Отстегивая ремень безопасности, Фостер прикинул степень риска и вытащил пистолет из наплечной кобуры. Большие многоквартирные дома из красного кирпича с лужайками перед ними тянулись во всех направлениях. План родился сам собой: схватить и спасти ребенка, а потом отхерачить старого подонка рукоятью пистолета.
Внезапно рядом просигналил клаксон, треск статики рации смешался с шелестом и гулом шин. Затем на парковочное место справа от Фостера въехала патрульная машина и остановилась. Со своего места Фостер видел лишь мигалки на крыше полицейского автомобиля, зато услышал, как хлопнула водительская дверь. Не высовываясь, пригнувшись на переднем сиденье-диване, Фостер наблюдал, как патрульный в форме выходит из машины и идет к игравшим в мяч.
Затем послышался мужской голос – вероятно, заговорил фон Гайслер:
– Добрый день, офицер.
Со своего места Фостеру было видно, как патрульный протянул фон Гайслеру телефон с фото на экране:
– Простите за беспокойство, парни, не попадался ли вам этот тип?
Фон Гайслер взял телефон в руку, вгляделся в фото. Мальчишка подошел и тоже вытянул шею.
Старый подонок пихнул парнишку локтем:
– Похож на злодея, да?
А потом спросил у полицейского:
– За что же его разыскивают?
– Нападение с огнестрельным оружием. – Офицер бросил взгляд на мальчика и добавил: – И умышленное получение изображений противозаконного характера по информационной Сети.
Кем бы ни был тот, кто добрался до его офисного компьютера, искать он умел лучше, чем Фостер – удалять информацию.
– Поздравляю, – сказал доктор.
Он пристально вглядывался в горсть пепла на дне раковины из нержавейки.
Угроза беременности сильно потрясла Митци. В остальном она чувствовала себя вполне нормально: похмелье прошло, и хотелось думать, что именно с этим доктор ее и поздравил. Митци страшилась не столько появления ребенка, сколько наступления дня, когда ей придется рассказать чаду о семейном бизнесе.
Малышка Митци, затюканный и единственный в семье ребенок, выросла без матери и знала лишь отеческое воспитание. В школе она, как заевшая пластинка, трещала об одном: «Мой папочка работает в кино. Мультик, где русалочка получает себе ножки в обмен на хвост, где она кричит, озвучивал мой папочка». Дети есть дети, и одноклассникам жутко хотелось с ним встретиться. Он согласился, впустил девчонок в свою студию, в хаос бетонных комнатушек. Маленькие посетительницы закрывали глаза в звуковом колодце, а он создавал для них спецэффекты. Девочки кричали, угадывая: «Это дождь!» А он им показывал: это на самом деле шарики из подшипников катаются по дну деревянного ящика. «Это гром!» – а звук грома издавал подвешенный лист гибкого алюминия. Когда они спрашивали о записях криков, он врал. Говорил, что кричат специально нанятые актеры. Затем ставил перед гостями микрофон и записывал по отдельности каждую маленькую девочку. Они заходились от смеха, когда слушали записи с фальшиво звучащими криками. Смеялась и Митци, потому что тогда еще не знала правду.
Теперь она с содроганием вспоминала, с какой легкостью одноклассницы приходили и уходили, как они потом визжали и хохотали. Лишь одна из сотни спрашивала, почему в студии пахнет хлоркой. Митци пожимала плечами. Она думала, что это просто запах отца, он всегда пах отбеливателем, особенно его руки.
Щелк! Доктор щелкнул пальцами, и звук вернул Митци в действительность: она сидела в задымленной комнате, на дне раковины рассыпалась какая-то обгорелая дрянь. Доктор Адама разглядывал пепел, высоко подняв брови:
– Тебе о чем-нибудь говорит имя Джеймс Фентон Вашингтон?
Чуть раньше доктор уронил в раковину заляпанную бандану. Красная тряпка воняла ацетоном и краской из баллончика.
В раковине ткань мгновенно занялась пламенем; окутанная голубоватым сиянием, она извивалась, словно в агонии. Тлеющие куски отслаивались, как шкура линяющей змеи, большие куски распадались на маленькие, а те взлетали, хлопьями кружась в последних спиральках горького дыма. Доктор протянул руку к крану и открыл его; тут же из раковины повалил пар. Он сунул ладонь под струю, направляя воду пальцами, смыл пепел, затем качнул жидкого мыла из флакона, вымыл руки, вытер бумажными полотенцами из рулона на стене. Повернувшись к столу, взял сухими чистыми руками электронный планшет и принялся что-то печатать, а потом сказал, не поднимая головы:
– Джеймс считает, что ты еще не готова.
Не обращая внимания на ее безучастное молчание, доктор спросил:
– Когда у тебя были последние месячные?
Да здравствуют мелкие спекулянты! На подходе к зданию, где проходил конвент, стояли молодые люди с ленточками в руках; на каждой ленте висел ламинированный бейджик. За триста баксов наличными Фостер раздобыл такой и себе, повесил на шею и прошел в здание. Правда, в здании его ждала другая проблема – всех входящих останавливала женщина-охранник. Каждому эльфу и пирату она приказывала вытянуть руки в стороны, а сама проводила жезлом вверх и вниз, с головы до ног и обратно. И это был не какой-нибудь королевский жезл, а самый обычный металлодетектор, как у охранников в аэропорту. В широком, свободном отвороте сапога Фостер спрятал пистолет, но не успел он отступить тем же путем, каким пришел, как охранник ему помахала: подходите.
– Поднимите руки вверх, пожалуйста, – вздохнула она, давно уже устав обыскивать русалок и роботов.
Перед ней стояла невыполнимая задача: разобраться в арсенале лучевых пистолетов и ятаганов, арбалетов и мушкетонов, мушкетов, рапир и кинжалов, шипастых булав в рыцарских руках, боевых топоров, которыми размахивали викинги, осиновых кольев и киянок в руках убийц вампиров, мечей римских легионеров, ручных гранат, двуручных шотландских мечей-клейморов, боевых посохов, мачете, копий и пик, трезубцев, кнутов, гарпунов и томагавков, непрерывным потоком лившихся в здание.
Фостер обреченно подумал: вот и конец.
Охранник провела жезлом детектора по внутренней поверхности бедра. Детектор запищал.
– Сэр, – сказала она, отступив на шаг, – снимите сапог.
Фостер, оставшись стоять на одной ноге, снял сапог. Пистолет, конечно, тут же выпал на бетонный пол.
– Положите ладони на затылок, – велела она и наклонилась, чтобы поднять пистолет. Такой пистолет не примешь за игрушку, но она почему-то не проверила, есть ли патроны в обойме. – Одной рукой снимите маску.
Медленно, не делая резких движений, Фостер взялся за свой капюшон палача и стянул его с головы. Охранник посмотрела ему в лицо долгим взглядом. Из заднего кармана штанов женщина вынула телефон и поднесла экран к лицу. Глаза ее перебегали с лица Фостера на экран.
– Держите. – Она вернула Фостеру пистолет. – Хорошего вам отдыха.
Обалдевший Фостер принял оружие и начал было благодарить ее, но женщина-охранник уже крикнула через плечо:
