прослышала ли об этом ее семья и что именно произошло…
Дверь распахнулась.
— Эта семейка все знает, — проворчал Джексон Карри. Во время видеозвонка я и не успела понять, какой он великан. Росту в нем было, наверное, футов шесть с шестью дюймами
[7], а сложен он был примерно как подчиненные Орена.
— Так моя мама из-за этого сменила имя? — спросила я. — Из-за этого убежала?
Рыбак смерил меня взглядом. На его лице застыло суровое выражение.
— Что-то ты на Анну не особо похожа, — хрипло подметил он. На краткий, жуткий миг мне даже показалось, что он вот-вот захлопнет дверь. — Разве что глаза.
