— Скажи мне, я ведь практически прощен? — интересуется Лукас, когда мы все втроем направляемся на кухню, а он кладет быстро в рот пару виноградинок, выкрав их из столовой. Его рот заполнен, он лепечет что-то дальше, смачно причмокивая, и совсем не походит на взрослого парня — скорее, на мальчика, переживающего переходный возраст. — Смотри! — Блэнкешип указывает на меня, говоря с Исой. — Я привез к нам домой Еву. Я сделал это, уговаривая и немного обманывая.
Мы оказываемся вблизи друг от друга, и я некрепко шлепая его по предплечью. Он наклоняется над моим ухом, чтобы прошептать:
— Лучше по заднице.
Покраснев, я отворачиваюсь, а он слабо хохочет над тем, что добился желаемого. Мое искреннее смущение доставляет Лукасу, по всей вероятности, удовольствие. К счастью, Исабэл отвлекает его внимание, и Блэнкеншип перестает сверлить меня взглядом.
— Твоему отцу не понравится, что ты пропускаешь занятия, — задумчиво говорит она, переключая трек на планшете.
Начинает проигрываться спокойная композиция Jеssiе Wаrе.
— О! — я заступаюсь за него, ни о чем не размышляя и не сомневаясь в своем поступке. — Это все по моей вине. Я поссорилась с подругой, а Лукас решил составить мне компанию в…, — замявшись несколько секунд, выдаю: — … спортзале! Да…, — потираю лоб пальцем, переглядываясь с объектом раскрывшейся темы. — В общем, если бы не он, мне было бы очень трудно пережить это утро.
— Ты поссорилась с Пьетрой из-за меня, — зачем-то добавляет лэнкеншип, и у меня свисает челюсть.
Я пытаюсь выгородить придурка, а он подкидывает больше задач. — Ты что, все время косячишь, да? — ухмыляется Исабэл, моя в раковине крупные помидоры.
Лукас закрывает рукой лицо, делая вид, что сам не в восторге от произошедшего, но, по большей части, ему наплевать. Я знаю, что ему не купят новую машину, пока он не получит свои права обратно, но Лукас может пользоваться тачками своих друзей, а следовательно, схлопотать новых проблем не составит большого труда.
— Лучше дай знать, что готовишь. — Британец барабанит пальцами по кухонной белоснежной стойке, пока Исабэл нарезает свежий хлеб.
Вкусный запах щекочет ноздри, вызывая аппетит. Лукас удивляет нас обеих, когда внезапно прижимается ко мне сзади, руками обвивая мою талию. Мачеха отвечает ему с некоторой задержкой и обескураженностью. Она опускает глаза на меня, но встречая такое же непонимание, снова взирает на пасынка.
Ее губы приподнимаются в аккуратной, несмелой улыбке, как будто Исабэл боится спугнуть бабочку, вдруг севшую на ее плечо.
— Брускетта[5] с базиликом и помидорами — на закуску, — неторопливо рассказывает женщина, кистью дотронувшись до своих собранных кверху волос. — А основным блюдом будет Казаречче[6] с рагу из говядины.
Ее голос все ещё звучит неуверенно, а я закашливаюсь, когда Лукас тесно переплетает пальцы между своими руками на моем животе. Как же. Это. Приятно. Мне так хорошо, что я не хочу, чтобы кто-либо нарушил эту идиллию, но не могу из уважения к Исабэл прильнуть к ее пасынку, откинуть голову назад и наслаждаться его касаниями, от которых мое тело дрожит даже через свитер.
Хотя я думаю, если бы не сняла пальто, все равно ощущения были бы идентичными.
— Ла-а-адно, — протягивает парень, создающий в моей душе отдельный райский уголок, — мы пойдем наверх. Ева хочет принять душ, я ей пообещал, что она может сделать это в моей ванной, пока Паоло в школе.
Я не вижу Лукаса, но Исабэл очевидно изумлена, но в ее смятении нет ничего плохого: только положительные эмоции отображаются на ее прекрасном лице.
— К-конечно, — заикнувшись, женщина кивает головой, наблюдая за тем, как Блэнкеншип тянет меня ввысь по лестнице.
Я в последний раз оборачиваюсь в ее направлении, и Иса показывает мне большой палец, отчего улыбка уже точно меня сегодня не покинет. Самый лучший жест за целый день.
Пояснения к главе
[1] — «Простите» (итальянский язык).
[2] — В оригинале: «Amаrе е nоn еssеге аmаtо è tеmpо pеrsо».
[3] — Добрый день, мама (итальянский язык).
[4] — Ха! Как официально! (итальянский язык)
[5] — Традиционное центрально-итальянское простонародное блюдо (имеющее аналоги и в других регионах), закуска перед основными приемами блюд для «поднятия аппетита».
[6] — Короткая сухая паста в форме перекрученных и сложенных в виде латинской буквы S трубочек из теста. Родиной этой пасты является остров Сицилия.
Глава 30
Ева
Я еще никогда не была в спальне красавца Блэнкеншипа.
Почему-то в голове заседает мысль, что я не единственная, кого он приглашал сюда. В смысле, разумеется, я не особенная, просто это неприятно — думать о других девушках в его постели. Он стремительно заводит меня внутрь, закрывает одностворчатую коричневую дверь, прислоняет меня к ней спиной и нависает сверху, тяжело дыша. Я смотрю на него снизу во все глаза, слегка приоткрыв губы. Представляю, как наивно выгляжу, но ничего не могу с этим поделать.
— Господи, — отчаянно пришептывает Лукас, схватившись с силой за мое бедро и сжав его.
Я прячу взгляд под ресницами, потому что мне страшно: он увидит сейчас, как сильно я хочу. Мне стыдно: он поймет, что я сгораю от страсти, что у меня есть потребности, усиливающиеся рядом с ним. Не знаю, как он отреагирует на это, учитывая объединившее нас однажды обстоятельство.
— Не хочу отпускать тебя, — сознается парень, носом касаясь моей щеки. — Обожаю этот аромат: ты сейчас пахнешь собой.
— Мне нужно смыть пот после тренировки, — отвечаю ему в тон, обуздывая свои аппетиты.
Чувствую, как замедляется сердечный ритм, ослабевает пульс, все становится не столь важным, кроме меня и Лукаса в углу этой спальни. Все прекращает иметь существенный смысл. Только я и он.
— Тебе не нужно, — улыбаясь мне в волосы, отрицательно отзывается на мои слова Блэнкеншип.
Когда я кокетливо смеюсь на его реплику и делаю попытку вырваться из кольца рук, Лукас просто-напросто удерживает меня хлеще. И пускай его поведение, манеры довольно резки, это заводит. То, как пригвождает мои запястья к двери, то, как коленом раздвигает мне ноги, впечатывая колено в дерево. То, как опускает взгляд, только чтобы любоваться моей грудью, открывающейся перед ним, когда сползает свитер. К счастью
Лукаса, он не подходит мне по размеру. Парень касается обнаженных плеч при любом удобном случае. Но в данный момент, когда мои руки возведены кверху, у него больше нет такой возможности. Других привилегий больше — а эта пока отсутствует.
Снизу доносятся приятная мелодия новой песни Найла Хорана. Она налажена и размерена, привлекает своей интересной подачей.
«Я просто хочу растянуть удовольствие. Мы можем заниматься любовью всю ночь, детка, (да) Ведь я так сильно хочу тебя, да, я так сильно хочу тебя, детка».
