— Я не должен был так вести себя с твоим братом, — невесело сказал одноклассник.
Я подняла голову, чтобы смотреть на Дино в такой нелегкий для него момент.
— Просто… Я не такой… Просто разгорячился, — произнес он тихо.
В эту минуту будто какое-то злотворное давление покинуло мое тело. Тяжелое чувство на душе притупилось. Господи, Дино ни о чем не подозревал! Нет. Слава богу. Он не был в курсе. Зато я со скорбью вынуждена была сознаться себе в том, что была не меньшей трусихой, чем Алистер. Я тоже боялась. Неизвестности. Реакции друзей и родственников. Даже мнения покойного отца. Что он сказал бы, узнай обо всем? Папочка был великодушным добряком, но понял бы он меня?
Спустя двадцать минут подъехала машина, но мне не суждено было в нее сесть. В шатре вдруг началась какая-то неразбериха и суматоха. Я оглянулась назад и медленно закрыла дверь такси. Краем глаза увидела, как Дино расплатился с водителем, и через несколько секунд машина уже тронулась с места. Одноклассник взял меня за руку, и мы вместе побежали вперед, чтобы выяснить, что произошло. В шатре вспыхнул истинный переполох, и поначалу я даже не поняла, почему. Лишь спустя пару мгновений до меня дошло, что… о, мой бог… Ева Блэнкеншип рожает!
Паника. Стоны. Крики. Плач. Рев и ужас Лукаса. Приезд скорой.
У Евы отошли воды, пока она сидела за столом и, я очень надеялась, она не родит в машине неотложной помощи. Ее увезли, и с ней поехал только муж. Остальные в спешке стали вызывать такси. Зачем мы с Дино отпустили нашего таксиста? Довелось снова звонить в службу. В любом случае уже через час мы были в больнице, когда еще большая часть друзей Евы и Лукаса не добрались сюда. Дино хоть и не приходился никем семье, в которой намечалось пополнение, но он приехал, чтобы поддержать меня. Он заметил мое смятение, следовавшее за мной весь вечер угнетенное состояние, и, я знала, он не мог поступить иначе.
Интересно, чей у нее ребенок в животе?
Слова Исайи не выходили у меня из мыслей. Под утро врачи объявили, что Ева родила здорового мальчишку. Коридоры больницы наполнились радостным смехом, визгом и счастливыми криками. Маркус поднял так и не переодевшуюся Каталин на руки и стал бегать с ней по отделению. Друзья Лукаса дружно схватили его, вскинув вверх. Они складно залились смехом, когда Блэнкеншип чуть не грохнулся на пол. Врачи поддерживали всеобщее ликование, и даже Дино меня обнял.
Алистера нигде не было.
Интересно, чей у нее ребенок в животе?
Боже, это было бредом. Почему я продолжала об этом думать?.. Если у Евы и было что-то с Алистером, то это давным-давно в прошлом. Ева не показалась мне легкомысленной женщиной, да и Алистер не стал бы спать с женой своего босса. Нет, он таким не был. Он был грубым, заносчивым, гордым и надменным. Но не подлым.
— Будем праздновать две даты в один день: нашу годовщину и день рождения Марко! — воскликнул Маркус Ферраро, после чего смачно поцеловал свою новоявленную женушку.
Младший братишка Лукаса, Киан Паоло Блэнкеншип, — а я знала его из статей в римских журналах — выскользнул вперед из толпы.
— Почему это сразу «Марко»? — всерьез пришел в негодование подросток. — Пусть его назовут Паоло.
— Нам вообще говорили, что у нас родится дочь, — все еще прибывая в некотором шоке, Лукас засмеялся, — поэтому еще пока неизвестно имя малыша. Мы обсудим это с Евой.
Приемная мать Лукаса и его родной отец обняли его с обеих сторон, засыпая поздравлениями и пожеланиями здоровья новорожденному. И я, разумеется, пожелала всего самого лучшего ребеночку, постаралась улыбнуться как можно сердечнее. Я вправду была за них рада, но сходила с ума даже от крохотного предположения, что это сын не Лукаса.
Да и вообще, я была совсем не в настроении восторгаться появлению на свет нового человека. Я и так сделала намного больше, чем могла.
— Может, поедем? — предложила я переволновавшемуся из-за местной атмосферы Дино, прежде чем мне на телефон пришла смс.
Конан:«Bella, почему ты игнорируешь мои сообщения в Фейсбуке?»
Школьный друг Алистера вдогонку прислал пару плачущих смайлов, которые, по всей видимости, должны были вызвать у меня жалость. Я закатила глаза и спрятала смартфон обратно в клатч. Да, Конан доставал меня, и уже целую неделю. Я уповала только на то, что он устанет и оставит меня в покое. Но сейчас он определенно не собирался сдаваться и закидывал дальше месседжами:
Я думаю о тебе. Давай встретимся.
Хочешь, я перешлю все сообщения из Фейсбука?
Не хочешь?
Слушай, я готов прилететь в Рим, когда скажешь.
Только скажи.
Пришлось солгать Дино о том, что мне нужно в уборную. Я ушла в другое крыло, встала у туалетов и уже решилась написать Конану ответный месседж, но тут мой телефон начал звонить. Это был он. Понятия не имела, кто дал ему номер, да и сам Конан не желал раскалываться. Я бы тому придурку сломала шею! Если откровенно, то я догадывалась, что это был Исайя. Просто не хотела в это верить. Не мог ведь он в порыве злости так со мной поступить? После сегодняшнего я сомневалась. Быть может, прошедшим вечером он в сердцах заставил меня думать, что Ева носила ребенка от Алистера? Я сгоряча была способна и не на такое…
Я была вынуждена ответить на этот звонок. У меня не было выбора. В противном случае Конан скорее всего будет названивать снова и снова, пока я не возьму трубку.
— Да? — сказала я на английском, слегка стесняясь своего ощутимого акцента.
— Эй, bella, — залился соловьем Конан; он забавлялся, изображая голосом темпераментного итальянца, — почему ты сбрасываешь меня со счетов? Я не достаточно хорош для тебя? — потешился парень на том конце провода.
Когда я с ним встретилась впервые, мне он показался более зрелым, но теперь становилось понятно, что Конан все еще оставался юношей, не желавшим окунаться во взрослую жизнь.
Я представила, как он сейчас скалил зубы, и меня чуть ли не стошнило.
— Я не хочу тебя, — отрезала я черство, совершенно не заботясь о чувствах собеседника.
Мое настроение было испорчено три недели назад, и я не обязана была переживать о чьих-либо душевных терзаниях. Это были не мои проблемы.
— Пожалуйста, перестань мне писать и тем более звонить. Мы хорошо потусили тогда, но на этом все. Я думала, это очевидно для нас обоих, — без чувства сострадания к нему высказалась я.
Как позже выяснилось, медлительным шагом я плелась по коридорам больницы, спустилась по лестнице на первый этаж и совершенно незаметно для себя самой оказалась на улице, у двери, ведущей в приемное отделение. Телефон чуть не выскользнул из моей ладони, и я абсолютно точно перестала слушать Конана, разоряющегося пламенными словами. На парковке затормозил кроссовер с номерами, которые я помнила наизусть. Машина Алистера. Водительская дверь открылась, после чего стало известно, что за рулем был Исайя Маринелли. Это вызвало во мне нешуточную озабоченность.
