— Если бы я оставила это кольцо в Англии, ничего этого…
Йан не дал ей закончить.
— Тайное имеет особенность рано или поздно становиться явным, — сказал он. — Слишком многие знали правду. Твои родные в Англии могли обратиться к Маклинам за помощью, чтобы вернуть тебя обратно. — Воин пожал плечами. — Кстати, они и сейчас еще могут это сделать. — Но, по-видимому, его не особенно тревожила подобная перспектива.
— Йан, я все равно не могу здесь оставаться. То, как Грэхем посмотрел на меня, когда узнал, кто мой отец… Теперь он никогда не будет относиться ко мне как к члену клана Мэйтлендов. Нет, я не могу здесь остаться.
— Хорошо.
Его быстрое согласие сбило Джудит с толку. Она думала, что Йан по крайней мере попросит ее еще раз хорошенько подумать — и тогда она проявит благородство и согласится. Как он может одновременно признаваться в любви к ней и соглашаться на ее отъезд?
Но Джудит не успела потребовать у него объяснений. Муж Фрэнсис Кэтрин распахнул двери и позвал ее с собой.
Джудит вернулась в дом и увидела, что Фрэнсис Кэтрин сияет от удовольствия. Наверное, Патрик все-таки проявил должное раскаяние.
Фрэнсис Кэтрин не так сильно ощущала боль в пояснице, когда двигалась, и поэтому медленно шагала взад и вперед перед очагом, пока Джудит занималась необходимыми приготовлениями.
Она засыпала ее сотней вопросов о Маклинах, не давая ответить ни на один из них. Получив же наконец возможность довести до конца хотя бы одно предложение, Джудит рассказала подруге о Дугласе.
— У меня есть брат. Он ровно на пять лет старше меня, — сообщила она. — Моя мать бросила его и ни словом никому не обмолвилась о его существовании.
Фрэнсис Кэтрин чуть было не упала. Ее охватил ужасный гнев.
— Что за мерзкая сука! — воскликнула она.
Она готова была и дальше осыпать мать Джудит подобными оскорблениями, как вдруг услышала за окном голос мужа, извинявшегося за ее поведение. Фрэнсис Кэтрин зажала рот ладошкой, чтобы не рассмеяться.
— Твоя мать — чудовище, — прошептала она. — Если на свете существует справедливость, то в конце концов она получит по заслугам.
Джудит так не думала, но не собиралась сейчас спорить с подругой.
— Возможно, — согласилась она.
— Агнес ведь получила по заслугам, — заявила Фрэнсис Кэтрин, выразительно кивнув.
— Да? А что с ней случилось? — спросила Джудит. Казалось, Фрэнсис Кэтрин не услышала ее вопроса.
— Да, получила. У нее все-таки хватило глупости распускать о тебе такие греховные слухи и думать, что наш лаэрд о них не узнает.
— Йан узнал? — воскликнула Джудит.
— Да, — подтвердила Фрэнсис Кэтрин. Она замолчала и, вцепившись в край камина, стала прислушиваться к нарастающей боли. Когда же боль утихла, девушка вздохнула и промокнула лоб кусочком полотна.
— Господи, это было куда сильнее, чем в прошлый раз.
— И продолжалось дольше, — добавила Джудит. Фрэнсис Кэтрин кивнула.
— Так о чем это я? Ах да, Агнес.
— А что именно услышал Йан?
— Что ты носила его ребенка еще до того, как он на тебе женился.
— Боже правый, он, наверное, пришел в ярость…
— О, можешь быть в этом уверена, — кивнула Фрэнсис Кэтрин. — Вы с Патриком и Грэхемом отправились на рыбалку, а Йан вернулся на два часа раньше, чем предполагалось. Сначала он заглянул ко мне, чтобы узнать, не нужно ли мне чего-нибудь. Очень трогательная забота, правда? Йан значительно смягчился с тех пор, как женился на тебе, Джудит. Раньше он никогда…
— Фрэнсис Кэтрин, ты отвлекаешься, — перебила Джудит. — Что он сделал с Агнес?
