– Хм….
Задирает голову. Бородку свою трет.
Зря. Я же ее сейчас под корень вырву.
Я за свое не прошу. Не спрашиваю. Беру. Или Гудимов мало про меня слышал?
– Знаешь, Арман. Бабла у меня до хера. Уже давно. Как и баб. И всего, что можно представить. Власти. Слуг. Мне новый виток в бизнесе зачем нужен? Как и девки вот эти? Скучно мне, понимаешь? Просто тупо скучно! А так… Азарт какой-никакой. Адреналин! Ты молодой еще. Ты еще всего не нажрался. Не почувствовал, что это такое. Когда всего избыток. Жрать – не пережрать. И тошнит уже. Доживешь до моих годов… Если, конечно, доживешь. Поймешь тогда сам.
– И что? Ты предложил, я ответил. Эту хочу. Или показать, как я взбодрить умею? Я умею, Гудимов. Обещаю. Скучно точно тебе не будет.
– Хм… А что? Знаешь, Арман. Хорошая игра бывает не хуже девки! Давай сыграем. Все по-честному. Я махлевать не привык! Я ставлю девку, а ты мне пять своих магазинов. И ювелирный завод. Тот, который к нашим краям поближе. Заметь. Не самый большой завод прошу.
– И?
– Выиграешь, девка твоя. Навечно. Делай, что хочешь. Хоть убей. Но магазины и завод ко мне переходят. Проиграешь, – все мне остается. И девка и ставка твоя. Ну как?
– Интересный ты игрок, Гудимов. И правила у тебя охренеть, какие интересные. Первый раз такие вижу.
– Учись, пока я жив. Говорю же. Молод ты еще, – скалится.
– Так как? Дело твое. Я предложил. Тебе соглашаться или нет.
Охренеть расклад! А пулю в лоб Гудимов случайно не хочет вкупе с девкой и моим имуществом, если я проиграю? А то набор какой-то неполный получается. Некомплект, на хер!
28 Глава 28
Но девка бьет по всем рецепторам. Лупит. Колошматит.
На хер мне сейчас новый враг не нужен.
А все равно.
Не замечаю, как одним прыжком стол перемахиваю.
Один взгляд на девчонку, и уже глотка Гудимова зажата в моем кулаке.
– Ты не беспредель, Ринат. Совсем охренел? Или на мальчишку, думаешь, попал?
– Так я тебя ж не заставляю! Сам девку захотел!
Хрипит.
Головешкой своей, зажатой в моих пальцах, как тушка в зубах у бультерьера, дернуть пытается.
Вижу, куда и кому дергает. В секунду на меня стволов двадцать направляются. Весь зал заполняется охраной.
Не кисло.
Мне своих тоже надо бы так вышкалить.
Хотя я не настолько обсыраюсь от приема единственного гостя, чтобы за моим ужином целый полк из-за колонн следил.
– Ты меня знаешь, Гудимов. Я ж бешеный.
Достаю и свою пушку, прикладывая к его голове быстрее, чем щелкают предохранители у его охраны.
– Мне насрать, если заведусь. Прострелю тебя бОшку. И твоим мальчонкам-зайчонкам в меня еще попасть надо. Это только кажется, что я как большой шкаф с грохотом шмякаюсь о землю. Я ж между каплями дождя, если надо, пройти сумею.
– Арман. Ты в мой дом гостем вошел. Гостю хозяину угрожать самый страшный грех! Из-за чего? Из-за девчонки? Да. Много про тебя слышал. Но не знал, что Арман Багиров беспредельщик.
– Не из-за девчонки, – ухмыляюсь. Из-за адреналина. Ты ж его хочешь? За ним гонишься? Так на. Хочешь, покрепче на позвонки тебе надавлю? Устроим русскую рулетку. Проверим. Хруснут или нет? Останешься инвалидом или повезет, м?
– Ты совсем на всю голову больной, Арман. Я же всего лишь сыграть тебе предложил.
– Сыграем, – сжимаю чуть сильнее. Вижу. Глаза у Гудимова лопнуть уже готовы.
– Сыграем, но по нормальным правилам. Ты-то тоже не бепредель! Я завод ставлю, ты девчонку. Выиграю я, – хер с ним. Забирай завод. Но в довренное управление, не в собственность. На пять лет. Ты выиграешь, – тот же расклад. По заводу. Но девчонку мне даешь шанс выкупить. Ну? Играем?
– Согласен. Ты, блядь, умеешь делать предложения, от которых трудно отказаться.
– Давай без лирики, – отпускаю его горло, усаживаясь на свое место. Блядь, расклад, конечно, самый дурацкий. Но здесь я и так не в своем праве. Так что других вариантов даже с сжатыми позвонками предложить было бы реальным беспределом. В доме, куда тебя позвали как гостя, не забирают то, что принадлежит хозяину. – Во что играть будем?
– В покер. Один расклад. Одна ставка.
– Охренеть. Я думал, ты повыебистее что-то выберешь.
– Я же говорю. Адреналин. Пусть будет игра, в которой все решает Фортуна.
Фортуна, на хрен. Фортуна!
Можно подумать, Гудимов и правда думает, что есть шанс на то, что я выйду из этого дома без своего!
– Только смотри, Ринат. По чесноку игра должна быть. А то хрен тебя знает, какие у тебя там карты!
– Обижаешь, Арман Каримович. Я еще твоего отца знал. Когда я вел что-то не по-честному?
Почти рычу, загребая выпавшие мне карты.
У него, как у фокусника, колода прямо из рукава или воздуха появляется.
Но вопрос не в том.
А в том, что зеленоглазка моя стоит рядом с ним. Он ее второй рукой за бедра прихватывает. Прямо по мраморному полу к себе скользить заставляет.
И грудь ее на таком уровне оказывается, что старый урод прямо в ложбинку туда ей и дышит.
Охренеть.
Руки так и тянутся его метелки ему оторвать. И кое-что пониже.
А она, блядь, дрожит.
От его рук? Его касаний?
Или боится того, что будет после того, как я ее заберу?
Правильно боится.
Я каждый чужой отпечаток с ее кожи с мясом вырывать буду! Еще узнает, что такое дрожать по-настоящему!
– Роял флэш, – скидываю на стол открытые карты.
Так и рябят в глазах красными подобиями попы зеленоглазки.
Ниииииикааааа. Победа. Куда там какой-то Фортуне?
Победа всегда на моей стороне! Кто бы сомневался! С этой дамой мы так давно нашли общий язык, что мне кажется, я иногда чувствую на своем члене ее губы!
– Пошли, беглянка, – даже не смотрю, что там у Рината. Смысла уже нет.
Мрачно поднимаюсь, с грохотом отодвигая стул.
– Руки от моего убери.
Дергаю на себя.
Так и хочется прямо здесь хвост на кулак намотать.
Но не в этом же гадюшнике!
Пелена красная накрывает глаза, как подумаю, что, может, и она вот так тут на мраморе валялась, как эта девка!
Молча забрасываю себе на плечо.
Чувствую, и правда дрожит. Сильно. Аж рука, которой под ягодицы придерживаю, вибрировать начинает.
