— А что ты решил сделать с мебелью и всем барахлом, которое не влезло в машину?
— Все перейдет вместе с квартирой следующему хозяину. Я забираю только одежду и кое-какие личные вещи.
— А кому достанется остальное? Кто будет жить в твоей квартире?
Гил, как всегда, совал свой нос куда не просят, но пока его интерес не переходил за рамки, Алек был не против:
— Его зовут Генри. Он переедет на следующей неделе. И ты его не знаешь.
— Ну… а не тот ли это Генри, что работает на Риган Мэдисон? Бьюкенен рассмеялся:
— Ты неподражаем! Как всегда в курсе. Скажи, есть ли что-то, что тебе неизвестно?
— А как же! Выигрышные номера лотереи, например. — Гил взглянул на небо и добавил: — И еще я не знаю, успею ли добраться домой до того, как начнется дождь.
— Слушай, а чего ты вообще приехал?
— Видишь ли, дружище, у меня нет мобильного телефона.
— Я знаю.
— Я их не люблю, — задумчиво продолжал Гил. — Кроме того, теперь, после того как я вышел в отставку, это вообще лишние расходы. Может, и имело бы смысл тратиться, если бы я много путешествовал, но последнее время я и из города-то никуда не уезжал. До любимых баров и ресторанов я хожу пешком. Бар «У Финнегана», например, всего лишь в квартале от моего дома.
— Не стану спорить. Не хочешь пользоваться мобильником — и не надо.
— Я пытался дозвониться по домашнему телефону, но ты не брал трубку. Наверное, возился здесь, на улице.
— Наверное.
— Ну вот я и решил проехаться поболтать… раз уж дождь на время перестал. Говорят, Уинкотт и Брэдшоу арестовали убийцу Суини.
— Да.
— А еще я слышал, что ты не удовлетворен тем, что дело закрыли, и считаешь, что они взяли не того парня. Это так?
— Так-то так, да что толку. Они уверены, что Моррис виновен, и моя точка зрения никого не интересует.
— У них есть улики.
Алек молча передернул плечами, тогда Гил продолжил:
— Я слышал, Уинкотт считает, что ты слишком близко к сердцу принял это дело… если ты понимаешь, что я хочу сказать.
— Нет, не понимаю. Будь добр, объясни. — Теперь вопросы стали раздражать Алека, но Гил сделал вид, что не замечает этого.
— Ну вроде как у тебя в этом деле появился личный интерес.
— К чему столько вопросов? — буркнул Алек.
— Сейчас объясню. Когда я услышал про арест, я подумал, что уже нет смысла копаться в прошлых неприятностях семейства Мэдисон. Ты ведь именно это мне поручил, не так ли? Но потом я подумал, что если бы Алек был уверен в виновности Моррисона, он позвонил бы мне и отменил заказ. Так? Или ты просто забыл это сделать?
— Ничего я не забыл.
— С девушкой все в порядке, и там совершенно не за что зацепиться. Но ты ведь и так это знаешь, да?
— Да. Что насчет ее братьев?
— Никто из них никогда не был под арестом, и ни на одного нет дела в полиции.
— Это я тоже знаю.
— Кое-какие неприятности были у Уокера. Он самый публичный человек из всего семейства и хорошо известен как гонщик. Говорят, он действительно хорош в этом. Кроме того, у него есть деньги, и он этого не скрывает. А ты знаешь, как завистливы люди: стоит им увидеть парня с деньгами, и многие жаждут потрясти его хорошенько.
— То есть у него были проблемы?
— Аварий было много, но серьезных только две. Один случай со смертельным исходом. Уокер не был виноват, и в обоих случаях отделался синяками, даже ранен не был ни разу. Не иначе парень заговоренный. Одна авария случилась в Висконсине, и там все предельно ясно и совершенно бесперспективно с нашей точки зрения.
— А другая?
— Тут все не так просто. Дело было во Флориде. Человек, которого полиция считала виновником аварии, умер на месте. Страховая компания выплатила компенсации пострадавшим. Как обычно бывает в таких случаях, среди раненых были и симулянты, и настоящие жертвы аварии.
— Но Уокер не рассматривался как виновник?
— Нет, — ответил Гил. — Я жду кое-какую информацию от полицейского офицера, который первым прибыл на место аварии. Надеюсь, он расскажет мне что-то, чего я не знаю. Потом я свяжусь с тобой… если ты уверен, что стоит продолжать это расследование. Ну, что скажешь?
— Продолжай копать, — не задумываясь отозвался Бьюкенен.
Гил уехал, и Алек вернулся в дом, чтобы продолжить сборы, но никак не мог сосредоточиться даже на такой тупой работе. Все валилось из рук: он думал о Риган. Может, он просто чувствует неудовлетворенность из-за того, что не мог принимать активного участия в расследовании? Действительно ли стоит напрягать Гила и копаться в прошлом?
Бьюкенен подхватил коробку и пошел к машине. Почему ему все время кажется, что Питер Моррис не может быть в ответе за убийства? Никакого внятного объяснения не находилось… только чутье подсказывало ему, что это было слишком просто, чтобы оказаться правдой.
Глава 44
Погода в воскресенье словно специально выдалась совершенно не подходящей для спортивных соревнований, особенно для массового забега. Из холодной и сырой она превратилась в жаркую и сырую. На улице нечем было дышать; воздух сделался влажным и тяжелым, как в тропическом лесу. Софи, Корди и Риган приехали в парк больше часа назад и провели это время под навесом, прижавшись друг к другу. Под тем же навесом укрылось от дождя по меньшей мере еще человек пятьдесят. Все стояли как сардинки в бочке, и не было возможности даже поговорить — слишком много любопытных ушей вокруг изнывало от скуки.
Как только дождь кончился, люди выстроились в очередь, чтобы зарегистрироваться и получить номера.
Софи уже сообщила свою сногсшибательную новость, но подруги жаждали услышать детали, кроме того, ей и самой хотелось похвастаться еще раз, рассказывая подробно и не спеша.
— Давай рассказывай, — попросила Риган. — И с самого начала!
— Итак, — Софи не нужно было долго уговаривать, — после моей статьи — после моей великолепной статьи — женщины потянулись в кабинет окружного прокурора. Сначала это был тонкий ручеек, но потом! И все как одна жаждали дать показания против доктора Шилдса. К сожалению, мы вряд ли узнаем, имел ли он непосредственное отношение к смерти Мэри Кулидж. По этому поводу улики недостаточны, но! Но прокурор сказала мне, что у нее и так хватит материала, чтобы упрятать негодяя в тюрьму на весьма долгий срок. Телохранителями они тоже занимаются и надеются убедить жюри присяжных, что их можно рассматривать как сообщников при совершении мошенничества и вымогательства.
— А что деньги? — спросила Корди.
— После того как Шилдса признают виновным — а это неизбежно, — дочь Мэри получит то, что осталось от денег матери.