— Я как раз подхожу к этому, — ответила подруга. — Йан пошел в замок. Наверное, по дороге кто-то остановил его и рассказал обо всем. Или один из старейшин упомянул…
— Мне все равно, как он узнал, — снова перебила ее Джудит. — Я хочу знать, что он сделал с Агнес. Ты меня с ума сводишь, Фрэнсис Кэтрин, ходишь и ходишь вокруг да около.
Фрэнсис Кэтрин улыбнулась.
— Тебя это отвлекает от мыслей о родах, правда? Джудит кивнула и попросила подругу закончить все же свой рассказ.
Фрэнсис Кэтрин с удовольствием послушалась.
— Он пошел прямо к Агнес домой. Во всяком случае, так рассказал мне Бродик. Он тоже заходил — удостовериться, что со мной все в порядке. Мне кажется, Патрик просил его присмотреть за мной. Как бы там ни было, еще через час я вышла подышать свежим воздухом и увидела Агнес и ее дочь, Сесилию. Они шагали вниз, по склону холма, нагруженные вещами. Бродик сказал мне, что они покидают землю Мэйтлендов. И никогда больше не вернутся.
— Куда они пошли?
— К родственникам Агнес, — объяснила Фрэнсис Кэтрин. — Рядом с ними ехали сопровождающие их воины.
— Йан не сказал мне об этом ни слова, — задумчиво произнесла Джудит, а Фрэнсис Кэтрин в это время снова принялась расхаживать по комнате.
В дверь постучала Хелен, прервав их беседу.
— Поговорим об этом позже, — шепнула Фрэнсис Кэтрин.
Джудит кивнула и помогла Хелен внести в комнату огромную кипу белья, чтобы присоединить ее к такой же кипе, громоздящейся на столе. Следом за домоправительницей вошел Уинслоу. Он принес родильный табурет. Фрэнсис Кэтрин тут же пригласила воина остаться на полуденную трапезу. Уинслоу был так поражен этим приглашением, что ничего не ответил, а просто замотал головой.
Патрик был в таком состоянии, что бесполезно было просить его развесить плед на стропилах. Это сделал за него Уинслоу. Когда он закончил, Фрэнсис Кэтрин предложила ему выпить, но воин отказался от вина и направился к двери. Уже у самого порога он обернулся и сказал:
— Моя жена ждет во дворе. Она хочет помочь вам. Но если вы против…
— Пожалуйста, пришлите ее сюда, — попросила Джудит. — Мы будем рады ее обществу, правда, Фрэнсис Кэтрин?
Лицо подруги радостно засияло.
— О, да, — воскликнула она. — Изабелла может с нами пообедать…
Хелен, сворачивавшая постельное белье, посмотрела на нее и спросила:
— Вам и вправду хочется есть, милая? Я могу принести вам супу, который приготовила вчера. Он томился на огне всю ночь.
— Да, спасибо, — кивнула Фрэнсис Кэтрин. — Хотя я совсем не голодна.
— Тогда почему же… — начала было Джудит.
— Когда наступает время обеда, мы должны обедать, — настаивала Фрэнсис Кэтрин. — Все должно идти… как обычно. Да, Джудит?
— Да, конечно, — улыбнулась та.
В этот момент в комнату вбежала Изабелла и сразу же привлекла к себе всеобщее внимание. Закрыв за собой дверь, она бросилась к Фрэнсис Кэтрин и, схватив ее за руку, принялась повторять все те ободряющие слова, которые когда-то ей говорила Джудит. Она щебетала о предстоящем чуде, о том, что «да, будет много грязи, но все же это прекрасно» и что Фрэнсис Кэтрин должна непременно ощущать радость, выполняя эту священную обязанность — дать миру новую жизнь.
