— Ладно.
— Уи-и-и! — вновь запрыгала от радости Джули, словно это не я, а она идёт на свидание.
Об этом "ладно" в течение дня я успела пожалеть раз тридцать. От волнения скрутило живот, и я до вечера и крошки в рот не могла положить.
Плюс началась подготовка к этому злосчастному свиданию. Пришлось перемерить все платья, чтобы найти подходящее. Благо мы давно обновили мой гардероб, и уж за него мне точно было не стыдно. Но даже когда было выбрано платье, обувь, пальто, сделана причёска и макияж, легче не стало.
Для меня это было первым в жизни свиданием. И дело было не просто в формальности. Мне приглянулся господин Хвостатый, но до этого дня мне и в голову не приходило, что я тоже могу его заинтересовать.
Я хочу сказать, что, освоившись с телом Ирэн, в душе я всё равно видела себя Машей. А кому может понравится Маша? Несимпатичная девушка в коляске, живущая у чёрта на Куличках. И тут одним своим приглашением на свидание журналист вернул меня в реальность. Ведь я теперь молодая, здоровая, милая девушка, которая может разбить не одно сердечко своей красотой, если захочет. Я, конечно, этого делать не собиралась, но, будь я стервой, вполне могла себе это позволить.
Мои переживания оказались напрасны. Стоило мне попасть в плен синих глаз журналиста, как тревоги испарились, уступая место живому интересу и трепету от предстоящей встречи.
Господина Хвостатого звали Николой. Он всю свою жизнь мечтал стать журналистом и приехал из небольшого городка в столицу, чтобы покорить её своим талантом. Родители остались в его родном городе. Других детей у них больше не было, поэтому в письмах сыну часто спрашивали его о свадьбе и внуках, а пока ответ отрицательный, развлекали себя тем, что разводили охотничьих иоланов (местная порода собак).
Я рассказала ему о своих приключениях в пансионате, он о своих во время различных расследований. Мы ещё не успели закончить ужин, как перешли на ты и стали звать друг друга по имени.
Это истинное блаженство найти того, с кем тебе комфортно быть самим собой. С Николой так и вышло. Я весь день боялась, что мы не сможем найти общий язык, а в итоге оказалось, что мы не можем помолчать хотя бы минуту, чтобы спокойно доесть свои блюда, так легко и интересно нам было говорить.
Домой я вернулась уже поздно вечером. Никола, как истинный джентльмен, довёл меня до дома, и пока я думала, как правильнее будет с ним попрощаться, решил всё за меня. Он слегка приобнял меня за талию и поцеловал в щеку.
— Добрых снов, Ирэн, — шепнул он мне на ухо, запуская цепочку электрических зарядов по всему телу, и ушёл.
— Добрых снов, Никола, — прошептала я в ответ, но вряд ли он меня услышал.
Если бы не промозглый ветер, я бы так и стояла у порога дома, пытаясь растянуть мгновение, но холод начал пробираться за воротник, и я постучала, не желая разбудить Джули.
Что за чушь была в моей голове? Конечно, она не спала. И чтобы не уснуть, дожидаясь меня, они вместе с Агнес пили чай и собирали огромную мозаику. Треть они уже успели собрать. Вроде получался табун лошадей.
— Ну что? — замерев с деталькой в руке, спросила Джули.
У меня не было слов, одни эмоции. Так что я лишь широко улыбнулась.
Жаль только, что этому прекрасному настроению не суждено было продлиться долго.
Глава 20
Как говорится: "В семье не без урода."
Нет. Я ни в коем случае не виню тех, кто на себе не испытал магические ограничения и считает, что таким как я и Джули нет места среди остальных. Но и мы не выбирали быть такими и это не значит, что от нас не может быть польза. Уж что-то то можно было придумать, чтобы мы не сидели на шее у государства, а зарабатывали сами.
К счастью, в этом мире особенные дети рождались редко. К несчастью для самих особенных, государству было проще сослать их и кормить за счёт налогоплательщиков, чем придумать полезное оплачиваемое занятие. И в целом всех всё устраивало до тех пор, пока особенные не появились на первых полосах.
Возникли новые статьи, не относящиеся к убийству или мошенничеству. В них различные "эксперты" рассуждали на тему того, что же делать с особенными и как к ним относиться остальному обществу. И эти «эксперты», как и само общество, разделились на три части.
Были такие, как чета Ветргоф или госпожа Сонда, или Добра, для которых было неважно: обладает человек магией или нет.
Были и такие, что просто не знали, как себя вести рядом с особенными, и терялись. Мы для них скорей были какой-то диковинкой, и они были не против нас.
Но были и такие, как моя тётя или кузен. Для них люди делились на магов и на ущербных. И таких как они, к сожалению, было немало. За пару месяцев жизни в городе я смогла в этом убедиться.
Столкнувшись со мной, они реагировали по-разному, чаще всего брезгливо косились на меня или наоборот надменно задирали нос и игнорировали. Но были и такие, что демонстративно отодвигались от меня или переходили дорогу, лишь бы не пересекаться со мной. В основном, их реакция меня не задевала. Для меня они были просто недалёкими людьми. Но вот кто бесил, так это родители с детьми. Когда мама или папа говорили: "Отойди от неё. Она больная". Или: "Не разговаривай с ней. Она ущербная". И всё в таком духе, то у меня в душе бушевала ярость.
С таким-то воспитанием, неудивительно, что безмагичные, но абсолютно физически здоровые люди сами себя чувствовали ущербными и не верили в себя. Их же с самого раннего детства травили вот такие твари.
Так что, вспоминая фразу: "В семье не без урода", я думала не об особенных, а об этих узкомыслящих, бездушных людишках.
Как в классическом голливудском кино, мы с Джули привыкли читать газеты по утрам за чашечкой чая или кофе (к счастью, он тут тоже был). И на следующий день после свидания, за завтраком я как раз прочитала интервью, где высказывал своё мнение очередной такой "эксперт".
"…. В нашей стране живёт около четыреста миллионов человек, из которых особенных меньше тысячи. Да я устану считать нули после запятой, если буду сравнивать их в процентном соотношении с нормальными людьми. Я считаю, абсолютно несправедливо менять всю инфраструктуру всех городов, уклад жизни граждан, лишь бы только горстка особенных могла почувствовать себя комфортно в любой точке страны. Это огромная и абсолютно лишняя нагрузка на государственный бюджет.
— И как вы, в таком случае, предлагаете поступить государству? — задал следующий вопрос журналист.
— Я считаю, что им стоит и дальше жить отдельно от нормальных людей. Так мы им не мешаем, а они нам.
— Но что, если истории с убийствами повторятся?
— А это уже должны регулировать соответствующие органы. Но, по-моему мнению, если они недовольны тем, что им и так дают бесплатно, пусть отправляются в аномальную зону и живут там сами, без нашей помощи…"
