– Никогда. Не приплетай ко мне. Это имя!
С яростью чеканит Градов, и я понимаю. Вряд ли нам удастся когда-нибудь стать настоящими братьями. Его голос звенит металлом. Даже со стороны, вроде, спокойно.
Но в нем столько ненависти, что можно начинать опасаться за жизнь Демида.
– Нормально можешь объяснить?
Вытряхиваю этого смертника из мощной руки брата.
– Что там стряслось? Что за баба?
– Волка женщина, ну, ты знаешь… Ему по делам пришлось срочно выехать. А у нее … Выкидыш может быть. Там беременность осложненная…
Роман забывает о Ревинском, как только раздаются сирены машины скорой помощи.
В секунду исчезает, и вот уже показывается во дворе с хрупкой девушкой на руках.
Даже отсюда, через окно , вижу, какая она бледная.
И струйки крови, что текут по рукам Градова, хлопаясь каплями о землю, ни хера не вдохновляют надеяться на хороший исход.
– Куда ты?
Рявкает Градов, когда я уже оказываюсь в машине, усаживаясь рядом с ним возле стонущей без сознания девушки.
Кажется, выходить из окон и отряхивать с плеча прицепившиеся рамы, уже становится привычкой. Не хотелось бы случайно выдавить окно и в машине скорой.
Не спорю. Здесь тесно. Для таких двоих, как мы с Романом. Кто вообще придумал эти машины делать такими крошечными? Как для карликов.
Приходится так сгорбиться, что мы с Романом почти ударяемся носами.
– Это мои вопросы.
Тоже мне. Пытается рычать. Реально думает, что я сейчас задрожу, как Ревинский? Да лааадно!
– И мне их решать. А ты. Ты иди свою ночную русалку в зарослях лови. А то совсем след потеряешь. Хотя… Может, ей и повезет. От тебя всегда вот так? Девки сбегают, м, Багиров? С такой-то рожей… Я бы лично на ее месте точно бы сбежал!
– Ты забыл?
Вкрадчиво шиплю, чувствуя, как кулаки сжимаются сами по себе.
Ну, не устраивать же новый раунд боя прямо здесь? Слишком тесно. Девчонку еще насмерть задавит. И машинку в груду металлолома перекорежим.
– Здесь нейтральная территория, Градов. Для нас обоих. Охоты на тебя не будет. Но все равно здесь ты вне закона.
Здесь. И еще примерно так в пятидесяти городах после того, что выкинул.
Не по нашему с братьями решению. По решению семей, членов которых так необдуманно пристрелил, спасая свою Ангелину.
– Убивать тебя не станут. Но и медицинской помощи ты здесь не дождешься. Да и никакой помощи. В принципе.
– Как-нибудь решу, – цедит сквозь зубы, тыкая пальцами в телефоне.
– Эй.
Чуть не выбиваю у него из рук.
– Решишь! Вертолетом? А ты уверен, что есть время на перелет? Что каждая секунда не на счету? И вообще, что ее перевозить можно?
– Багиров! Я бой тебе обещал, был должен. Но это не значит, что собираюсь тебя просить о чем-то. И принимать помощь тоже. Сказал, решу!
13 Глава 13
– Не дури, – шиплю, стискивая его локоть.
Я что? Слишком сильно по голове его приложил, что не соображает? Так он к такому привычный, по идее, должен быть!
Или наоборот? Слишком слабо?
Так и хочется приложить еще раз!
Кем бы он ни был, и что бы ни было у нас в прошлом, а девчонка и младенец, который может и не родиться, ни в чем не виноваты! Женщины вообще к мужским раскладам отношения не должны иметь!
– Что ты сделаешь? М? Ну что? В больницу ее сейчас привезут. Но ты же не один засветился. Волк, он тоже в твоей акции участвовал. Посмотрят документы. Увидят, чья жена. И ни хрена никто ее лечить не будет. Наоборот. Тянуть станут. Чтобы не только ты, а еще и он подтянулся. А там вас обоих и грохнут. И девчонка кровью истечет.
– Не так просто, – кривит губы в усмешке.
– Бля, Рома! Я что? Сказал, что тебя просто грохнуть? Или ты сам? Отстреливаясь или кулаками размахивая, будешь разбираться, от чего у нее там кровь пошла? Давно акушером-гинекологом стал? Девушка…
Перевожу взгляд на красивую, но явно перепуганную медсестричку.
Красивая. Юная. Губки пухлые. Сочные. И грудь.
Пуговичка так натянута, что прямо сейчас отлетит.
И дышит. Часто. Губы нервно облизывает. Но, блядь, хоть нервно, но край, как сексуально!
А все равно.
Ни хрена внутри не дергается.
Не возникает даже самого слабого желания обхватить ее тонкую талию и прижать к себе. Вкус распробовать. В губы вонзиться.
До хруста сжимаю кулаки.
Куда ускользнула? Где теперь бегает? И, главное, – с кем?
Аж зубы скрипят, так челюсти сжимаю.
Уже бы поймал.
Уже пожирал бы.
Изучал бы сладкий ротик языком. Все точки бы пробовал, которые не успел.
И что?
Сам! Сам даю ей сбежать! С каждой секундой позволяю оказаться все дальше и дальше!
– Ее перевозить можно? Время есть?
Сглатываю. Мысленно сам херачу себя кулаком по кумполу. Возвращаюсь в реальность, в которой бледная, как бумага девчонка, истекает кровью.
Внутренний зверь рычит и явно хочет изнутри разодрать меня на ошметки.
Не понимает, как можно упускать свою добычу.
А она моя.
Пальцы горят, моментально ощутив прикосновения в нежной коже. Блядь… Какая же она гладкая. Бархатная. Кажется, начинаю дуреть. Рычать. Еще немного, и остановлю на хрен машину. Понесусь прямо в лесок. Найду. Зубами вцеплюсь. И не выпущу.
Стискиваю кулаки еще сильнее.
Чтобы не поднести сейчас руку к лицу.
Не вдохнуть на полную мощность ее запах.
А то и правда. Реально сорвет на хрен. Ничего уже не остановит.
– В ближайшее время нужно доставить в операционную, – перепуганно лепечет девчонка в халатике. – Состояние критическое. Перевозки запрещены. Однозначно. Срочно нужно. Иначе не спасем.
