Люда бросает осторожный взгляд на мою шею и, опустив увлажнившиеся глаза, делает глубокий вздох.
– Я понимаю, что всё слишком далеко зашло. Знаю, что для тебя мои объяснения – не оправдание, и тебе кажется, что с тобой поступили нечестно. Но Игорь часть нашей семьи, и Андрей не поступил бы иначе. Он просто не сможет построить счастье с тобой, заперев брата в специальном заведении. Нравится тебе или нет, но Андрей будет стараться помочь Игорю, даже если это разрушит его личную жизнь. Это очень страшно, Кира, когда родной человек желает причинить боль другому, не менее дорогому. Поверь, нам сейчас намного проще, мы страдаем сами по себе, а Андрей разрывается между всеми. Ему приходится рвать душу на части, ведь для него во всей этой ситуации нет понятия, плохой или хороший, добрый или злой, тёмный или светлый. Он запутался в очень сложных гранях любви, углы которой порой бывают острыми, причиняя боль и страдания. Так что здесь остаётся только один вопрос, любишь ли ты Андрея настолько, чтобы простить и принять его со всеми ошибками и проблемами?
Люда замолкает, вытирая слёзы салфеткой, но я не хочу её жалеть. Сейчас мы с ней по разные стороны фронта. Тем более что после её рассказа у меня такое чувство, что меня снова предали. Оказывается, Андрей не просто меня бросил, он, не задумываясь, променял моё спокойствие на спокойствие Игоря. Конечно, Люда пытается оправдать братьев, особенно старшего, вот только все её слова мою душу не тронули, по крайней мере пока.
Смотрю на Марусю, жду от неё комментариев. Однако моя подруга, похоже, вовсе не собирается их давать. Молчит, отводит глаза. Значит и она меня предала. Что ж, хотел Андрей или нет, но он действительно лишил меня всего.
Нервно хватаю со стола чьё-то зарядное устройство для телефона и, отойдя к двери, поворачиваюсь к своим собеседницам.
– Возможно, когда-нибудь я смогу понять или даже простить Андрея. Но только как человека, а не возлюбленного. Ты права, Люда, у любви много сложных граней. И среди них есть такие, переступить которые не помогут даже самые сильные чувства.
Резко разворачиваюсь и иду в свою комнату. На кухне Люда с Марусей что-то одновременно кричат мне вслед, но я их больше не слушаю. Сейчас меня волнует только один вопрос, и ответ на него станет решающим во всей этой истории.
***
С трудом дождавшись, когда телефон немного зарядится, тщательно ввожу трясущимися руками пин-код, боясь ошибиться. Откладываю его в сторону, убеждая себя, что нужно ещё немного подождать, чтобы хватило заряда на разговор с Андреем, если я не смогу сидеть на месте и начну ходить взад-вперед. Я понимаю, насколько всё это глупо, и я просто тяну время из-за волнения и страха, но решиться не могу. Хожу туда-сюда по комнате, пытаясь унять дрожь и выровнять дыхание. Вообще не помогает. Забираюсь с ногами на кровать, обнимаю подушку и, зажмурившись, нажимаю кнопку вызова.
Андрей берёт трубку после первого же гудка. Не удивлена. Его шпионки наверняка доложили о нашем разговоре сразу после моего ухода. Что ж, мне и проще, не нужно будет распыляться на вступление. Вот только это его хрипловатое «привет»… Хорошо, что Андрей меня не видит. Я трясусь как осиновый листок, сердце стучит, как у испуганного зайца, и я готова расплакаться от звука его голоса и воспоминаний о нашей последней близости. Нет, никуда мне не деться от своих чувств, и меня это невероятно раздражает. Если одно-единственное, ничего не значащее слово заставило меня пылать изнутри, то что будет, начни Андрей объясняться и оправдываться? Неужели я настолько потеряла себя, что готова простить его? Судя по всему, ужели. Кого и зачем я обманываю? Я хочу быть с ним. Но разве это возможно?
