А вот дядя Текел ее пугал. Она и сама не понимала, почему боится его. Дядя — инвалид, которого постоянно переносили с места на место на носилках. Пока Джудит держалась от него на расстоянии, он не мог ни достать ее, ни ударить. И все же, когда ей приходилось сидеть рядом с ним, она всегда испытывала жуткий страх.
Джудит призналась себе, что жестокие слова дяди все еще больно задевали ее сердце. А ей бы хотелось быть более сильной и не столь уязвимой. Тогда никто не смог бы причинить ей боль. Если бы она научилась защищать свои чувства, если бы научилась отделять разум от сердца, ей, наверное, было бы все равно, что там говорит дядя Текел. И еще ей было бы безразлично, рядом Йан или нет… Если бы только она была более сильной!
Ох, какое это сейчас имеет значение? Ей придется уехать домой, а Йан, конечно же, женится на другой женщине. И возможно, будет очень счастлив, если только сумеет командовать своей женой всю жизнь.
Джудит даже застонала от отвращения. При мысли о том, что Йан будет целовать какую-то другую женщину, у нее заныл желудок.
Господи милостивый, она ведет себя, как влюбленная девчонка! Джудит покачала головой. Она слишком умна для того, чтобы позволить кому бы то ни было разбить свое сердце. Она не настолько невежественна…
И тут Джудит расплакалась. Через несколько мгновений ее тело уже содрогалось в безудержных рыданиях. Девушка никак не могла взять себя в руки и винила Фрэнсис Кэтрин за то, что та довела ее до такого позорного состояния своими расспросами.
Джудит сошла с тропинки, чтобы случайный прохожий не стал вдруг свидетелем ее отчаяния, и спряталась за толстым стволом сосны.
— Боже правый, Джудит, что случилось? Услышав голос Патрика, Джудит вздрогнула и отшатнулась от дерева.
— Вы ушиблись? — спросил Патрик участливым голосом. Джудит затрясла головой.
— Вы не должны были меня видеть в таком состоянии, — прошептала она, отерев лицо тыльной стороной ладони и сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
— Я и не видел, — пожал плечами Патрик. — Я услышал.
— Простите, — прошептала Джудит.
— За что? — удивился Патрик.
— Что так громко плакала, — ответила она. — Я всего лишь хотела побыть некоторое время в одиночестве, но, видно, здесь это не представляется возможным, да?
Голос ее звучал так жалобно… Патрику захотелось ее как-то утешить. Ведь эта девушка — любимая подруга жены, поэтому его долг — помочь ей воспрянуть духом. Он обнял ее за плечи и медленно повел обратно к тропинке.
— Расскажите мне, что случилось, Джудит. Какой бы ужасной ни представлялась вам эта проблема, уверен, что помогу вам ее решить.
Это было довольно самонадеянное утверждение, но в конце концов он ведь брат Йана, и некоторая доля самонадеянности, несомненно, должна была присутствовать и в его характере тоже, думала Джудит. Патрик пытался проявить заботу, и уже одно это заставило ее смягчиться.
— Вы не сможете мне помочь, — ответила она ему. — Но все равно спасибо за предложение.
— Откуда мне знать, что я могу, а что нет, пока вы не расскажете, в чем дело?
— Ладно, — согласилась она. — Мне только сейчас стало понятно, насколько я невежественна. Этому вы можете помочь? Улыбка Патрика была доброй и светлой.
— Вы вовсе не невежественны, Джудит, не возводите на себя напраслины.
— Нет, это не напраслина! — воскликнула она. — Мне следовало суметь себя защитить. — Ее откровение оборвалось на полуслове.
— Почему вы замолчали? — удивился Патрик.
— Не обращайте внимания. Мне не хочется это обсуждать.
— Вам не следовало плакать. Как раз именно сегодня и не следовало, — сказал ей Патрик.
Джудит промокнула уголки глаз краешком рукава.
— Да, день сегодня чудесный, и мне действительно не следовало бы плакать. — Она еще раз глубоко вздохнула. — Вы уже можете меня отпустить. Я пришла в себя.
Патрик снял руку с ее плеча и просто зашагал с ней рядом. Вскоре они вошли во двор замка. Однако Патрику предстояло выполнить еще одно поручение, прежде чем войти внутрь. Он поклонился Джудит и собрался уходить.
— Заметно, что я плакала? — спросила та обеспокоенно.
— Нет, — солгал он.
— Спасибо, что помогли мне разобраться с этой проблемой, — слабо улыбнулась Джудит.
— Но я же не…
Патрик замолк на полуслове, ибо Джудит повернулась к нему спиной и побежала вверх по лестнице к замку. Ему оставалось лишь растерянно покачать головой и повернуть обратно.
Джудит не стала стучаться. Сделав глубокий вдох, она открыла тяжелую дверь и поспешно вошла внутрь.
Внутри замок оказался таким же холодным и уродливым, как и снаружи. Вход в него был достаточно широк — с двойными дверями, с правой стороны от которых располагалась лестница. Пол был выложен серым камнем. Слева от лестницы простирался огромный зал, по которому, как по лугу, гуляли сквозняки. Большую часть стены, что напротив входа, занимал каменный очаг, в котором ярко горел огонь, распространявший залу больше дыма, нежели тепла.
Никаких привычных для домашнего помещения ароматов, таких, например, как запах пекущегося хлеба или шипящего на огне мяса, в воздухе не ощущалось. Отсутствовали и разбросанные там и сям личные вещи, которые указывали бы на то, что кто-то действительно здесь живет. В замке было голо, как в монастыре.
Лестница из пяти ступенек вела вниз. Джудит стояла на верхней и ждала, пока Йан заметит ее. Он сидел спиной к ней во главе длинного узкого стола. Пятеро мужчин более пожилого возраста, видимо, члены Совета, как поняла Джудит, собрались в кружок у противоположного конца стола.
Атмосфера в зале была до крайности напряженной. «Наверное, произошло что-то ужасное», — решила Джудит. По выражению лиц старейшин можно было с уверенностью сказать, что те только что узнали какую-то неприятную новость. Джудит подумала, что ей нельзя сейчас мешать им своим появлением. Ей следует прийти чуть позже, когда старейшины оправятся от потрясения. Она попятилась и повернулась, чтобы уйти.
Алекс и Гаури загородили ей дорогу. Джудит была так поражена, увидев их, что глаза ее округлились до предела. Оба воина подошли к ней совершенно бесшумно. Джудит собралась было обойти этих крупных мужчин, но тут дверь широко распахнулась, и в зал ворвался Бродик. Следом за ним шел Патрик. Он придержал половинку двери, чтобы та не захлопнулась, и знаком пригласил войти священника. У отца Лэггана был несчастный вид. Усилием воли он заставил себя улыбнуться Джудит, после чего засеменил вниз по ступенькам.
Джудит проводила его взглядом. Преодолев ступени, священник подошел к Йану. Да, конечно, случилось что-то ужасное. Иначе не возникла бы необходимость в священнике. Она молча помолилась за того, кто в этом нуждался, кем бы он ни был, и снова повернулась, чтобы уйти.
