Даже не гоню. Еду плавно и осторожно, как восьмидесятилетняя бабушка. В жизни так не ездил. Даже когда учился. Даже после трех раз, когда машину на хрен из-за моей лихой езды занесло с дороги к ебеням!
Даааааааа…. И что-то мне подсказывает, что многое теперь измениться и будет по-другому! И, блядь, мне даже не жалко!
48 Глава48
* * *
– Армаааан!
Потягивается на постели.
Удивленно хлопает припухшими со сна глазами.
– Боже! Мы где? Мы что? У тебя дома? Сколько я проспала?
А я все время так и лежал рядом. Прижимая к себе.
О сне даже речь не шла и не идет.
Лежал и охреневал.
Прошлая ночь и эта.
Теперь, когда почувствовал, что значит потерять, все по-другому стало.
Обхватываю руками, а сам дышу еле слышно.
Тепло ее тела по мозгам ударяет как наркота. Нет. По-другому. По-светлому как-то. Совсем, на хрен, иначе!
Тогда уже башню от нее снесло, но теперь…
Лежу и понимаю. Что мог бы вот так. Без нее. И постель, и сама жизнь показалась бы ледяным склепом.
Теперь по-настоящему начинаю ценить свое сокровище. Самое настоящее. Которое жизнь подарила. Подбросила.
Я ведь, блядь, неживым без нее бы остался. И ни хрена ничем уже жизнь было бы не вернуть. Туда. Внутрь. Под самые ребра.
– Какая разница, – хрипло шепчу, зарываясь руками в ее волосы.
– Сейчас время измеряется совсем по-другому. В зависимости от того, вместе мы или нет.
– Ты такой романтик?
Округляет еще больше сонные глаза и улыбается. Губы закусывает.
И сразу светло в комнате становится. Хоть шторы все задернул.
– Нет, Никккккка, – дергаю на себя уже крепче. Уверенней. По-настоящему впечатываю в свое тело.
– Я ни разу не романтик!
Шепчу, а руки уже не могут остановиться.
Скользят по ее спине. Переходят на грудь, жадно сжимая.
И все слова на хрен вышибает из груди как ударом под дых.
– Ни разу. Ни одним своим местом. Просто. Ты… Ты как часть меня. Хочу быть рядом всегда. Все время. Чуть не сдох, когда тебя потерял. И больше не потеряю. Слышишь, Ника! Никогда больше!
– Ты с ума сошел! Арман!
Чувствую, как уже плавится под моими руками.
Вижу, как глаза ее зеленющие заволакивает дымкой. И одновременно они наполняются диким блеском. Ослепляют. Заставляют плюнуть на все и с рычанием вонзиться в ее губы. Впиться в ее рот. Врываться языком снова и снова, тараня и разбивая ее сопротивление.
Но все же отталкивает меня. Впивается кулачками-камушками в грудь.
И я не могу не отстраниться. Не дать ей пространства.
Потому что она глубже. Она уже давно под грудью.
Блядь. Это самое трудное. Отрываться и давать свободу вместо того, чтобы притягивать к себе снова и снова!
Но и на это я готов пойти ради нее!
Блядь, сто раз уже отступаю с ней от себя, привычного! А все равно не коробит. Не злит. Не вызывает непринятия!
– Ну что? Что, маленькая?
– Ты ранен!
Выпаливает, а глаза опять становятся мокрыми.
– Я же сказал. Херня.
Пытаюсь вернуть обратно.
Но вертлявая упрямица не сдается!
– Покажи бок! Очень сомневаюсь, что ты заезжал в больницу или вызвал врача!
– Никккккка! Ты с ума меня сведешь!
Глаза сами закатываются.
– Я тебе что? Сопляк, который не понимает, что важно, а что нет? Вот можешь мне поверить! Если бы было серьезно, я бы первым делом врача бы позвал! Я что? Собираюсь валяться в постели и гнить от заражения крови или еще какой-нибудь херни? Мозги у меня пока еще есть, хоть ты мне их почти и отбила!
– Ты обещал. А слово надо держать!
Я? Обещал? Хм… Ни хрена такого не помню!
Хотя, когда у нее глаза на мокром месте, я хоть черта лысого ей пообещать готов, лишь бы успокоилась!
– Что обещал, маленькая? Что выпускать тебя из постели не буду? Так я не отказываюсь! Вот я, вот ты и вот постель!
– Арман! Какой же ты не-воз-мож-ный!
Она произносит это по слогам и хмурит лоб. Сразу становится серьезной. Типа взрослой.
– Настоящий хмурый врач, – бормочу, подымая вверх руки.
– Ладно, Никкка. Я сдаюсь. Отдаюсь в твои нежные ручонки. Можешь смотреть и даже штопать, если тебе так хочется. Или припекать. Весь в твоем распоряжении.
– Правда?
Недоверчиво щурится. Но боевой вид не теряет. Даже наоборот. Выглядит, как нахохлившийся петух перед боем!
– Что? Не думала, что так просто сдамся?
Хмыкаю, ловя ее руки.
Подношу ко рту и втягиваю палец губами, чуть прикусывая.
– Не хочу терять время на пустые споры с тобой, Никкккка. Есть более интересные вещи, которыми надо бы заняться. Наверстать. Так что, раз уж тебе так приспичило, лови момент. Я в полном твоем распоряжении!
– Где у тебя аптечка?
Деловито поднимается.
Даже не сразу замечает, что на ней нет одежды.
Зато я замечаю.
Член дергается, как ненормальный. Чуть не лупит прямо в лоб.
– Накинь что-то, Никкккка, - хриплю, указывая ей в сторону ванной. – А то у меня сейчас совсем другая травма будет. Горааааздо важнее той идиотской царапины!
Блядь.
Она краснеет!
Реально краснеет! После всего, что между нами было!
И от этого кровь еще сильнее приливает у меня совсем к другому месту!
Пиздец.
Если она штопать решит, это же час, не меньше! Еще же и руки мыть будет. И стерилизовать инструменты!
Блядь! И как мне на стену за это время не полезть?
Ложусь на живот, мысленно прикидывая, как буду вытребовать с нее компенсацию. Хрипло стону, когда Ника возвращается. Проводит пальцами по моей спине.
Блядь. Одно прикосновение! Я же специально даже не смотрю на нее!
А меня уже срывает. Дергает так, что и цепи, будь я прикован, не удержали бы! Наброситься. Поднять под себя. И…
Так. Лучше об этом не думать! Потому что слово, которое ей дал. Крепче цепей должно быть! Раз уж вырвалось…
– Ты мне не доверяешь?
