Но все же иду домой…
Сердце пустилось вскачь, когда Алистер подал ладонь, приглашая меня на танец. Наверняка он ждал целую вечность, пока я приду в себя и отвечу уже как-нибудь на жест вежливости. Это ничего не значило. Ничего не значило в нашей истории, потому что нас никогда не было. Я напоминала это себе ежесекундно: когда наши пальцы соприкоснулись, когда Алистер притянул меня к себе, когда обнял за талию и задышал над ухом… В такой близости фантастический запах Шеридана проникал в меня, как самый опасный наркотик. Я уже знала, что, придя домой, не стану принимать душ, чтобы аромат парфюма Алистера оставался со мной до самого утра.
Проклятье…
Ну вот, опять.
В мыслях я яростно ругала себя за слабость, однако руки сами обвили жилистую шею сводного брата. Мне было не по себе от его непозволительной близости. Каким человеком я стала? От той капризной нахалки, однажды соблазнившей Алистера в ванной комнате, не осталось и следа.
Мощные ладони заскользили вверх-вниз по моей спине, по изгибу поясницы. Не осознавая до конца, что происходит, я позволила Алистеру погрузить пальцы в распущенные волосы. Он придвинулся еще ближе и уткнулся носом в мою макушку. Нужно было немедленно покончить с этим, но я не нашла в себе сил оттолкнуть Алистера.
— Ты избегаешь меня, — повторил он, только сейчас это не было вопросом. — Почему?
— Я не…
— Лучше промолчи, только не лги, — оборвал меня Шеридан на полуслове.
Мне пришлось заткнуться.
— Ты не должна была, — выдохнул Алистер сипло.
В его голосе слышалась невыразимая тоска.
— Не должна была — что?
— Входить в мою жизнь, — сказал он, обняв меня так, как не обнимал никто другой раньше, и я не смогла сдержать слез.
То, что произошло дальше, стало неприятным сюрпризом для всех присутствующих: какой-то парнишка, вероятно, решивший произвести впечатление на свою девушку, достал перочинный нож из кармана. Придурок размахивал им направо и налево, однако мы с Алистером услышали недоуменные возгласы не сразу. Может быть, Алистеру или кому-то еще удалось бы уложить этого пьяного идиота на землю, если бы тот не действовал так быстро и лихорадочно. Он подобрался к нам непредвиденно быстро и по нечаянности махнул ножом в воздухе. Нетрезвый парень поступил так же и во второй раз, однако теперь лезвие практически коснулось груди Шеридана. Сводный брат закрывал меня собой, но, абсолютно ни о чем в данный момент не думая, я резко высунулась из-за его широкой спины и выступила вперед.
Кровь.
Кровь.
Боль.
Глава 11
Джоселин
Ранение оказалось несерьезным и совсем неглубоким. Паника в глазах и голосах учащихся меня напугала куда больше. Тот нетрезвый дурак выглядел совершенно беспомощным, растерянным и раскаивающимся, когда окончательно понял, в чем дело. А произошло это после того, как его нос встретился с крепким кулаком Алистера. Затем напившийся вдрызг парень получил от Шеридана еще пару ударов. Мне пришлось успокаивать Алистера и вместе с тем прижимать к порезу ладонь, чтобы остановить кровь. Наверное, тогда бедный парнишка вмиг протрезвел. Прежде чем меня в спешке и суматохе увели со стадионного поля, я смогла увидеть его окровавленное лицо и огромный расцветающий синяк под глазом.
В больнице медсестра после осмотра врача наложила мне несколько швов. Было, конечно, больно, но анестезией мне служили последние сказанные Алистером слова и то, с какой яростью он бросился на ученика школы за то, что тот сделал со мной. То, как сводный брат обо мне переживал, как волновался и торопил врачей. То, как он вез меня сюда, постоянно прибавляя скорость, вытирая со лба холодный пот. Воспоминания о сумасшедшем беспокойстве Алистера стали моим обезболивающим. Я знала, что он за дверью палаты и, вероятнее всего, сейчас он нервно мерил шагами коридор.
На самом деле, ничего страшного не случилось. Все уже прошло. Медсестра заклеила пластырем напоминание о невеселом происшествии, забинтовала мне руку и, сделав кое-какие записи в журнале, велела прийти завтра на перевязку. Я осталась сидеть на кушетке, стараясь казаться мрачной и подавленной и не махать ногами от радости, что вот-вот снова увижу встревоженного Алистера. Медсестра открыла дверь, и он, как и следовало ожидать, тот час же оказался внутри. Я никак не выдала этого, но сердце радостно и трепетно замерло в груди. У меня прямо-таки запела душа, когда Алистер положил обе ладони на мои скулы и провел по лицу большими пальцами. Я в действительности сделалась серьезной, боясь пошевелиться. Как будто, сделай я хоть движение, все растворилось бы, все оказалось бы сном.
Он был рядом, его ладони были такими горячими, а дыхание — частым и прерывистым.
— Ты в порядке, да? С тобой все в порядке? — раздался взволнованный голос Шеридана.
Он был на грани истерики, поэтому я посчитала правильным положить свои ладони поверх его, внимательно на него посмотреть и попытаться унять эту всепоглощающую панику.
— Со мной все хорошо, о`кей? Ничего ужасного не произошло.
Он зажмурился и поспешно закивал головой. Один за одним на его телефон приходили сообщения, но Алистер, к счастью, так и не нарушил магию настоящего момента. Лишь спустя несколько минут он перестал меня обнимать, отстранился и еще пару прекрасных секунд его руки согревали мое лицо. Единственное, о чем я могла думать — это то, что хочу губами прижаться к твердой ладони. Иногда мне становилось страшно, вот так сильно я любила Алистера. Настолько была в него влюблена.
Когда медсестра оставила нас наедине, Шеридан все-таки немного отодвинулся. Мы некоторое время прибывали в абсолютном молчании. Я в смятении теребила подол своей васильковой футболки, ощущая, как изредка стреляло в месте пореза. Сводный брат, спрятав руки в карманах, не знал, куда деть глаза. Никто не осмеливался заговорить первым. За дверью продолжала кипеть жизнь: не прекращались быстрые шаги и эмоциональные разговоры. Я знала, что за нами с Алистером последовали и другие — мои соученики, кто-то из преподавателей. Может быть, даже приехал директор. Но я не хотела видеть никого другого, кроме человека, который стоял напротив.
— Ты множество раз избавлял меня от неприятностей, — я, в конце концов, набралась храбрости, чтобы уничтожить тягостную тишину, — но никогда раньше ты за меня так не боялся, как сегодня.
Мой голос мучительно хрипел, тело дрожало. Я не имела понятия, что говорить дальше, если Алистер продолжил бы по-прежнему сохранять молчание. Но прошло долгих две минуты, и он-таки сказал:
— Просто… Я… Ты совсем недавно пострадала на дороге, а теперь это… Ты ведь защищала меня. — Шеридан прочистил горло кашлем, щеки его покрылись багрянцем. — Даже представить боюсь, какую истерику закатила бы твоя мать, случись с тобой что… Ну, в смысле, что-то похуже этого…
Слезы подступили к самому горлу, стали душить. Кое-как мне удалось сдержаться и не заплакать, однако я была готова вот-вот разрыдаться. Необходимо было оставаться равнодушной. Нужно было показать Алистеру, что его слова нисколько меня не ранили. Ладони крепко сжали края больничной кушетки. Я, наконец, отвела взгляд. Парочку раз коротко кивнув головой, осмотрела маленькую палату, словно увидела ее только что.
