Британец подается вперед, чтобы принять ответ в тесной близости.
– Да.
Польщенный не исключительно моими словами, но и реакцией на него самого, Лукас вдруг садится на корточки. Я смотрю на англичанина удивленно сверху вниз, стараясь разгадать мотивы. Впечатляющие ладони лапают зад, задирая юбку все выше. Шиплю на парня, а он отзывается шаловливо:
– Вспомнилось, что засасывал твою нижнюю прелестную часть тоже, – он стреляет лазурными глазами на мою промежность и подмигивает.
Мои щеки вспыхивают от смущения. Зачем-то быстро привожу блузку в порядок, убеждаюсь, что пуговицы застегнула правильно. Тем временем Лукас поглаживает мои ноги, не прекращая восхищаться ими. Он замирает, и я замираю, когда юбка полностью обнажает бедра, демонстрируя мое вчерашнее белье и черную кружевную резинку чулок. Вместе с новыми нарядами я получила в подарок также и их.
– Ты серьезно? – говорит Блэнкеншип, сдавленно засмеявшись.
Он показался мне несколько ошеломленным в данную минуту. Убрав прядь волос за ухо, я, в свою очередь, поглощена тем, что слежу за его потрясением, за его непередаваемой реакцией.
– Чулки? – гортанно стонет он и улыбается, но на меня не поднимает взор. – Серьезно? Ты решила надеть их сегодня?
Едва вскинул глаза, я занервничала и принялась кусать губы.
– Ну-у… Хм-м… Ты купил – я надела. Все просто же.
– Я думал, ты ограничишься колготками, – Лукас облизывается, в точности как голодный волк.
Он бросает в моем направлении еще один взгляд, после чего внушительной ладонью сжимает мою ягодицу. Его кадык движется вверх-вниз, и это совсем сбивает с толку. Оттянув ткань трусиков-танга, языком он касается клитора. Кое-как держусь на ногах, чуть не падаю от нахлынувшего экстаза.
– Ш-ш-ш…, – Лукас еще что-то лепечет, но слов не разобрать.
Поддерживает меня, чтобы не упала. Кружит над моим центром, заставив сорваться на непроизвольный громкий стон. Ласкающие движения на внутренней части бедер завораживают. Когда он просто целовал меня, я млела, а сейчас подбираюсь все ближе и ближе к грани. Хотя все только началось.
Че-е-ерт!..
– Будем лечить все засосы, – отчетливее говорит он, уклонившись на миг от прямой обязанности.
Я хихикаю – он улыбается, чувствую это. Ублажения еще не исступленные. Я бы назвала их скромными, если бы удочка сладострастия не была закинута.
– Боже, Лукас!.. – Он осторожно пробирается глубже, но процесс развивается бурно.
Я сломаю ногти, стоит мне еще крепче ухватиться за края гранитной стойки. Плотно сомкнув веки, завожу голову назад. Кончики волос щекочут тыльные стороны ладоней. Рука Лукаса пропутешествовала вверх и жадно схватилась за мою левую грудь.
Все скоропостижно заканчивается, поскольку я уж точно могу расслышать чье-то настойчивое откашливание. Как будто кто-то нарочно хочет привлечь внимание к своей персоне, застыдить нас. Я тормошу Блэнкеншипа за плечи.
– Лукас, Лукас! – говорю вовсе не пониженным голосом.
Скорее, испуганным, да и возбуждение улетучилось. Он обращает непонимающий взор вверх.
– Лукас, поднимись, пожалуйста, – сведя брови вместе, растерянно и беззвучно шепчу.
Но выпрямиться он не успевает. Хотя бы поправляет белье на мне, я спускаю юбку. Все это происходит в тот миг, когда из-за угла выходит взрослая полная женщина. По всей видимости, итальянка. Или испанка? На ее лице невозможно не подметить плутоватую усмешку. От того, что мне ужасно-ужасно стыдно, не получается ни содрогнуться, ни опешить. Но… кто это такая?
Лукас падает на колени, заприметив из-за островка тучную женскую фигуру. Он непредвиденно начинает хлопать нижними шкафчиками, передвигать в них предметы.
– А-а, Долорес! Ты здесь? – произносит с ненатурально радостной интонацией. – Ты пришла?..
Она, разумеется, ничего не отвечает. В руках у нее оказался передник, а откуда она его взяла, понятия не имею. Не уследила. Повязывает его вокруг талии. Точнее, вокруг места, которое раньше, наверное, было ею.
– Эм-м… – продолжает импровизировать Блэнкеншип. – Угм… Ам-м… А я, знаешь, ищу… банку с печеньем!
Домработница − вероятно, так и есть − обводит нас двоих насмехающимся, лукавым взглядом.
– Там, где вы искали, сеньор Лукас, ее точно нет!
Она хмыкает. Из нее рвется неконтролируемый хохот, который она заглушает кулаком, приставленным ко рту. Женщина отправляется по лестнице наверх, оставляя нас наедине.
– Ты же уверял, что дома никого нет! – возмущенно почти кричу, отойдя от Лукаса.
Парень, наконец, вскакивает на ноги и возводит руки в извиняющемся, виноватом жесте.
– Малыш, клянусь, я не знал.
Оправдания меня мало волнуют. Я разворачиваюсь, чтобы уйти. Хватаю со стула у кухонного островка свою сумку с вещами и направляюсь к центральной двери. Блэнкеншип плетется позади. Он обгоняет меня, открывает дверь передо мной, проявляя высшую степень вежливости для него. Хватает свой бомбер из гардероба и увязывается за мной, без остановки прося прощения.
– Хей, я, правда, забыл, что придет Доло… Проклятье, оставил на кухне айпод и рюкзак с вещами. – Он снимает блок с машины и приглашает меня сесть в нее. – Сейчас вернусь.
Лукас уносится обратно в дом. Я иду к площадке перед огромным гаражом. Lexus припаркован на ней. В машине обнаруживаю смартфон, лежащий на подлокотнике между сиденьями. Блэнкеншип был без телефона весь вчерашний вечер и сегодняшнее утро, и даже не хватился его? Уверена, у него накопилось множество пропущенных вызовов и голосовых сообщений. Не успела переключиться на другую мысль – мобильный Лукаса зазвонил. На экране высветился не итальянский номер. +44. Это же… Это же телефонный код всей Великобритании. Так ведь? Дьявол, кто-то меня информировал на сей счет. Я бы так не переживала, не маялась, но не могу оторвать глаз от дисплея.
Моему парню звонит девушка по имени Джорджина.
***
Намерения Лукаса притянуть меня к себе за плечи начинают бесить. Когда он сел за руль, сразу прокомментировал несвойственную для него забывчивость. Схватил телефон и, выезжая на пустую дорогу возле дома, ввел пароль, после чего пролистал, проверяя на наличие не просмотренных оповещений и прочего. Но ничего не сказал про звонившую ему девчонку, а я не решилась спросить, кто она такая. Персонаж из его прошлого? А может, она не перестала быть прошлым?
Лукас думает, что я не в духе из-за произошедшего меньше часа назад инцидента, но я все прокручиваю в голове ее имя. Никак не могу выкинуть из размышлений.
Джорджина.
– С отцом сегодня мы беседовали насчет моего будущего бизнеса. Я чувствую себя как-то неправильно из-за того, что сначала дал добро на подписание контракта и только потом, по настоянию папы, решил обратиться к нашему адвокату. В копии договора он не нашел ничего подозрительного, ничего такого, что могло бы побудить меня отказаться, однако…, – он замолкает на полуслове, вглядываясь вдаль.
