— Отель «Парквей» отменил мое собеседование.
— Что?! Просто так?
Лив бросила телефон на стол.
— Это Ройс. Он занес меня в черный список.
Она говорила жестким тоном, но чувствовала себя слабой. Лив выдвинула табурет из-под стола, села и опустила голову на руки.
— Избавь меня от страданий.
Рози погладила ее по спине.
— Все наладится, дорогая.
На удивление, эти простые слова Лив немного успокоили. Она встала и положила голову на плечо Рози.
— Спасибо. Мне это было нужно.
— Всегда пожалуйста, дорогая.
Мак опоздал на завтрак с ребятами. На пятнадцать минут. Спал он плохо, чувствовал себя ужасно, а судя по молчанию и шокированным взглядам, когда садился за их обычный столик, и выглядел дерьмово.
Они уставились на него, не донеся кофейные чашки до рта.
— Что? — огрызнулся он, беря свою чашку.
— У тебя все нормально? — спросил Гевин.
— Отлично.
— Ты небрит, — сказал Дэл.
Мак провел рукой по щетине и вздрогнул, когда пальцы тронули больное место, где кулак врезался в кость.
— Проспал.
Когда подошла официантка, чтобы подлить им кофе, Мак вспомнил, что так и не снял солнечные очки. Он положил их на стол. Парни дружно ахнули.
Русский приложил ладонь к его лбу.
— Ты умираешь?
Мак отбросил его руку.
— Что за ерунда? Нет, говорю же. Плохо спал.
— Ты поэтому сегодня урод?
— А ты не мог бы тщательнее выбирать слова? — спросил Мак.
Русский пожал плечами.
— Я хоккеист.
Это действительно многое объясняло.
— Я не урод. Просто устал.
— Но ты какой-то уродливый. Вот глаза. Очень красные.
— Отвали.
— Мы имеем в виду, что обычно ты выглядишь не настолько ужасно, — сказал Малколм.
Мак показал средний палец всему столу.
Гевин пожал плечами.
— Вообще-то я рад, что ты дерьмово выглядишь. Хоть раз я буду самым красивым из группы.
— Все равно ты не самый красивый, — сказал Мак. — Теперь Малколм у нас главный красавец.
— Перестаньте, — сказал Дэл. — Оба вы симпатяги.
Мак взял меню, хотя знал его наизусть, и спрятал за ним лицо. Идиоты. Они тоже выглядели бы уродами, если бы пережили самый изумительный поцелуй за всю свою жизнь, а потом та женщина сказала бы им, что поцелуй не повторится, и ушла.
— Я сегодня пригласил к нам одного человека, — сказал он.
— Кого? — спросил Дэл.
Как по сигналу, дверь открылась, и вошел Хоп.
Малколм проследил за направлением взгляда Мака.
— Ни хрена себе! — выдохнул он.
— Признаться, я не был уверен, что он придет.
Хоп осматривал зал, пока не заметил их столик. Мак помахал рукой. Хоп насупил брови и похромал к ним.
— Понятия не имею, что я здесь делаю, — проворчал он, усаживаясь.
— Ты, наверное, всех помнишь, — сказал Мак.
Хоп кивнул.
— Обычно мы проводим для новичков что-то типа вводного курса, но сегодня у нас нет на это времени, — продолжал Мак. Он протянул через стол экземпляр «Защитника». — Вот наша текущая книга.
Хоп разглядывал обложку, но в руки книгу не взял.
— Уже жалею, что пришел.
— Ты быстро уловишь суть.
Снова подошла официантка, чтобы принять заказ. Мак сверкнул улыбкой, но она никак не отреагировала. Проклятье. Видимо, сегодня он и правда урод.
Как только она ушла, Дэл подался вперед с выражением «ну, приступим».
— Кто-нибудь читал?
— Я немного почитал, — ответил Гевин. — Книга совершенно отстойная.
— Ты впервые читаешь романтический саспенс, — раздраженно заметил Мак, направляя на Гевина всю злость из-за вчерашней катастрофы. — Нельзя судить о книге по нескольким главам.
— Она его терпеть не может, — возразил Гевин. — Может, я и не читал столько любовных романов, как вы, ребята, но это совсем не похоже на хорошее начало отношений.
— Продолжай читать. Ты не можешь судить о сюжете, пока не дочитаешь все до конца.
— Дай Гевину высказаться, — сказал Дэл. — В этом клубе мы ценим все мнения.
Гевин ухмыльнулся.
— Спасибо, Дэл.
Мак показал ему средний палец.
Гевин ответил тем же.
Дэл вздохнул и пробормотал:
— Я сдаюсь.
— Короче, — сказал Гевин. — Вот вы всегда говорите о том, что в любовных романах феминистские темы… Но что феминистского в том, что женщина не имеет права голоса в принятии решений о своей собственной безопасности?
— Они сейчас делают то, что для нее лучше всего, — проворчал Мак.
— А кто он такой, чтобы решать, что для нее лучше?
— Но в этом суть книги, — возразил Мак. — Они должны научиться доверять друг другу и вместе преодолеть все невзгоды, которые автор придумал для них в начале книги.
— Зачем вообще писать книгу, которая ставит женщину в такое положение?
— Может, потому, что такое дерьмо происходит в реальной жизни? Женщины постоянно попадают в беду, и случается это обычно потому, что остальные мужчины отводят глаза.
— Так это метафора? — спросил Малколм, поглаживая бороду. — Интересно. Никогда раньше об этом не задумывался.
Мак пожал плечами.
— Я к тому, что если мы надеемся положить конец насилию против женщин, то сделать это должны именно мы. Нам нужно приструнить своих же собратьев.
Хоп простонал.
— Что-то хочешь добавить, Хоп? — спросил Дэл.
— Ага. Чтение этого дерьма превратило вас в неженок.
Он взял книгу и перевернул ее.
— Или, может, ваше поколение было чересчур жестким, — сказал Мак.
Хоп ощетинился, и Малколм поспешил предотвратить ссору:
— Мак только хочет сказать, что вас воспитали с верой в определенный тип мужественности…
— Мой тип мужественности — ползти через вьетнамские джунгли под пулями, когда ты еще не родился.
— И мы ценим вашу службу Родине. Однако мы говорим, что ваш тип мужественности связан с пренебрежением к женщине. И от этого никому не лучше.
