— Г-где Лиз? — мой голос панически дрогнул. Конечно, первым делом я подумала о ней, ведь именно Элизабет была «мишенью» для угроз Атертоун…
— Ох… — пробормотала нянечка и нерешительно призналась. — Простите, юная госпожа, случилось происшествие. Элизабет, она… Она упала с лестницы.
Моё сердце замерло. Я как наяву слышала змеиный шёпот Минервы на ухо…
«Кто защитит Лиз от несчастного случая? Скажем… Случайный толчок с лестницы…?»
Но… Я же пообещала соблюдать правила… Почему же, тогда…?
— Лиз лишь немного ушиблась, не переживайте, принцесса! Скорее всего, это произошло из-за переутомления, — поспешно попыталась оправдать случившееся нянечка.
Но я в это не верила. Слова Атертоун и происшествие… Случайность? Нет… Скорее — демонстрация. Она будто глумилась надо мною, показывала свою власть, словно говоря:
«Ах, в этот раз Лиз не пострадала, но, кто знает, как всё сложится дальше?»
Я чувствовала отчаяние. Не могу… Никак не могу защитить Элизабет. И… Что же мне делать?
Я была скована страхом и неуверенностью. И приняла самое очевидное решение: молчать. Мне, конечно, очень больно, но… Лиз — самый дорогой человек из всех. Ради неё я должна потерпеть. В конце концов… Во всём виновата я.
Моя глупость…
Побои пришлось скрывать. По крайней мере, я уже мылась самостоятельно и без посторонней помощи, а потом, нужно просто побыстрее одеться… Тогда никто не узнает о произошедшем.
Тем не менее, когда Элизабет вернулась через несколько дней, я помчалась к ней и громко разрыдалась, выплескивая накопившиеся эмоции.
— Что? Хельга, ты чего! — ошеломленно воскликнула девушка, нервно обнимая меня.
— Я д-думала, ты ум-мерла… — твердила сквозь собственный плач, скрывая правду.
— Глупенькая, я же всего лишь ногу подвернула… — растерянно пробормотала Лиз, не подозревая об истинных причинах моих страданий.
Я должна её защитить. Кроме меня, никто другой не сможет… Даже Король Демонов.
В замке поселилась пугающая тишина. Ночами я осторожно выбиралась из-под одеяла и рассматривала в зеркальном отражении синяки и ссадины. Мне относительно повезло — заживало всё быстро. Отчасти дело в снадобье, которое тайком оставили на тумбочке в детской…
Я догадывалась, что и это — дело рук Минервы. Не из-за сострадания, она всего лишь не хотела, чтобы кто-либо заметил отметины на моём теле. За всё это время лишь Элизабет, однажды, увидела синяк, когда я не успела вовремя прикрыться одеждой…
— Хельга! — шокировано выдохнула она. — Что же это…?
— Я ударилась! — упрямо заявила, пряча раненное место. — Мне совсем не больно.
Ложь. Всё это — ложь. В последнее время я часто упрямилась, не желала больше гулять и Элизабет явно уставала от моих выходок. Между тем — меньше дел у неё не становилось.
А я специально вела себя плохо, лишь бы отвлечь Лиз от странностей. Ведь мне… Больше не хотелось играть и веселиться, исследуя этот замок.
Читать книги в комнате… Намного лучше. Так раны не болят и синяки заживают быстрее.
— В последнее время Хельга такая спокойная! — с удовольствием признала одна из нянечек. Лиз нахмурилась, с подозрением глядя на меня.
Ну, да, ведь рядом с ней я постоянно капризничаю… Прошу, не злись, Лиз, я… Просто пытаюсь отдалиться. Так будет лучше.
На следующий день Король Демонов вернулся восвояси. С его приездом мне стало чуточку легче дышать и я вновь понеслась в кабинет отца, как только было дозволено.
Калахарр в тот момент стоял у окна. Он обернулся, приветствуя меня кивком головы и, вдруг, нахмурился:
— Ты слишком бледная. Почему перестала гулять на улице?
… Вот так всегда. А как же: «я скучал по тебе, любимая дочь?». Ах, о чём я думаю… От него подобного не дождаться.
Судя по всему, папа связал бледность моего лица с отсутствием прогулок и… Это, это забота такая? Мне вдруг стало стыдно, потому что и ему придётся… Лгать в лицо.
— Ам-м, я… — в голове вдруг стало пусто. Я растеряла все мысли, вспоминая ужасающие слова Минервы о других детях Короля. Что, если… Я надоем ему?
Меня выбросят? От меня избавятся?
— Пони… Тебе не по нраву? — Калахарр нахмурился сильнее.
Я заволновалась, вспоминая про Крепыша, которого долго не навещала. К сожалению, даже сесть на него для меня сейчас крайне обременительно… То есть — больно.
— Крепыш хороший, у меня просто нет настроения… — пробормотала невесело, опуская взгляд в пол.
— Хм… — мужчина поджал губы и, неожиданно, заявил. — Потерпи немного, Хельга. Вскоре, твой отец перестанет надолго уезжать из замка.
А? Он принял всё на свой счёт? Я немного запуталась, но решила не разубеждать его. Если бы я только могла рассказать правду.
Тем вечером Вейланд тайком принёс мне конфету и улыбнулся:
— Эй, принцесса. С тобой точно всё хорошо? Ты выглядишь слегка подавленной.
Я приняла конфету и покачала головой.
— Хм? Может, все дело в ярмарке? Ты расстроена, что не смогла туда попасть? — продолжил беспечно болтать Вейланд. — В детстве я жутко любил сбегать от родителей на местные фестивали и…
От одной мысли о «побеге» и «столице», мне становилось дурно. Я зажмурилась покрепче, молча кушая конфету, словно это не моё дело и тихонько вздохнула:
— Я… Я не хочу больше на ярмарку. У меня много дел, ты понимаешь?
— Вот как? — подивился рыцарь. — Принцесса уже такая взрослая… Я слышал, ты занимаешься с учителем музыки?
Он будто насквозь видел все мои жалкие попытки соврать, но я отчаянно держалась.
— М… Миссис Рангор очень хорошая женщина. Мне нравится у неё учиться…
Я даже не помнила её лица. Этой женщине было плевать на меня. Она всего лишь подчиненная Минервы Атертоун, жуткой ведьмы.
— Хорошо, — наконец, сказал Вейланд, — я рад, если всё так.
Я поспешила уйти, словно боялась продолжить разговор. Вейланд щёлкнул пальцами, склонив голову набок и чуть слышно пробормотал:
— Чрезвычайно странно… Стоит ли…?
* * *
Новость о новом «занятии» с миссис Рангор ударила меня под дых. Конечно же, это совпадало с датой отъезда отца… В этот раз он провел в замке меньше времени. Я почти целыми днями пропадала в его кабинете, как в единственном защищённом месте. Мне казалось, что досюда не дотянутся длинные пальцы Минервы Атертоун.
Несколько раз я видела издалека, как прекрасная Атертоун пытается кокетничать с отцом. В былое время я бы поспешила вмешаться, но сейчас… Смертельный ужас пронизывал моё сердце ядовитыми нитями. Я боялась разгневать Минерву.
