Но я не понимаю: почему? Здесь же так красиво! Конечно, зимой в особняке не так весело. Лиз говорила: в нём вечно дуют страшные сквозняки и сам дом требует починки. Но я не очень в этом разбираюсь…
О, а вот и она!
Элизабет шла ко мне, нежно улыбаясь. Я не выдержала и потянула к ней ручки, желая сразу же обняться. Она рассмеялась в ответ.
— Ты расстроена? — мягко спросила Лиз, аккуратно приглаживая мои торчащие кудряшки.
— Старшая Мадам сказала, что у меня и моих друзей — разный статус, — призналась я, — зачем этот статус нужен?
— Это… — Элизабет вздрогнула, как-то разом помрачнев. — Так уж выходит, что у многих людей разный уровень возможностей. То, что доступно благородным, не доступно простолюдинам. Ты — благородная, Хельга.
— Но они ведь не становятся хуже из-за того, что я благородная? — несколько требовательно уточнила, поджав губки.
Лиз мягко улыбнулась и потрепала меня по макушке:
— Верно, маленькая госпожа. Так и есть.
Я была довольна. Это значит: можно и дальше играть с ребятами без проблем! Только вчера они нашли бродячего котёнка, теперь, мы будем о нём заботиться.
Когда меня укладывали спать, я долго не могла уснуть. Мне нравилось вылезать из небольшой кроватки и сидеть на широком подоконнике. Отсюда открывался прекрасный вид на наш ночной сад и дальше… Виднелся густой лес.
Сколько я себя помню… Я всегда жила в этом особняке. К нам не приезжали гости, кроме торговцев, которые привозили еду и некоторые вещи из Города. Хотела бы я там побывать…
Однажды я попросила об этом Элизабет, но она отреагировала очень странно. Она сказала:
— Нет, мы никак не можем, Хельга. Тебе придётся жить здесь до определенного… Возраста.
В тот момент Лиз выглядела взволнованной, почти как тогда, когда я объелась ягодами… Не знаю, есть ли какая-то тайна во всём происходящем?
Обо всём этом… Не очень хотелось думать. Я вполне счастлива, пока живу здесь.
* * *
На следующий день я повела своих друзей в глубину сада, чтобы показать заброшенный пруд с дикими уточками. Я была особенно горда тем, что первая их нашла!
Уточки были очаровательными и мы с ребятами прятались в камышах, боялись их спугнуть.
— Моя мама любит готовить уток… — пробормотал Сэм, нахмурившись.
— Жа-алко их… — пискнула Венди. — Но так вкусно!
— А папа говорит: утки летают на юг, — вклинился Ренди, — зачем им этот юг?
— Ясное дело, — авторитетно заявила я, — здесь же холодно.
На секунду мы повздыхали, словно пытались сымитировать повадки взрослых. Должна сказать, что в этой компании я была младше всех, но всё равно успешно руководила ими. Почти как Лиз, агась!
— Да-а… — добавил Сэм. — Отец сказал: зима будет очень холодной.
— Твоему бате видней, он же охотник, — уныло пробормотал Ренди, а потом обернулся ко мне, — Хельга, а твои родители…?
Вопрос странно повис в воздухе. Дети обернулись ко мне, словно впервые заметили какую-то… Несостыковку.
Я… Тоже растерялась. Я прекрасно знала, кто такие «мама» и «папа». Но… У меня были только Лиз, Старшая Мадам и другие нянечки. Они воспитывали меня с детства.
— Не думаю, что… — медленно начала я, но, именно в этот момент, Сэм решил перебить меня и блеснуть знаниями.
— А, мне рассказывали! Особняк принадлежит благородным, то есть…Родителям Хель?
Тишина стала ещё более неловкой. Я не знала, как ответить на все эти вопросы. Кто они, мои родители?
Все вокруг твердят, что я «леди». Но… Я ведь не могла просто появиться из воздуха?
Этот вопрос теперь мучил меня каждую минуту. Больше не хотелось смотреть на уток, или же на котёнка… Я вернулась в особняк и быстро побежала в свою комнату.
Не знаю, почему я так торопилась. Моих нянечек сейчас рядом не было. Я осмотрела просторное помещение детской… Куча игрушек, лошадки, мишки, плюшевые коты. Всё такое розовое и милое! Даже моя кроватка с перегородками — и та розовая. Наконец, я в нерешительности остановилась у огромного зеркала, стоящего в углу.
Из отражения на меня смотрела девочка с иссиня-чёрными волосами, связанными в два аккуратных хвостика. Глаза прозрачно серые, бездонные, пугающе блёклые. И кожа… Тоже очень бледная.
Обычно, я любила свою внешность. Но, в тот момент… Каждая деталь собственного отражения расстраивала меня.
Наверное, на миг я представила: как было бы хорошо, если бы Элизабет оказалась моей мамой! Но… Я на неё совсем не похожа.
От этой мысли неприятная горечь защемила сердце.
— Юная госпожа? Что случилось? — Лиз быстро вошла в комнату и удивилась, застав меня внутри.
Я шмыгнула носом, сдерживая подступающие слёзы:
— Л… Л-лиз! Кто мои родители?
Она замерла. Это выглядело очень странно, мне даже показалось, что Элизабет просто окаменела на краткий миг.
— У меня же… Есть родители? — менее уверенно спросила я.
Женщина вздохнула и, наконец, ответила:
— Простите, но… Вашей матери нет на этом свете. Она ушла к Великим.
Я… Знаю. Мне читали сказки.
«Уйти к Великим», это означает: смерть. Я не очень понимала, что именно несёт за собой «смерть». Но неприятное, липкое чувство страха прошлось по моей спине вниз.
— А отец? У меня есть отец? — отчего-то я не хотела сдаваться в тот момент.
Элизабет поджала губы и, неожиданно, отрицательно покачала головой:
— Простите, юная госпожа.
Я была ошеломлена. Нет, не из-за слов Лиз… Просто, в тот момент… Она мне соврала.
Я осознала это довольно чётко: от меня что-то пытаются скрыть. Быть может, отец просто не желает меня видеть? Я не нужна ему?
Все эти мысли беспорядочно мелькали и путались в моей голове… Я осталась играть в комнате, но лошадки и игрушки больше не привлекали меня. Как сильно хотелось узнать правду!
С того дня это не давало мне покоя. Я старательно пряталась в тех местах, где трудились служанки и нянечки… Я подслушивала их разговоры. Знаю, это не очень хорошо, но… Как ещё узнать правду?
Я пыталась спрашивать у них про родителей напрямую, печально шмыгая носом, но, большинство просто меня жалели и давали конфеты. Иные вздыхали и растерянно пожимали плечами.
Так проходили дни… Однажды, я, всё же, смогла услышать что-то странное. В тот момент, мы с ребятами играли в саду в прятки. Конечно, я знала самые лучшие места для этой игры!
Например: густой кустарник под окном прачечной.
Сидеть там мне пришлось долго, я даже немного задремала, когда, вдруг, услышала…
