Детективы встретились у лифта.
— Ты закончил собирать вещи? — спросил Джон. — Или хоть начал?
— Он ведь не признался?
— То есть вещи ты так и не начинал собирать?
— Отвечай, Джон, не тяни.
— Он не признался. Клянется, что невиновен. Странно, да? Ты удивлен?
Алек сделал вид, что не заметил сарказма. Он пропустил Уинкотта в лифт, вошел следом и хмуро спросил:
— Почему убрали охрану? Все полицейские и сотрудники службы безопасности как сквозь землю провалились.
— Дополнительная охрана, нанятая отелем, освобождена от своих обязанностей. Служба безопасности отеля на месте, но они всегда стараются не афишировать свое присутствие. Мы поймали преступника, и потому нам нет нужды держать здесь полицейских. Должен сказать, все вздохнули спокойнее: для репутации отеля и спокойствия его служащих не слишком хорошо, когда на каждом углу маячит вооруженный человек с мрачным лицом.
— Мне это не нравится, — пробормотал Алек, когда они вышли на нужном этаже.
— Знаю. Ты надеялся, что он сразу сознается, да? Но вот что я тебе скажу: даже если бы он подписал признание, ты все равно продолжал бы сомневаться в том, что он именно тот, кто нам нужен.
— Почему меня не пускают на допрос? Я хотел бы задать этому типу пару вопросов.
— Велено все делать по правилам, а значит, мы не имеем права его и пальцем тронуть.
— А ты решил, что я собираюсь выбить ему зубы?
— Конечно. Как только он откроет рот и произнесет ее имя, ты его по стенке размажешь. Не надо, Алек. Признай, что ты слишком… близко к сердцу принимаешь все, что связано с этим делом.
Алеку не понравилось то, что он услышал от коллеги.
— Зачем я тебе вообще нужен, если я так близко к сердцу все принимаю?
— Я решил, что тебе нужно правильно завершить это дело. Почувствовать, что оно закрыто.
— Что ты несешь?
— Я подумал, что если ты услышишь, как я сообщаю Риган Мэдисон, что расследование увенчалось успехом и преступник пойман, а она может жить как прежде, то тогда ты тоже сможешь… закрыть это дело и двигаться дальше… куда ты там собирался.
— Это было слишком просто.
— Так бывает.
— Улики…
— Да, кто-то мог подбросить их на чердак. Ты ведь это хотел сказать?
— Да.
— Но Моррис подходит, понимаешь? Он похож на описание, составленное Риган. И он достаточно силен, чтобы поднять тело Суини и повесить его.
— Под это описание подойдут сотни людей. Они уже дошли до двери, и Алек постучал.
Риган распахнула дверь, и Бьюкенен забыл, что надо дышать: она была облачена в шорты и короткий топ, открывающий его взору нежный гладкий живот. Девушка выглядела ужасно соблазнительно.
Уинкотт поздоровался и прошел в комнату.
— Я уже все знаю, — заявила Риган.
— Кто рассказал? — рыкнул Алек, который впервые за три недели даже не взглянул в сторону своего любимого дивана.
— Сначала позвонил лейтенант Льюис, а потом Эйден. Алек… почему ты не рад? Даже не улыбаешься.
— Он считает, что все получилось слишком просто, — ответил за коллегу Уинкотт и устроился на стуле.
Бьюкенен остался стоять посреди комнаты. Он сунул руки в карманы и покачивался с носка на пятку.
— Я бы оставил охрану до тех пор, пока мы не получим результаты экспертизы ДНК.
— То есть ты считаешь, что Питер Моррис — это не тот… не убийца?
— Я не уверен.
— Он просто не хочет в это верить, — подал голос Уинкотт.
— Я не понимаю, — нахмурилась Риган, переводя взгляд с одного детектива на другого.
— Что это ты несешь? — рявкнул Алек.
— Я хочу сказать, что твое время вышло. — Джон кивнул в сторону Риган.
Бьюкенен смотрел на него зверем.
Риган, не вполне понимая, что происходит, хлопала глазами. Потом неуверенно спросила:
— Джон, а вы сами как считаете? Моррис и есть убийца?
— Да. Улики доказывают это со всей определенностью.
— Если только эти улики нам не подбросили!
— На молотке найден волос Морриса.
— И что? Берешь расческу и снимаешь с нее волос. А потом прикладываешь его к сгустку крови на улике — и все дела. Подобные улики очень легко подделать. — Бьюкенен принялся мерить комнату широкими шагами.
— У него был мотив. — Уинкотт повернулся к Риган. — Парень задолжал кучу денег нехорошим людям и рассчитывал на грант, чтобы расплатиться с ними. Когда ему отказали в возобновлении выплат, его снесло с катушек от страха и злости. Он признает, что поджидал вас у Лайам-Хауса. Я думаю, он был в отчаянии. Подобрал телефон и папку с бумагами, нашел этот дурацкий список жертв и решил, что если он сделает вам одолжение, то получит свои деньги.
— Он сделал это, чтобы получить грант? Боже мой…
— А еще я побеседовал с мисс Эмили Милан. — Джон ухмыльнулся. — Она признала, что сообщила Моррису о вашей поездке в Лайам-Хаус.
— А она знала, с кем говорит?
— Да, но клянется, что не догадывалась о его намерениях. Она также признала, что без разрешения подключилась к вашему компьютеру и читала всю переписку. Говорит, сделала это, чтобы быть в курсе дел.
— То есть это она распечатала фото Суини и положила его на стол Эйдену… а двум другим братьям отправила его по электронной почте, — добавил Алек.
— И не так уж трудно оказалось разговорить девушку. Всего-то показал ей наручники, а она сразу же захотела сотрудничать с полицией, — хмыкнул Уинкотт.
— А где она сейчас? — спросил Алек.
— Уволили. Охрана проследила, чтобы она покинула отель. Не думаю, что она вернется сюда за рекомендациями.
Риган нервно сцепила руки, прижала кулачки к груди и спросила:
— Скажите, вы по-прежнему думаете, что он убил Хейли Кросс, потому что перепутал ее со мной?
— Да. — Уинкотт кивнул. — Я уверен в этом. Было темно, и шел дождь. Хейли была приблизительно вашего роста, и волосы темные. Он видел ее сзади и потому ошибся. А место вы указали ему сами. Помните ту статью, что Генри повесил на стену?
Риган кивнула, понимая, куда он клонит.
— На церемонии открытия парка вы сказали, что три раза в неделю — по понедельникам, средам и пятницам — вы занимаетесь бегом в Конрад-парке. Моррис прочел статью и отправился туда с намерением дождаться вас. Не думаю, что он хотел убить — это получилось спонтанно. Он надеялся убедить вас возобновить грант. Схватил женщину и вдруг понял, что это не тот человек, от которого он должен получить деньги. И тогда, думаю, он пришел в ярость и… сделал то, что сделал.
