— Здравствуйте.
— Здравствуй. Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. А с кем вы говорили?
— Ты не узнала нашего директора? — немного удивилась целительница.
— Нет, — и чтобы не вызывать лишнее подозрение, смущённо улыбнулась и добавила. — Я же не открывала глаза, пока подслушивала.
— И много ты услышала? — качая головой, уточнила она.
— Я всего лишь хотел убедиться, что с ней всё в порядке, — добавив баса своему голосу, повторила я слова директора и, вернув свой прежний голос, спросила. — Вам он не нравится?
— Он хороший управленец, — ушла от ответа целительница. — По крайней мере, был таким. Сейчас у меня возникло к нему несколько вопросов, но тебе не стоит забивать этим голову, моя дорогая. Лучше скажи мне, как ты попала в воду?
— Трудно сказать, — теперь была моя очередь уходить от ответа. — Но тонуть неприятно. Не хотела бы я вновь испытать это чувство.
Госпожу Добру мой ответ удовлетворил. Она перестала сверлить меня напряжённым взглядом.
— Мне нужно осмотреть тебя. Полежи спокойно.
Привычным движением она положила свою ладонь на мою грудь и прислушалась. Тепло её руки вновь окутало моё тело.
— Отвар тебе помог. Сегодня ещё полежишь у меня под присмотром, а завтра сможешь вернуться к себе.
— Спасибо вам за всё, — искренне поблагодарила я женщину.
— На соседней койке лежит одно из твоих платьев. Джули принесла его, пока ты спала. Я принесу тебе завтрак, а ты пока можешь одеться.
Она ушла, позволив мне обдумать услышанное. Я была уже шестой за год. Кем? Самоубийцей? Жертвой? Неизвестно. И все жили в пансионате. Это ненормально. И директор явно как-то причастен или просто безразличен к происходящему. Надо было разобраться. Жаль, я не могла расспросить целительницу. Раз я здесь жила, значит, и так была в курсе всего.
Ладно. Поживём — увидим. Мне некуда было спешить. По крайней мере, это было так, если Ирэн и вправду хотела покончить собой. Я на такой шаг точно не пойду. А вот, если это было убийство? Тогда я в беде.
На кровати действительно лежало платье. Похожее на то, в чём я была вчера. Длинное, простого, неинтересного кроя, потрёпанное. Только цвет был бледно-коричневый.
Я никогда не считала, что счастливый человек обязательно должен носить яркие цвета, а несчастный наоборот. Но от этого платья так и веяло тоской. По всей видимости, Ирэн действительно была несчастна.
Под платьем я обнаружила чистое нижнее белье и белые гольфы. Я только всё надела, как дверь отворилась, и в целительскую вошёл мужчина. Высокий, худой, с длинным носом и цепким взглядом. Неприятный тип.
— Ты проснулась, дитя! Я так рад, что ты цела! — быстрым, уверенным шагом он пересёк комнату и сел на табуретку рядом со мной.
Господи, хоть бы он не был моим отцом.
— Да, мне уже лучше
— Мне казалось, наши встречи помогали тебе. Как же ты оказалась в воде!?
Психолог, вернее психоцелитель, сделала я вывод.
— Трудно сказать. Мне пока не хочется об этом говорить. Ощущения слишком свежи в моей памяти, — стараясь быть подавленной и несчастной, тихо пролепетала я.
— Конечно, конечно, моя дорогая Ирэн. Это серьёзная душевная травма. Так что не будем спешить. Но мы ещё обязательно к этому вернёмся, потому что тебе нельзя закрываться в себе.
— Хорошо, — не стала пока с ним спорить. — Как буду готова.
— Что вы тут делаете, сударь? — с порога вмешалась в наш разговор целительница.
— Госпожа Добра, я хотел всего лишь проведать мою пациентку. Она оказалась на волосок от смерти и испытала сильное потрясение. Мой долг — помочь ей справиться с этим! Неужели вы не понимаете этого? — высокомерно отчеканил мужчина.
— Не сомневаюсь, — поставив поднос с моим завтраком на прикроватную тумбу, с сарказмом ответила она. — Только помимо душевных потрясений, она пострадала и физически. И пусть Ирэн выглядит хорошо, она ещё очень слаба. Ей нужно время на восстановление и будет лучше, если ваш разговор подождёт хотя бы ещё один день.
— Что ж, пусть будет по-вашему, — не стал спорить мужчина, но он был недоволен. — Отдыхай, дорогая, — ко мне он обратился с любезной улыбкой, на какую был способен.
— До свидания, — я искренне улыбнулась в ответ, хотя была полностью на стороне целительницы. Век бы ещё его не видеть.
Госпожа Добра проводила его взглядом, и стоило двери за ним закрыться, заметно расслабилась.
Очень интересно.
— Ирэн, покушай.
Она открыла крышку и в нос ударил запах овсяной каши. Я смела её, по-моему, за две секунды, так сильно хотелось есть. К тому же к каше прилагалась свежая булочка с клубничным повидлом и компот из свежих ягод.
Я боялась, что здесь всё будет незнакомым. В том числе и растения, и животные, а значит, и еда. Но по разговорам и по тому, что я съела, сделала вывод, что всё схоже. Даже фразочки похожи на наши.
Интересно, а планета такая же, как наша? Это параллельный мир или всё-таки совсем другой?
Стоп, стоп. Мысли начали уносить меня немного не туда, пока я доедала свой завтрак. Это, конечно, всё было очень интересно и в какой-то степени важно, но сначала насущные проблемы, потом всё остальное.
Госпожа Добра ждала, пока я поем. Как мне кажется, создавала видимость бурной деятельности на своём столе с травками. Перекладывала их туда-сюда, что-то искала. Ну и пусть. Я и сама не хотела бы, чтобы она ушла. Она пока мой единственный источник знаний и пока единственная, кому я могу доверять. Уж больно рьяно она меня защищала как от своего начальника, так и от коллеги. Это очень странно. Доев последний кусочек великолепной булочки и допив последний глоток компота, я не стала ходить вокруг да около и спросила, как есть:
— Госпожа Добра, вы ему не доверяете?
— Кому ему? — не поняла меня целительница.
Но я сделала морду кирпичом и ждала ответа. А что ещё мне было делать? Кто был этот мужчина? Предполагаю, что психоцелитель, но который? Хитроуст или другой? Но она явно делала вид, что не понимает меня. Не буду давать ей возможность уйти от ответа.
— Вы меня поняли, — с улыбкой (решила, пока действовать мягко) добавила я.
Целительница глубоко вздохнула.
— Ирэн, у меня нет причин не доверять ему.
— И всё же не доверяете, — помогла я ей.
— Нет, — сдалась она.
— Почему?
Госпожа Добра скрестила руки на груди и, глубоко задумавшись, стала медленно ходить вокруг моей кровати. Я не мешала ей. Ждала.
— Не могу тебе объяснить, дитя. Просто чувствую. На уровне интуиции. Нехороший он человек. И несчастные случаи участились. Ой, — осознав, что сказала и кому, у неё на лице отразилось чувство вины.
