– Какого чёрта ты творишь? – тяжело дыша, рявкнул он. – Ненормальная! Да я с тобой в психическую клинику попаду!
– Психиатрическую. И не раскачало, а укачало, – вырываясь, огрызнулась Лера.
Макс на секунду замер, с недоверием посмотрел на жену, а затем вдруг вскочил и, разразившись проклятиями, принялся пинать и бить руками воздух. Лера тоже поднялась и, хотя всё ещё безумно злилась, с интересом наблюдала, как он выписывает свои нервные пируэты. Макс даже несколько раз громко рыкнул, но, как бы он ни выпускал пар, успокоиться всё равно не мог. Так что, когда он снова повернулся к Лере, на его лице была такая ярость, что она инстинктивно сжалась и, развернувшись, рванула к лесу прямо через поле. Дальше ситуация напоминала гонку русской борзой и зайца. Бегала Лера быстро и, чтобы оторваться, мастерски петляла, но соревноваться с мужем всё равно не могла. Макс настиг её на самом краю лужайки и, уложив на лопатки, вдруг весело рассмеялся.
– Позволь узнать, куда ты так спешишь? Кто бы мог подумать, что в таком маленьком, хрупком теле столько энергии, – хохотал он. Дальше он произнес какую-то фразу по-немецки, но Лера даже не стала вслушиваться, потому что в этот самый момент она заметила на плече Макса двух маленьких паучков и, переведя взгляд ниже, заорала как ненормальная. Лера боялась этих членистоногих до безумия. И если кто-то в мире и страдал арахнофобией, то она наверняка попадала в десятку лидеров. А уж то, что она увидела, было неподвластно её мозгу. Ещё три или четыре паучка взбирались по Максу, и она практически чувствовала, как эти мерзкие лапки миновали её платье, прежде чем попасть на него. Лера оттолкнула мужа так, словно он был пушинкой, и, истерично отряхиваясь, пулей метнулась к машине и бежала, пока не достигла заветного укрытия. Забыв обо всем, она стянула с себя платье, судорожно отряхнула голову и вытряхивала одежду так, что если бы на ткани был рисунок, то он бы давно отлетел в сторону. Запыхавшийся Макс, застав жену за этим занятием, недоумённо застыл на месте, словно не мог поверить в то, что видел.
– Да что за марафон ты устроила? Что, чёрт возьми, ты делаешь? – пробормотал он, глядя, как она трясущимися руками натягивает платье обратно.
– Макс, скажи, что их нет, прошу, посмотри ещё раз! – визгнула Лера.
– Послушай, ты ведёшь себя более чем ненормально, и, честно говоря, я сейчас не на шутку напуган.
– Пауки, Макс! – завопила она, поражённая его глупостью. – Скажи, что на мне нет пауков!
На самом деле раньше Лера худо-бедно справлялась с этой боязнью, но сейчас её нервы были на пределе, и она была на грани истерики.
– Постой смирно, – Макс принял серьёзный вид, тщательно исследовал её наряд, волосы и на всякий случай ещё раз отряхнул платье. – Нет ни одного паука в радиусе полукилометра, клянусь. Я даже видел, как от твоего крика все они собрали чемоданы и ушли! – торжественно заявил он.
– А ты не видел куда? Случайно, не к нашему дому? – спросила Лера, успокаиваясь.
– Нет, я отчётливо слышал, как они сказали, что нужно держаться от тебя подальше, – пошутил Макс, помогая ей сесть в машину.
– У тебя что энтомофобия? И чего же ещё боится моя жёнушка? Давай выкладывай, не могу же я каждый раз пугаться и мысленно определять тебя в психушку, – мягко проговорил Макс через какое-то время.
– Гусениц и вообще почти всех, у кого больше четырёх лап, маленьких закрытых пространств, пищевой аллергии, резких звуков и одиночества, – выпалила Лера с улыбкой. Она уже полностью успокоилась и сейчас чувствовала себя смущённой из-за устроенной сцены. – А ты? Есть хоть что-то или кто-то, кого ты боишься?
– А мышей не боишься? – проигнорировал Макс её вопрос.
– Нет, мышей не боюсь. Они, конечно, иногда пугают внезапностью, но у них такие милые мордашки и усики.
