– Так-таки и попросила? Когда это? – удивилась Кейт.
– Примерно час назад.
Она возвела глаза к потолку, и Дилан счел нужным добавить:
– В больнице.
– Как?! Ты был у нее?
– Разумеется!
– Да, но... как ты узнал, что она в больнице? – Не дав возможности ответить, Кейт горячо продолжала: – Ты все выдумал, ведь так? Джордан сама позвонила тебе.
– Ничего подобного. Она скрыла это от нас всех. – Он кивнул через плечо, словно за диваном рядком стояли остальные члены семейства Бьюкенен. – И я намерен в скором времени поднять этот вопрос. Если уж таить важные вещи от семьи, тогда... ну, я не знаю! Это... это...
Он явно накручивал себя для возмущенного монолога о безответственности сестры.
– Так как же ты все-таки выяснил? – поспешно спросила Кейт.
– Там в амбулатории работает приятельница Ника. Так уж вышло, что сегодня она дежурит. Случайно заметила имя в списке операций.
– И что, сразу настучала? – съехидничала она. – Хотелось бы знать, какой у нее в этом интерес.
– Она еще не знает, что Ник теперь женатый человек.
– В любом случае это неэтично.
– Что? Стучать или жениться?
Кейт собралась разразиться горячей речью насчет врачебной этики, но вовремя сообразила, что Дилан от души забавляется.
– Ты распоследний вредина!
Она дала ему тычка под ребра и получила ответный, от которого свалилась с дивана. Дилан ухватил ее за руку, поднял и усадил по другую сторону от себя, где не было валика из подушек.
– Ник сейчас составляет компанию Джордан, а меня она попросила присмотреть за тобой в ее отсутствие.
– С каких это пор ты кротко исполняешь все ее просьбы? – Кейт потянулась за оставшимся кусочком пиццы, тонким, как лоскуток.
– Только если просьба не идет вразрез с моими желаниями. Скажи спасибо, что она не поручила это Заку.
Закери, младший из братьев Бьюкенен, еще не окончил школу, но уже держался не менее дерзко и самоуверенно, чем остальные. Малыш, как называла его Джордан (разумеется, не в лицо), не был таким по натуре, просто не желал ударить лицом в грязь перед старшими. У родителей опускались руки (вырастить столько детей не шутка, это изматывает), но Кейт втайне считала Закери просто милым мальчишкой.
– Лучше бы уж он.
– Правда?
– Мне он нравится.
– Осторожнее. Ты ему нравишься тоже, но не платонически.
Кейт откусила остывшую пиццу, пожевала и вдруг ощутила прямо-таки зверский голод. К сожалению, коробка была пуста. Дилан, который подкрепился не в пример лучше, включил телевизор и, глядя на экран, механически расставлял подушки по местам. Кейт внутренне усмехнулась: он всегда отличался маниакальной страстью к порядку. На спортивном канале повторяли какой-то матч, и слава Богу, потому что Дилан быстро потерял интерес к ней и к беседе и переключился на происходящее на экране, впав в транс, хорошо знакомый каждому болельщику.
Это дало Кейт возможность убрать с журнального столика остатки пиршества. Теперь надо придумать способ удалить гостя из квартиры. Она решила взять быка за рога, вернулась в гостиную и подсела к Дилану.
– Думаю, тебе пора.
Он повернулся. Взгляд не сразу, но приобрел осмысленное выражение.
– У тебя усталый вид. Когда ты успела так вымотаться?
– Не имеет значения.
– А из-за чего лила слезы перед моим приходом?
– Не твое дело!
– Нет, правда?
– У меня выдалась трудная неделя, – мрачно ответила Кейт. – Сплошной минус и никаких плюсов. Мужской пол ищет облегчения в пиве, женский – в слезах.
– Есть и другие способы, – заметил Дилан и многозначительно поднял брови.
Если это был флирт, то самого незатейливого свойства. Кейт решила раз и навсегда поставить наглеца на место.
– Знаешь, мне приходилось встречать мужчин, которые только и болтали, что о сексе, но как раз такие шарахались, когда...
– Когда – что?
– Когда я для пробы бросалась им на шею и осыпала поцелуями!
Молчание длилось долго. Дилан не отрываясь смотрел на Кейт, пока сердце ее не заколотилось как бешеное.
– Попробуй этот финт со мной, – сказал он наконец. Пожалуй, это была глупейшая идея. Поставить на место не удалось, зато с трудом обретенная непринужденность уступила место отчаянному смущению. Вместо того чтобы выставить вон, она провоцировала Дилана.
– Я жду, – сказал тот, снова забавляясь.
– Как-нибудь в другой раз, – буркнула она, едва вытолкнув эти слова через пересохшее горло.
Дилан пожал плечами. Кейт схватилась за бутылку с водой и сделала несколько жадных глотков. Она нервничала все сильнее, сама не понимая отчего. Не хватало только, чтобы он заметил!
Зная, что руки имеют неприятную привычку дрожать от нервного напряжения, Кейт решила их занять и принялась выравнивать стопку газет на углу столика. Давно ей не случалось испытывать такое всепоглощающее смущение, такую неуверенность в себе. В чем дело? Они с Диланом знакомы много лет, и вопреки всем поддразниваниям никогда его близкое присутствие не оказывало на нее столь мощного воздействия. В голове рождались мысли одна другой смелее, воображение рисовало эротические картины, что вообще не было ей свойственно. Она считала фантазии насчет мужчин пустой тратой времени.
Неловкая от смущения, Кейт добилась лишь того, что халат сполз с плеча.
– Как занятно! – Дилан коснулся ее шеи, провел кончиками пальцев по плечу и видимой части руки. – Ты вся в синяках.
– Правда? – Кейт сделала вид, что не замечает прикосновения, просто склонила голову, чтобы лучше видеть. – Я не знала, что насажала синяков по всему телу. Это когда я свалилась.
– А на лбу откуда?
– Оттуда же.
Легкое и щекочущее, прикосновение заставило руку покрыться гусиной кожей. Интересно, понимает ли он, что с ней происходит?
– Выходит, ты такая же неуклюжая, как Джордан, – усмехнулся Дилан. – Наверняка и у нее полно синяков. Может, даже вы споткнулись одна об другую и завалились на пару. У нее это хорошо получается.
– Только не в очках! – Кейт сочла своим долгом заступиться за подругу.
– Ты скажешь, почему плакала?
Они как будто завершили полный круг и вернулись на начальную точку. От ответа было не отвертеться, но она все же попыталась.
– Я не хочу обсуждать этот вопрос.
На экране началась рекламная пауза. Кейт сделала вид, что поглощена ею. Коммивояжер, разряженный под ковбоя, с голосом громким, как иерихонская труба, объявил, что он совершенно потерял рассудок, и помахал мотком лассо в сторону партнерши, разряженной в цвета Дня независимости и при этом так скудно, что их едва удавалось отличить один от другого. Не помогало делу и обилие блесток на деталях наряда, а когда пошли цены, Кейт подумала: действительно, надо совсем лишиться разума, чтобы выбросить столько денег за возможность покрасоваться один-единственный день в году.