– У меня только один вопрос. Ты всё ещё спишь со своей новой подружкой, которую взял с собой к морям вместо меня?
Задаю вопрос чётким, ровным голосом, без упрёка, словно он не очень важный. По крайней мере, мне так кажется, и я надеюсь, что звучит это именно так.
– Если ты о девушке с фотографии, которую прислал тебе Игорь, то это невозможно. Снимку не меньше года, его сделала Люда, когда мы провожали её дочку, мою племянницу, в какую-то поездку.
– Хочешь сказать, что не изменял мне?
Долгая пауза. Шумный вздох и снова молчание.
– Чёрт возьми, Андрей, просто скажи, что у тебя ни с кем ничего не было!
Кричу в трубку, хотя и обещала себе оставаться невозмутимой, что бы ни услышала.
– Я не стану тебя обманывать. Если быть честным, не нужно вспоминать, что и кому соврал. Я устал выкручиваться и изворачиваться, чтобы всем угодить. Тем более, что… – снова глубокий вздох, – рано или поздно ты всё равно бы узнала. В те дни я хотел, чтобы так и было. Чтобы до тебя дошла информация о том, что я не скучаю в одиночестве. После возвращения домой я принял меры, однако всегда найдутся доброжелатели, которые непременно захотят донести до тебя моё «истинное лицо». Лучше, если это буду я.
Начинаю реветь, но стараюсь делать это так, чтобы Андрей не понял. Он недостоин моих слёз. Нужно что-то ответить, попрощаться и постараться забыть обо всём, однако душу так разрывает от злости и обиды, что я не могу прервать разговор.
– Лучше? Ты в своём уме? Зачем ты говоришь мне такие вещи? Хочешь добить окончательно? Неужели тебе мало того, что твоя семейка уже натворила? Ты вообще об этом хоть немного сожалеешь? А может, тебе понравилось? Хотя что это я, конечно, понравилось.
Вместо праведного крика жалобно пищу я. А вот Андрей напротив, повышает голос и говорит не только сердито, но и с обвинением.
– Я думал, что ты спишь с мои братом! Что ты с ним заодно. Я хотел отомстить, хотел забыться. Мне жаль, но тебе придётся это пережить. Я обещаю, такое больше не повторится. Но если мы хотим быть вместе, то тебе нужно простить меня и никогда этим не упрекать.
– Ты мне ещё и условия ставишь? – взрываюсь я, мигом забыв о слезах. – Ты вообще себя слышишь? Понимаешь, о чём просишь? Меня, человека, которой развёлся из-за измены, ты просишь не только её простить, но и оставить безнаказанной?
– Это была не измена, а месть. Разбитое сердце и задетое самолюбие не лучшие советчики. Люда сказала, что всё тебе объяснила и…
– О, правда? И вы все думаете, что мне сразу стало легче? Ошибаетесь. Я не могу тебя простить, вернее, даже не так, я не хочу этого делать.
Бросаю трубку, не дождавшись ответа, и кричу в подушку. Моя душа, моё сердце разбиты, и я не знаю, как переживу это. Сейчас мне даже хуже, чем тогда, когда Андрей меня бросил. В то время у меня была хотя бы надежда – манящее, одурманивающее и воодушевляющее, но на самом деле злое и предательское чувство. А теперь не осталось ничего, кроме устрашающей пропасти безысходности, наполненной отчаянием. Это конец! Я больше никогда не увижу Андрея, не прикоснусь к нему, не стану говорить или слушать его лживые речи. Я не хочу этого, не должна хотеть!
На тумбочке вибрирует телефон, оповещая о входящем сообщении. Подпрыгиваю на месте, потому что догадываюсь, знаю, чувствую, от кого оно. Хватаю трубку, ругая себя за слабохарактерность, и жадно вчитываюсь в текст, написанный Андреем.
