Здесь каждое «Привет!» значило еще и «Я сыграю лучше других!». И даже: «Я отсосу лучше других!» Митци давно смирилась с тем, что знакомство с ней для каждого из присутствующих – позорная тайна. Она тут как подросток-кинозвезда, которую оттрахали за мгновение до совершеннолетия.
Тупица Джимми ничего этого не замечал. Она и презирала его слепоту, и в то же время хотела хоть кому-то казаться неиспорченной. Пусть даже тому, кто прямо сейчас пожирал глазами стоящую рядом актриску. Блондиночка облачилась в вечернее платье без бретелек, но с бюстом на косточках. Складывалось впечатление, что она подает сиськи на подносе. На ресницах лежал такой слой туши, что глаза выглядели как листья венериной мухоловки.
Джимми, достаточно неопрятный, чтобы сойти за миллионера-нувориша, похотливо на нее пялился.
– Это че, Блаш Джентри?
У него даже брызги из стакана полетели, когда он махнул рукой в сторону моложавой блондинки, женщины достаточно юной, чтобы осчастливить дряхлеющего миллионера, и в то же время годящейся в опытные мамашки. Кудри ее будили память об эпохе кино, когда зритель прямо из автомобиля пялился на таких блондинок, безуспешно пытающихся удрать от чудовища или психопата. Кудри выглядели еще очень даже ничего. Да и талия выглядела почти такой же талией. Блондинка словно почуяла плотоядный взор Джимми, ответив взглядом голубых глаз.
Что сейчас произойдет, Митци знала прекрасно. Через мгновение Блаш Джентри оставит своего собеседника, безвестного помрежа, и пулей рванет к Джимми, чтобы узнать, не обломится ли ей какая-нибудь роль. Да, именно так здесь строится карьера: вчера вместе косяк забивали, а сегодня ты мой исполнительный продюсер, и получается, что независимый кинематограф полностью зависит от производства марихуаны. Здесь отмываются прибыли, на которые не позарится ни один банк. Джимми, со своими татуировками и лицом, изрытым шрамами от оспы, был как раз вылитый директор по кастингу.
Не теряя ни секунды, актриса подцепила его своими голубыми глазами и немедленно оказалась рядом.
– Привет, я – Блаш. – Она протянула красивую руку. Руку, которую однажды отсекли тесаком.
Выпучив глаза, Джимми залился краской. Татуированная рука пожала неотсеченную руку:
– Джимми.
Митци тоже протянула руку, хотя на нее Блаш внимания не обратила.
– Митци Айвз, – сказала она. И добавила: – «Айвз Фоли артс».
Лишь едва коснувшись ладони Митци и даже не взглянув на собеседницу, Блаш заявила:
– Спасибо, я всегда визжу сама.
Что дальше? Актриса достанет визитку с онлайн-ссылками на свои лучшие видео? Тогда Джимми придется достать в ответ фотку своего диплома о среднем образовании. Ну вот не был он влиятельным и знаменитым, и все тут. Сразу же после этого его новая лучшая подруга ринется в толпу в поисках иных трудовых перспектив.
Все вокруг старательно не замечали Митци, однако какой-то толстячок, сплошь пузо и бакенбарды, подал ей мельком знак глазами.
– Меня ждут дела, – бросила она Джимми и отправилась в сторону фойе и туалетов.
В дамской комнате она подошла к раковине и встала так, чтобы в зеркале видеть дверь за спиной. Отражение посмотрело на нее ужасными, в кровоподтеках, глазами. Толстячок вошел в туалет без стука. Осмотревшись, нет ли здесь кого лишнего, сообщил:
– Ходят слухи, ты выставила на аукцион кое-что особое.
Современный зритель предпочитает потреблять культуру в одиночестве. В отсутствие смеха и визга зрительного зала магия кино просто не действует. Об этом знают и киностудии, и дистрибьюторы, и сетевые кинотеатры. Вот почему сейчас так любят проводить всевозможные конкурсы и раздавать билеты на пресс-показы: выиграв билеты, молодежь приходит в восторг, а что может быть лучше, как набить зальчик восторженной молодежью и пригласить критиков?
Когда толпа кайфует, положительные рецензии льются потоком. Человеческому мозгу, лимбической системе необходимо, чтобы целое сообщество кайфовало или погружалось в депрессию одновременно.
Но теперь, когда кинотеатр можно установить дома, а фильм – скачать, очень многие, особенно культурная элита, люди с достатком, те, кто первым перенимает новшества, варятся в собственном соку. Смотрят фильм в одиночестве и недоумевают: а чего это кино не такое смешное, или не такое страшное, или не такое печальное, как раньше?
Наедине с Митци в женской уборной толстячок попросил:
– Дашь послушать?
Перематывая запись, Митци пояснила:
– Называется «Веселый Цыган, длинноволосый блондин, двадцать семь, замучен до смерти, промышленный фен».
Она наблюдала за толстячком, пока тот вставлял наушники в заросшие шерстью уши.
Человек стесняется проявлять эмоции в одиночестве. Когда слышишь вопль, словно получаешь разрешение завопить. Человеку необходимо чувствовать себя частью общей лимбической системы, коллективного сознания. Как тем псам, что взвыли вместе, в едином лимбическом резонансе. Поэтому продюсеры всего мира схватились в битве за лучший вопль.
Митци нажала кнопку «Воспроизведение».
Толстячок выгнулся, словно его током ударило. Затрясся всей тушкой, глазки выкатил так, что выпученные белки в сетке кровеносных сосудов чуть не выпали вместе с желтой радужкой. Так и застыл над раковиной, вцепившись в края; слезы адской боли прыснули из глаз.
Выходя, Митци бросила через плечо:
– Сейчас ставка миллион двести.
В баре она столкнулась с неизбежным. Джимми стоял в полном одиночестве.
– Что вообще происходит? От меня воняет, что ли?
Парень явно был обижен. Блаш Джентри скрылась, а больше никто к нему подходить не желал. Джимми просто понятия не имел, как вести себя в цивилизованном обществе. Митци-то к этому давным-давно привыкла. Трудно было не полюбить человека, который упорно не желал признать ужасную правду о ней; однако уважать его было еще труднее.
Митци привела Джимми в небольшой зальчик, где все сиденья в центре уже были заняты, лишь несколько одиночных кресел между ними оставались свободными. Митци оставила Джимми в проходе между рядами, а сама добралась до единственного свободного кресла точнехонько посреди толпы.
Джимми не хотел уходить из дома. «Давай останемся и поебемся», – предложил он. Благодаря «Амбиену» каждый раз с Джимми был как первый. Надевал он резинку или нет, Митци и не знала; скорее всего, нет. Он жил как жил и в голову не брал, поэтому лучшее, что могло бы с ним случиться, – это зачать себе подобное существо. Этакий ремейк, «Джимми 2.0». Это как дать себе второй шанс в жизни: переложить бремя ответственности на нового себя, а прежнему себе дать разрешение просрать остаток дней. Митци сразу его предупредила: ни в коем случае. Залетать она не собиралась.
Когда она села в кресло в центре, четверо сидевших рядом встали и беззвучно переместились в кресла подальше. Парочка, сидевшая по ее другую руку, тоже переместилась на менее удобные места. Несколько минут спустя территория вокруг Митци стала свободной. Несколько рядов впереди и позади нее, множество мест по бокам, – все опустело. Посмотрев на Джимми, она помахала ему рукой.
