Элизабет не ответила на вопрос, лишь всхлипнула и проговорила:
— Всё хорошо… Теперь всё точно будет хорошо. Я думала… Я думала, что потеряла тебя, малышка.
Холодные ладони Лиз обхватили моё лицо. Что-то солёное капнуло на щёку. Я приоткрыла рот, осознавая, что Элизабет снова плачет. Неужели, свершилось нечто дурное? Я заставила всех поволноваться?
— А папа… Папа…
«Где Король Демонов?» — вот, что мне хотелось спросить. Во сне я будто слышала его далёкий, усталый голос, но не была уверена в том, что это и вправду он…
— Точно, — засуетилась Элизабет, отпуская меня. Она обернулась и громко крикнула:
— Милдред! Срочно сообщи Его Величеству! Принцесса, наконец, проснулась.
Что тогда началось…! В комнату забегали слуги, очень много людей столпилось вокруг меня. Они переговаривались, шумели, а некоторые украдкой вытирали непрошенные слёзы. И смотрят так подобострастно, словно я в одночасье всех здесь спасла…
Но они смолкли, как только в покои вошёл сам Калахарр Вено, мой отец. Один его нетерпеливый жест — и все посетители испарились. Даже Лиз вышла, уважительно уступая Королю своё место.
Отец… Тоже изменился. Он стал мрачнее и бледнее. Какая-то непостижимая маска скорби застыла на его лице, словно воск. В тот момент я кое-что осознала. На самом деле… Мой сон длился очень долго, верно?
Все эти люди были уверены, что я не проснусь. И папа… Он, должно быть, тоже похоронил меня?
— П… Папочка! — с губ сорвался испуганный плач.
Калахарр молниеносно ринулся вперёд, заключая меня в объятия, не менее крепкие, чем у Лиз. Он тяжело вздохнул и хрипло прошептал:
— С возвращением, дочка.
От его простых слов горечь застыла поперёк моего горла, а глаза защипало сильнее. Я уткнулась носом в папину шею, а потом запричитала:
— Т-там… Была служанка, которая…
Слова оборвались сами собой. Я помнила странные голоса, звучащие в унисон. Эти голоса будто бы не давали мне проснуться до конца.
— Я знаю, — спокойно отозвался Калахарр, — та женщина хотела навредить тебе. Но её больше нет в замке.
— Но что со мной приключилось, папа? — тихонько спросила я, посмотрев Королю прямо в глаза.
Он молчал несколько мучительных секунд, после чего отрывисто произнёс:
— Ты унаследовала от меня искру бога, а значит и магическую силу. Но этой силы было слишком много. Она едва не сгубила тебя, Хельга.
Я читала сказки о добрых и справедливых волшебницах и, конечно, всегда мечтала стать такой… Кто же знал, что в реальности дар способен убивать носителя?
— Я постоянно слышала голоса… Так мучительно и неприятно. Они тоже часть силы? — спросила я, боясь услышать положительный ответ.
— Возможно, — не стал спорить Король Демонов, — даже мне неизвестно, чем характеризуется твой дар. Однако же… Тот амулет, что висит у тебя на шее — призван его сдерживать.
Мои глаза слегка расширились. Таинственный незнакомец ночью говорил нечто подобное! Я опустила взгляд и растерянно погладила плоский амулет. Витой тусклый металл охватывал яркий камень, необыкновенного синего цвета. Его грани светились, отчего амулет казался ещё более прекрасным.
— Не снимай его, — строго наказал отец, — по крайней мере, до тех пор, пока не повзрослеешь.
Я послушно кивнула, спрятав подарок под ткань ночной сорочки. Мне о многом хотелось расспросить папу… Где он был? Утихла ли эпидемия? Сильно ли он волновался, когда я заснула? И что приключилось в замке за это время?
Вопросов было слишком много, они роились в голове рассерженными пчёлами, но я молчала, удобно устроившись в объятиях Короля Демонов.
— Чувствую себя очень усталой… — тихо пожаловалась, глядя на суровое лицо отца. — Не отказалась бы от сладкого.
Калахарр хмыкнул и на его губах зажглась слабая улыбка, смягчающая выражение лица.
— Вот как? — спросил он, будто не понял намёка.
— Хочу тортик! — капризно заявила я, победоносно улыбаясь.
Только он и способен поднять настроение, излечив от усталости! Но… Не думайте, что я такая эгоистка. Тортик — лишь предлог. А кушать его мы будем все вместе!
Я, Лиз, папа… Может, Вейланда тоже позовём.
— Вейланд, — Король Демонов зычно позвал верного помощника.
— Да-да, Ваше Величество? — каштановая макушка рыцаря тотчас появилась в приоткрытой двери.
Я заподозрила его в подслушивании…
— Принцесса хочет торт. Оповести об этом шеф-повара. А также… — Калахарр на секунду призадумался. — Распорядись устроить пир. Сегодня моя дочь проснулась, это достойный день.
Я искоса посмотрела на отца и вдруг заметила нечто странное. Его одежда пахла гарью и потом. Его плащ в нескольких местах был продырявлен, а доспехи покрылись налётом. Может ли быть… Что всё это время он провёл в пути, ища амулет для меня?
— Пап… — тихо позвала его и смущённо пробормотала. — Спасибо за то… Что ты мой папа.
Он ничего не ответил, лишь легенько щёлкнул меня по лбу пальцами, отворачиваясь. В обычной ситуации, я бы на него обиделась, но сейчас… Кажется, Король Демонов тоже смущён.
Ведь он… В конце концов, совсем не монстр. Он очень сильный человек.
Мой папа.
* * *
— Мням-мф!
— Принцесса, вам не стоит есть так много! — укорила меня Лиз, сидевшая рядом.
— Но это самый вкусный тортик в моей жизни, — жалобно возразила я, косясь на Калахарра. Он усмехался, но никак не комментировал моё поведение, а значит, можно продолжать!
На самом деле, я чувствовала зверский голод, именно поэтому накинулась на еду столь жадно.
— Это никуда не годится, — возмутилась Элизабет, — с таким аппетитом, нам придётся посадить маленькую леди на диету.
Нет, только не диета! В поисках защиты, я вновь посмотрела на отца, но тот (опять же) промолчал. Тогда я обратила взор на Вейланда, который сидел рядом, с улыбкой поглядывая на нас.
— Элизабет, юная госпожа только-только пришла в себя, — мягко укорил он, вставая на мою сторону, — дай ей насладиться прелестями жизни.
— После болезни нельзя так наедаться, ей станет плохо, — отрезала Лиз, — а тебе и вовсе нельзя детей доверить.
Лицо Вейланда вытянулось:
— Что? Да я буду лучшим отцом!
Они пикировались прямо перед носом у Короля Демонов, невзирая на испуганные шепотки слуг. Однако, я кое-что заметила… Раньше Лиз относилась к папе с опаской и недоверием. Но сейчас она на удивление свободно общалась в его присутствии.
Похоже, общее горе их сблизило… Хоть это и звучит слишком грустно, в итоге, пошло всем на пользу?
