— Я хочу отправить письмо Ветргофу, — понизив голос, сказала я Джули.
— И что ты ему напишешь?
— Я потом скажу. Но на всякий случай отправим письмо от твоего имени.
— Ты совсем заморочилась, — с улыбкой ответила подруга.
— Лишним не будет. Я доверяю только тебе. Ну, может, ещё госпоже Добре.
Доедали мы молча, каждый думая о своём. Скоро нужно было идти к директору, и я немного нервничала. Непонятно, чего он от меня хотел, и как надо было с ним строить разговор. Знала только одно. Надо быть с ним очень осторожной.
Мы вышли на улицу.
— А какая у меня фамилия? — задала я вопрос, когда меня осенило, что не знаю её.
— Жардар. Ты Ирэн Жардар.
— Представляешь, если бы я пришла к директору, и не смогла бы сказать секретарю, кто я? В мою вменяемость точно никто бы тогда не поверил.
— Ты сейчас к нему пойдёшь? — с волнением спросила Джули.
— А разве у меня есть выбор?
— Что, если он поймёт, кто ты?
— Ты говорила, что другая душа занимает тело только в сказках. Перед ним будет стоять живая Ирэн. Ему и в голову не придёт, что сказка оказалась вымыслом. Но не волнуйся, если он задаст каверзный вопрос, я как-нибудь вывернусь. Например, что случившееся глубоко потрясло меня, и я всё ещё нахожусь в прострации.
— Ладно. Но я всё равно нервничаю. Мне станет легче, только когда ты вернёшься.
В словах Джули было столько искренности, столько тепла. За всю свою жизнь я не встречала такого светлого, чистого душой человека. Разве что маленькие дети были такими, но они слишком быстро менялись, сталкиваясь с реальным миром. А тут взрослая барышня и такая душа. Я не сдержала порыва и обняла её.
— Встретимся у тебя, — шепнула ей в ухо и решительно направилась к директору.
Глаза боятся, а руки делают.
За последние пару дней это был мой основной девиз.
А что поделать? Без памяти Ирэн для меня всё слишком неопределённо. Оступиться можно в любой момент. По сути, меня спасает только то, что Ирэн хорошо знали только её родители. Но что, если я ошибаюсь, и есть кто-то ещё?
Тогда я погорю при первой же встрече с этим человеком, и тогда у меня начнутся настоящие проблемы.
Ох. Что-то накрутила себя раньше времени.
Я вошла в главный корпус, поднялась по лестнице и прошла сквозь коридор, где ранее проходила с Хитроустом.
Остановившись перед нужной дверью, я пару раз глубоко вздохнула. Отбросив все сомнения, постучала.
— Войдите! — послышался женский гнусавый голос.
Внутри, как и говорила Джули, меня ждала строгая женщина, напоминающая мне злую, всеми ненавистную учительницу по математике. У меня на домашнем-то обучении такой, конечно, не было, но, если бы была, она была бы именно такой.
Но поразило меня не это. Эта женщина занималась делами, но ничего не касалась руками. Она дирижировала своими пальчиками над столом, параллельно читая какой-то текст на документе.
На другом листе ручка сама что-то записывала, в кружке ложка сама помешивала чай, а папки сами перемещались от стола к шкафу в зависимости от пожелания женщины.
— Кто? — не поднимая взгляда, спросила она.
— Ирэн Жардар.
Очередной листок сам сложился в несколько раз и, поднявшись в воздухе, нырнул под дверь кабинета. Через пару мгновений этот же или похожий на него листок вернулся к секретарю.
— Проходи.
Её пренебрежительное отношение изрядно бесило, однако я готова была за это её поблагодарить. От волнения не осталось ни следа. Всё вытеснила злость и желание осадить эту стерву.
Директор повёл себя прямо противоположно.
Увидев меня, он подскочил с кресла.
— Дорогая Ирэн, я так рад, что мы наконец можем поговорить! Я так волновался за тебя все эти дни. Как ты себя чувствуешь? — он взял меня под локоть и усадил в кресло перед столом, а сам сел обратно на своё.
Кабинет, кстати, был обставлен не хуже, чем у Хитроуста. Разве, что у директора не было панорамного окна. Зато был выход на террасу. Простым балконом это пространство назвать было сложно.
— Я всё ещё потрясена случившимся. Не могу осознать, что осталась жива при таких ужасных обстоятельствах. Это настоящее чудо!
— Ты действительно рада этому? — прищурив глаза, уточнил он.
Такое было чувство, словно он прощупывал меня. Бр-р-р…
— Когда холодная вода затопила мои лёгкие, вызывая дикую боль, мне было очень страшно и хотелось скорее спастись. Никому не пожелаю испытать такое.
— Но как ты попала в воду, ты помнишь?
— Помню, но мне бы не хотелось об этом говорить.
— Почему?
— Слишком стыдно, что своим поведением я доставила всем столько беспокойств, — не забываем опустить глазки от смущения и скомкать пальчиками юбку.
— Ну что ты. Ты же не специально, — с нажимом на последнее слово сказал он. — Несчастный случай может случиться с каждым. Просто будь осторожней. Мы же не хотим расстроить твою тётю?
— А она знает о случившемся?
— Нет. Но если ты хочешь, я могу написать ей.
— Нет, нет. Думаю, ей и вправду лучше не знать. Не нужно её волновать.
Директор расплылся в слащавой улыбке.
— Если тебе что-то понадобится, говори мне, не стесняйся.
— Есть на самом деле кое-что, — не удержалась я от прощупывания почвы. — Можно мне поменять психоцелителя?
— Зачем? Тебе не нравится господин Хитроуст? — директор продолжал улыбаться, но я видела, как уголки его губ дрогнули и каким серьезным стал его взгляд.
— Нет, нет. Он очень хороший, — не решилась я сильнее его дразнить. — После случившегося мне хочется жить, а господин Хитроуст общался со мной, когда мне этого совсем не хотелось. Возможно, другому психоцелителю будет проще восстановить моё душевное равновесие, благодаря непредвзятому на меня взгляду.
Напряжение в глазах директора потухло, сменившись на снисходительность.
— Милое дитя, как раз благодаря тому, что господин Хитроуст проводил с тобой свои сеансы, ему будет лучше видны изменения и улучшения.
— Наверное, вы правы, — покорно произнесла я.
— Я уверен в своих словах. А теперь ступай. Мне нужно работать.
— До свидания, господин Жаднир.
— До свидания, Ирэн.
Глава 8
— Как всё прошло? — спросила Джули, стоило мне закрыть за собой дверь.
— Нормально. Я ожидала, что будет хуже.
— Что он хотел? — её глаза горели любопытством.