– Кстати, о внезапности. Почему ты убежала?
– Потому что я тебе не мороженое! – проворчала Лера.
– Что? Лера, я тебя не понимаю! При чём тут мороженое?
– Я хочу сказать, что не знаю, с кем ты имел дело раньше, но использовать меня как резиновую куклу не позволю! Ты не можешь просто так спать со мной, словно заехал перекусить мороженым.
– Но тебе же понравилось! – отмахнулся Макс. – И насколько я знаю, мы с тобой нашли общий язык, разве нет? Я правда не понимаю, что тебя не устраивает, с чего вдруг такие перемены? В конце концов, ни одной женщине, кроме тебя, я никогда… – он резко тряхнул головой и сморщил нос. – В общем, я получил то, что хотел, в тот момент, когда захотел, и ты с этим согласилась!
– Зато я не получила! – снова завелась Лера. – Ты что, считаешь, что можешь пользоваться моим телом там и так, как тебе удобно? Я что, какая-то продажная девка, которой ты платишь? И это особенно унизительно после встречи с родителями твоей обожаемой подружки! Не знаю, как вы там с ней развлекались, и знать не хочу! Но пока ты со мной, будь любезен относиться ко мне с уважением! Или ты считаешь, что у меня нет личности и я бездушная игрушка?
– Не говори ерунды! – выпалил Макс. – Бездушной я тебя не считаю, ты невероятно чувственная любовница, в этом мне повезло. Жаль только, что я с самого начала не догадался, чем тебя соблазнить, не страдал бы от воздержания так долго.
– Воздержание? Так тебя всё время волновало только это? Ты поэтому со мной? Хочешь сказать, что нашёл выход? Раз не Моника и не Катя, так всё равно кто? Главное, насколько часто и постоянно ты будешь иметь доступ к женскому телу, и совершенно неважно, чьё оно? Ты это хотел сказать? – Лера так завелась, что даже не замечала, что почти кричит. Она с вызовом посмотрела на мужа и заёрзала в кресле в ожидании, но Макс и не думал ей отвечать. Он как-то странно и подозрительно на неё покосился, а затем долго что-то говорил по-немецки, иногда избивая руль, и, в общем-то, не нужно было знать язык, чтобы понять, о ком и в каком ключе идёт речь. Лера даже обрадовалась, что ничего не поняла.
Больше они не сказали друг другу ни слова. Возле дома Макс так резко остановил машину, что завизжали тормоза, но Лера была заведена не меньше. Она выскочила из машины и, с силой захлопнув дверь, быстро скрылась в доме. Она слышала, как Макс резко рванул с места и укатил в неизвестном направлении, но была этому только рада. Сейчас она его просто-напросто ненавидела. Лера была так расстроена и задета, что не могла даже плакать. Она на ватных ногах добралась до комнаты и долго стояла под душем, пытаясь если не успокоиться, то хотя бы выровнять дыхание. Всё происходящее никак не укладывалось в её голове. Ещё сегодня утром она была уверена в любви Макса, а сейчас выяснялось, что он всего лишь не хотел страдать от воздержания.
«Я не буду плакать! Не буду! Он этого не заслуживает!» – уговаривала она себя позже, стоя на балконе. Лера не слышала, как вошёл Макс, и вздрогнула, когда он аккуратно обнял её сзади и медленно развернул к себе. Она подняла на него глаза, тихонько всхлипнула и всё-таки дала волю слезам.
– Прости, малышка. Я был груб. По правде говоря, я совсем, совсем не хочу с тобой ругаться. Не знаю, что на меня нашло, что на меня находит всякий раз, когда я смотрю на тебя. Ты такая… горячая, что я просто голову теряю и собой не владею. Тем более эти твои фальшиво-чопорные наряды сводят меня с ума. Я-то знаю, что они скрывают, и по-мужски балдею оттого, что всё это моё. – Макс вдруг широко улыбнулся своей неповторимой улыбкой и аккуратно вытер её слёзы. – А знаешь что! Давай сегодня забудем обо всём! О людях, родне, деньгах, договорах, ссорах… Обо всем. Валерия Эллер, я приглашаю вас на свидание. По-серьёзному. На настоящее свидание. У нас с тобой ведь никогда их не было.
