Он присел на капоте. Одной ладонью потирая подбородок, другую он вскинул в воздухе и затем вновь опустил на бедро.
— Я приехал за тобой, хотел отвезти тебя домой.
Только Ева сдерживает меня от того, чтобы я не врезал ему снова. Протянув к нему свою руку, я с возмущением гляжу на придурка.
— Серьезно? Приехал вместе со своей шайкой и хотел посадить ее к себе в машину вместе с ними? — Пальцем я указываю на каждого из его банды.
Тут Алистер выходит из себя. Он бы пошел на меня, но Ева перекрыла и ему дорогу, положив ладонь на его грудь. Меня это возмущает. Меня от этого тошнит!
— А ты чем лучше? — кричит он, не щадя голоса. — Разве ты приехал один?
— Я не собирался просить Еву сесть в мою машину!
Маркус вмешивается, откашлявшись в кулак:
— Мою машину.
Мы бросаем на него недовольные взгляды, и я чувствую, что все взвинчены, только насчет Алистера я не беспокоюсь.
— Давай, — говорю я, убираю руку Евы от него и толкая парня к спортивной тачке. — Давай. Садись в свое авто и проваливай отсюда.
Шеридан пытается скинуть мои ладони с себя, но я схватился за него крепко и так просто сдаваться не собираюсь.
Ему не нравится, что я приказываю ему, поэтому Алистер замахивается, чтобы наградить мое лицо своим кулаком, однако мне удается увернуться. В ответ я толкаю его сильнее.
Так, что он вновь целуется с капотом. Но в этот раз он не терпит подобного унижения. И я знаю, почему: не хочет казаться перед Евой слабаком. Поднявшись, со звериным рыком бросается на меня и поваливает на землю. Окружающие нас прохожие с криками отбегают назад. Снизу мне видно, как рыжий парень, что работает вместе с Евой, пытается разнять нас, снять с меня Алистера. Только все тщетно. Дейл и Маркус знают, что делают: они не позволяют ни друзьям Алистера, никому другому вмешиваться. Им приходится стоять в стороне и видеть, как я переворачиваю нас с Шериданом так, что оказываюсь сверху и наношу несколько мощных ударов ему под ребра и два по лицу. Вскоре у парня под левым глазом и на скуле расцветут синяки, но он и не думает защищаться. С чего бы?
Поначалу я не понимаю, что происходит, ведь он в сознании, но, заметив коварную ухмылку чертового ирландского сопляка, ко мне пришло озарение: этот мерзавец просто хочет, чтобы Ева его пожалела. Он хочет быть «хорошим» в нашей битве. Хочет быть тем, кого жалеют и помогают обработать раны.
— Защищайся! — рычу я на него и, схватив, за воротник куртки встряхиваю.
Его голова свободно касается земли, козел просто кашляет, отвернувшись от меня, и сплевывает кровь. Из его долбанной машины гремит композиция группы Pаnic! At thе Discо. Слова известной песни прямо в этот момент, когда Ева, как и планировал Алистер, пытается оттащить меня от него, проникают глубоко в мое сознание. Этот трек сейчас, как нельзя, кстати.
«Оставь притворство, Откажись от всех своих суждений Ради девушки, которую любишь, Девушки, которую ненавидишь. Настойчивые отмазы — Что? Это делает тебя богом В глазах девушки, которую любишь, Девушки, которую ненавидишь?»[1]
— Оставь его, Лукас. Оставь! — Как бы Маркус не просил Еву угомониться, она все равно готова выцарапать глаза и ему, и мне, но спасти своего дорогого Алистера. — Не трогай меня! — кричит она Марку.
Я смотрю, как она отшатывается от него, защищая себя невольно руками. Каждый раз, когда Ева так делает, я чувствую свою ответственность. Я должен с этим как-то жить. Когда узнал правду от нее, все стало намного хуже, но и быть в неведении, за что она так не любит меня, я не мог.
— Ты в порядке? — Мадэри тот час же бросается к Шеридану, когда я встаю и отдаляюсь от него.
Люди Алистера играют желваками, не по-доброму на меня смотря, но мне плевать. Я выхватываю у Дейла флягу и допиваю все из нее сам, не отрывая от «собак» Шеридана взгляд. Поочередно исследуя рожу каждого из троих. Сволочи!
— Я нормально-нормально…, — держась за живот, хрипит Алистер.
Мне тошно от всей этой картины.
Когда Ева касается его там, где лежит рука Шеридана, он вздрагивает.
— О, Боже… Похоже, у тебя сломаны ребра…
Ее осуждающий взгляд, конечно, прилетает ко мне. И я выдерживаю его, помахав ей ладонью и даже улыбнувшись.
Бесит, что она так печется о нем, но могу ли я заставить ее не делать этого, ведь я сам перед нею сильно виноват? Черт возьми. Пора уже, блин, рассказать все Маркусу и Дейлу!
Ева поднимается, разговаривает с девушками, что вместе с нею вышли из кофейни и с рыжим парнем. Они все немного шокированы, а «англичанин» набирает какой-то номер на сотовом. Я шагаю к ним и выхватываю из его рук телефон.
— Эй! — он и Ева возмущены моим действием и произносят это в унисон.
— Никакой полиции, — объясняю я.
К счастью, друзья Шеридана и он сам, который уже поднялся с земли, на моей стороне.
— Да-да, — наперебой говорят «собаки», — полицию в это втягивать нельзя.
Все другие очевидцы сбежали с переулка, когда началась драка, но я все же надеюсь, что никто не снял видео, как это все происходило. А, если совсем откровенно, я очень сомневаюсь, что какие-то малолетки не стали бы снимать из-за угла, увидев бы подобное. Просто забавы ради. Надеюсь только, наши лица плохо видны из-за полутьмы вокруг.
— Билли, ты можешь ехать домой, — обращается заботливо Ева к веснушчатому «англичанину». — И вы, девочки, тоже.
— Да, вам лучше уйти отсюда, — отзывается Билли, посмотрев на официанток. — А я останусь с Евой.
Он мило улыбается ей, и девушка отвечает ему тем же. Так нежно, как никогда не улыбнется мне.
Она запахивает сильнее полы пальто, закутывается в шарф на шее. На ее красивом лице отображается беспокойство. Мне жаль, что я вновь подкинул ей хлопот. Я не хотел. Но если бы Алистер не…
— Лукас, когда ты перестанешь вести себя, как ребенок? — не успел я уйти в свои мысли, как Ева возникла передо мной.
Время от времени девушка оглядывается на Алистера. Его люди помогают ему смыть кровь с лица и усаживают в машину на заднее сидение.
— Тебе нравится быть насильником? Ты, словно тот же подросток, как и тогда…, — ей не стоит договаривать, чтобы я понял, о чем она.
От таких слов я дурею. Схожу с ума. Просто не стоило этого говорить. Потому что, вскинув ладонь, я указательным пальцем жестикулирую у лица Евы Мадэри, ощущая, что слетаю с катушек. Снова.
— Какого хрена ты так говоришь? Я же сказал, что тогда было!
Я же сказал, что я уже другой!
Она смотрит на меня обреченно и равнодушно. Спокойно и умиротворенно пожав плечами, Ева разворачивается, чтобы уйти, но я не даю ей сделать этого. Нет.
Нет.
Я заставлю ее повернуться ко мне, схватив за локоть.
