Предвкушая поездку, если честно. Потому что до этого на трамваях ездить не приходилось. В столице их уже нет…
А тут каждый раз — радость…
Но дикий гудок паровозной сирены, который заменяет нормальный звук клаксона зубовской развалюхе, заставляет вздрогнуть. И книги выронить.
Черт!
Библиотечные!
Для что за день-то такой у меня?
— Че-то шуганый ты какой-то, полурослик…
Да ну кто бы сомневался-то?
Идеальное завершение шикарного учебного дня!
Хищник подает мне отлетевшую в сторону книгу, смотрит с интересом.
Я бурчу благодарность, оглядываюсь на тачку. Зуб вылез и теперь стоит, опираясь на капот, и пялится на нас злобно. Так, нельзя терять времени, а то этот скот вполне может и подойти. А оно мне надо? Два метра бешеного идиота на виду у всего универа?
Хватит того, что приперся за мной. Хотя была с утра просьба, прям мольба, можно сказать — не лезть сюда. Не палить меня.
Ну куча же вопросов будет!
Потому что одно дело, рассказывать, что я живу с братом, а второе — этого брата предъявлять. Который вообще на брата не похож.
Ничего общего нет между нервным худым очкариком и двухметровым бритым бугаем.
— Это за тобой? — кивает хищник и весело скалится в ответ на злобный взгляд Зуба.
— Да, — и добавляю зачем-то, — брат.
— Не похожи вы.
— А тебе — то что?
— Да так… Интересно просто… Это он тебя тому захвату научил?
— Нет, — дергаю книжку, которую он все еще вертит в руках, — это отец.
— Ммм… Я — Вадим Шатров, — он тянет мне руку, и ничего не остается, кроме как пожать.
Его ладонь сухая и твердая. Моя рука утопает полностью в ней, и смотрится это комично. Вот только мне почему-то не смешно. Обдает жаром и неловкостью, странной для меня, непривычной.
— Арс… Решетов.
— Арс, — усмехается он, выпуская мою ладонь, — ну бывай, Арс…
— Ага… — глупо прощаюсь я, глядя уже ему вслед.
Хищник уходит, мягкой звериной походкой, а я … смотрю.
Пока над стоянкой опять не раздается противный скрежет зубовской тачки. Надоело уроду ждать.
Вздыхаю, разворачиваюсь к нему.
Подхожу, молча швыряю книги на заднее, плюхаюсь на пассажирское.
— Пристегнись, — приказывает Зуб, заводя машину.
Подчиняюсь, по опыту зная, что с места не тронется, пока не выполню приказание.
Едем. Молча. Зуб пялится на дорогу, крутит руль. Рожа каменная. Ну и кто в итоге не выдерживает? Я, естественно!
— Ну и какого фига ты приперся? С утра же договаривались…
— Да мне плевать. У меня распоряжение.
Скотина бездушная.
— Слушай, ну вот как мне отношения с однокурсниками налаживать, если ты светишься? Ну кто, на твою рожу глядя, поверит, что ты — мой брат?
— А я тебе говорил, плохая идея. Сиди дома. Можно и дистанционно учиться.
— Да чего ты опять завел? Я не могу все время дома сидеть! Я и так на стену лезу уже!
— Я тоже не развлекаюсь, знаешь ли.
— Да ты хоть на работу ходишь! А я?
— Ну а что ты? Ходи, учись. Не понимаю твоего волнения.
— Нечего меня пропасать!
— А это уже мне решать.
— Нет! Я хочу жить нормально! Понял?
— Раньше надо было начинать. Сразу после школы. Вместо…
— Не твоё собачье дело!
Как всегда, когда называю его псом, Зуб обижается и затыкается. А мне того и надо.
Дальше едем молча.
Он — в обидах.
Я — в мыслях о прошедшем дне. О Лоле, смешной и наивной. О преподах, интересных каждый по-своему, потому что мне вообще все, что связано с учебой, интересно.
И о хищнике, Вадиме Шатрове, странном парне с слишком внимательным острым взглядом. Закрытом и ироничном…
Черт… Не в ту степь думаешь, Арс-Сеня. Не в ту…
Стандартный учебный процесс
Неделя проходит нормально. Хотя, конечно, смотря что считать за «нормально».
Если мой каждодневный стресс от обилия новых предметов и кучи всяких дополнительных занятий, которыми нас осчастливливают в учебной части, считать нормой — то прям оно.
Норма.
А вообще у меня по вечерам, да и в течение дня, пухнет голова, иногда не фокусируется взгляд и шумит в ушах. И все это от резкой смены деятельности.
Но даже такое приносит радость.
Потому что весь прошлый год пришлось просидеть в четырех стенах. Под присмотром придурка-Зуба. Как мы друг друга на ремни не покромсали, вообще непонятно.
Два не особо уравновешенных, а проще говоря, психованных людей в замкнутом пространстве… Большой бабах обеспечен.
Меня лично выручало то, что рядом с местом, где мы жили, прямо в полуподвале, имелся спортзал. Обычная качалка, каких полно в спальных районах.
Удавалось подгадывать по вечерам время так, чтоб народу было не особо много. И с вопросами к странному задохлику, часами насилующему беговую дорожку, никто не лез.
Зуб днем впахивал, а после работы топал со мной в зал, только к штанге. Было прикольно наблюдать, как на него велись бабы. Он даже, бывало, не сопротивлялся.
А мне так вообще в радость, если сваливал с какой-то понравившейся бабенкой. Хоть полночи без него в квартире в одиночестве побыть. Счастье, чтоб его!
Кто мог предполагать, что оно — такое?
И вот теперь, уносясь утром на учебу, мне радостно прежде всего от того, что не сидеть в опостылевших четырех стенах и не наблюдать небритую рожу Зуба, вернувшегося со смены или собирающегося на смену.
Да и он выдыхает, наверно.
А то тоже не железный. Так проснусь однажды, а голова в тумбочке…
Мне вот интересно, сколько мы еще вот так просуществуем?
В универе меня ожидаемо не замечают, и радости нет предела. Похоже, тот первый учебный день был самым страшным, что могло случиться.
А так… Посмотрели, поизучали и отвалили.
Никому не интересен худой и мелкий чмыренок в очках на пол лица.
Только Лола продолжает таскаться за мной, норовя при каждом удобном случае прижаться своей, очень даже аппетитной грудью.
Но я упорно делаю вид, что ничего не понимаю, и вообще не до того. Учеба, учеба и еще раз учеба.
На вписки, куда так сильно хочет попасть Лола, нас в любом случае не зовут. Она по этому поводу расстраивается, а мне пофиг. И без того впечатлений хватает. Все новое, все такое интересное.
