Несмотря на чувство обиды, которое всё не угасало в моей душе, я была рада, когда папа (также узнавший о произошедшем), спросил:
— Надеюсь, ты не пострадала?
Его, в самом деле, не волновали жалобы обозленных родителей. И от этого становилось чуточку теплее.
Конечно же, я отправилась и на следующее чаепитие. Если пропущу хоть одно — это равно поражению в битве!
Элизабет лично проследила за моими сборами и заперла Виолу в комнате… Кошечка обиженно шипела, явно не одобрив такого варварского подхода.
На мероприятие я явилась с гордо поднятой головой. Теперь меня боялись ещё сильнее, но игнорировать больше не посмели.
Посовещавшись, дети дворян выдвинули двух дрожащих девочек, которых и обязали составить мне компанию. Прям как на прикорм монстру, пф…
Одной из девочек оказалась та самая Брианна Тройст, светленькая щупленькая леди, которая периодически вздрагивала от звуков моего голоса.
Теперь я сидела с ними за одним столиком, кисло помешивая сахар в чашке чая.
— Леди Адель Эгле… Действительно так популярна? — спросила мимоходом, несколько неприязненно разглядывая эту лисицу. Её-то всегда окружали друзья! Завидно даже…
— Он-на… — пискнула Брианна и, скосив взгляд в мою сторону, призналась. — Ну, она д-делает д-дорогие подарки девочкам… Конечно, её за это любят…
О, подкуп? Довольно… Умно с её стороны. Но едва ли это можно назвать настоящей дружбой.
Я тихонько вздохнула, с тоской разглядывая окружающих. И поговорить не о чем, и находиться здесь не хочется.
— Но… Ей очень нравится тот мальчик, Джастин Фрей, — тихо и как-то особенно печально призналась Брианна.
Я поджала губы, вспоминая недавний инцидент. Так значит, только из-за этого Адель столь грубо выразилась?
Да уж… Теперь мне стало как-то неловко. Наверное, если бы и мне кто-то нравился так сильно… Я бы тоже постаралась защитить его от чужих посягательств.
— Адель многих леди унизила из-за него, — неожиданно резко выразилась вторая девочка, сидящая рядом со мной, Арея Нот.
Брианна промолчала, но спорить со сказанным не решилась. И вновь тишина, действующая на нервы.
В тот момент мне захотелось использовать свои силы. Заглянуть в разум окружающих… Хоть на миг понять: о чём думают другие?
Наверное, я просто хотела найти человека, который бы искренне пожелал со мной подружиться. Очень наивное желание, да?
Закрыть глаза, почувствовать свечение искры глубоко в сердце… Дыхание должно быть размеренным. Я направляла силу своего дара во внешний мир, стараясь поймать отголоски мыслей окружающих меня людей.
Перво-наперво… В голове раздался нервный голосок Брианны:
«— Угх… Рядом с ней так тяжело находиться… Д-дочь Д-демона!»
Подобные обрывочные мысли исходили и от других детей. Я смогла уловить даже внутренний голос Адель Эгле:
«— Волосы чернее ночи… Глаза серые и светлые, как у слепца. Отвратительная, пугающая внешность!»
В тот момент я искренне оскорбилась. Неужели, мои глаза действительно такие страшные? Н-но…!
А потом я услышала мысли Ареи Нот:
«— Король Демонов… Надеюсь, он не убьёт нас также, как убил её мать»
И тогда я пошатнулась. Смертельный холод зажегся в сердце, обрывая энергию искры. Мысли Ареи… Воззвали к ужасающим словам Минервы Атертоун.
«Ты — дочь предательницы, которая посмела бросить Короля Демонов. Твоя мать была слабой шлюхой и умерла как собака. Калахарр Вено лично вскрыл ей горло»
Я… Отказывалась верить в это. Но… Мой отец, как много я о нём знаю?
О войне, о мёртвых детях Короля Демонов и о матери… Той женщине, которая дала мне жизнь.
Будучи маленькой, я запирала все эти мысли и тревоги в кованый сундук. Но так не могло продолжаться вечно.
Сегодня… Сундук открылся, выпуская наружу смертельный ужас.
Глава 19
—… Принцесса застопорилась в своём познании, — проронил магистр Эйрос и нахмурился, пристально глядя на меня, — я думал: это временно, но… Принцесса не сможет овладеть искрой в должной мере, если всё продолжится в подобном ключе.
Я медленно кивнула, до боли закусив нижнюю губу. Магистр, конечно, прав.
Меня тревожит слишком многое. Роится в мыслях, сбивает концентрацию… Я не могла прислушиваться к другим, потому как не слышала даже себя.
С той поры, как закончилось последнее чаепитие… Я чувствовала себя мухой, застывшей в янтаре. Меня мучили многочисленные вопросы, которые я не смела произнести вслух.
Слишком страшно услышать ответ. Что, если… Папа действительно убил мою мать?
Я не хотела терять его. Не хотела чувствовать боль, которая расколола бы моё сердце. Король Демонов давно стал близким человеком, но я всё ещё не могла поверить ему полностью.
Но и отпустить не смогла бы.
Мой папа… Сильный, воинственный, необыкновенный человек. Я не хочу разочаровываться.
Не хочу смотреть на него… Как на монстра.
— Ясно… — углядев в моём молчании невысказанный ответ, магистр обреченно вздохнул. — Юная леди, мы временно отложим наши занятия.
— Ч-что?! — удивилась я. — Но, магистр…!
— Не спорьте! — он замахал руками. — Принцессе стоит отдохнуть, погулять в одиночестве и найти внутреннюю гармонию. До той поры… В занятиях нет никакого смысла.
Мне пришлось нехотя согласиться со словами магистра. Но я не знала: где искать внутреннюю гармонию? Как вытащить стальную спицу, засевшую в сердце?
Я хочу доверять папе. Хочу верить в него. Но… Могу ли?
Виола, чувствуя моё отчаянии, также притихла. Теперь она редко шалила и слуги смогли вздохнуть спокойно. Отец часто выезжал по делам, но всякий раз возвращался в замок.
Будто чувствуя мою отчужденность, иной раз он задавал наводящие вопросы, но, получая односложные ответы… Король Демонов замолк, пронзая меня укоризненным взглядом.
Гармония… Хах…
Я не могла поделиться наболевшим даже с Элизабет. Просто… Не хотела её тревожить. Всякий раз, когда она спрашивала о моём дурном настроении, я односложно бормотала:
— Просто… Так и не смогла найти новых друзей. Это грустно.
Лиз подозрительно щурила зелёные глаза, но не могла заставить меня высказать правду.
— Возможно, у принцессы переходный возраст? — тихо шепнула одна из нянечек
Безлунными ночами… Мне не хотелось спать.
Мысли мучили, зудели в голове жужжащими насекомыми, причиняя почти физический дискомфорт. В одну из таких ночей, Виола вдруг ткнулась в мою руку влажным носиком и посмотрела своими блестящими цитриновыми глазками, будто требуя внимания к своей персоне.
