– Джаэл. Я бы хотел с тобой поговорить.
Джаэл фыркнул.
– Что это? Какая-то уловка? – спросил он намного громче, чем этого требовали обстоятельства. – Все знают, что ты желаешь мне зла, что ты меня ненавидишь.
– Что? – хмуро переспросил Кастелл. Почувствовал, как на лице дернулась мышца. – Я бы хотел с тобой поговорить, – повторил молодой воин. – Наедине.
– Хорошо, – милостиво улыбнулся Джаэл. – Идем. – Он двинулся неспешным шагом, не глядя, идет ли Кастелл за ним или нет.
– Мы должны поговорить, – тихо сказал Кастелл, шагая быстро, чтобы догнать двоюродного брата.
– Должны? – переспросил Джаэл.
– Да, – подтвердил Кастелл, – должны. Насчет этой размолвки между нами. Я бы хотел, чтобы она осталась в прошлом.
– Какая такая размолвка? Не понимаю, о чем ты говоришь.
Кастелл почувствовал, как у него сжимаются кулаки.
«Это будет сложнее, чем я думал».
Он выдохнул и разжал пальцы.
– Джаэл. Давай не будем юлить. Я знаю, ты желаешь мне зла, и это ты нанял этих людей у ручья в Гельвете.
Джаэл резко повернул голову и с прищуром поглядел на Кастелла.
– У тебя нет доказательств, – в конце концов процедил он.
– У меня есть сумка с золотом Изилтира и гербом Ромара, – парировал Кастелл.
Джаэл фыркнул:
– Это ничего не значит.
– Что ж, если это так, то, думаю, никому не повредит, если я поделюсь этим знанием с Ромаром.
– Делай, что хочешь. Мне все равно.
Они еще немного прошли, и Кастелл внезапно остановился. Джаэл обернулся, сложив руки за спиной, и с его лица все никак не сходила всегдашняя притворная улыбочка, которая так раздражала юношу.
Бросив быстрый взгляд в сторону, Кастелл увидел Ульфиласа, а с ним – еще несколько человек. Они внимательно следили за их беседой.
– Не понимаю, почему ты так меня ненавидишь, – наконец сказал Кастелл. – Если я тебя каким-то образом обидел, то прошу за это прощения.
– Прошу прощения? Обидел? – прошипел Джаэл, каким-то образом сохраняя улыбку. – Да, ты меня обидел. И уже слишком поздно для прощения. Чересчур поздно.
– И что же я, по-твоему, сделал не так? – угрюмо поинтересовался Кастелл.
– Ты осрамил меня, Кастелл, – прошипел Джаэл. – Перед величайшими воинами Земель Изгнанников, перед королями, перед их телохранителями и сыновьями. Неужели ты думаешь, что я просто возьму и обо всем позабуду?
– Но твоя злоба на меня – она же началась гораздо раньше Джеролина.
– Да, все так, – махнул рукой Джаэл. – Но тогда я просто мстил тебе за преступления твоего отца. Сейчас же совсем другое дело – и гораздо более нешуточное. Ты опозорил меня перед Натаиром, будущим королем Тенебрала. Он видел, что ты со мной сделал, и я не могу позволить ему воспринимать себя как слабака.
– Преступления моего отца? Ты это о чем? – прорычал Кастелл, чувствуя, как в нем вспыхивает ярость. Он слишком быстро начал выходить из себя. Но сейчас дело касалось чести его отца.
Джаэл нахмурился, пристально глядя на него, а затем засмеялся:
– Ты правда не знаешь? Ну, не думаю, что сейчас самое время разговаривать на эту тему.
Кастелл сделал глубокий вдох. Все шло совсем не так, как он задумывал. Но Джаэл упомянул его отца. К чему это он клонил? Он моргнул, покачал головой и с трудом вспомнил то, о чем изначально хотел поговорить.
– У Ромара есть планы, – сказал Кастелл. – В следующем году мы пойдем воевать с гуненами. Эти планы касаются нас обоих. Ради Изилтира мы должны оставить нашу вражду.
Джаэл медленно развел руками и нарочито захлопал в ладоши.
– Ради Изилтира, – усмехнулся он. – Да не нужен ты Изилтиру! И дяде моему тоже не нужен! Он тебя просто жалеет.
Ярость охватила все нутро Кастелла, у него покраснели шея и лицо. Как бы сами собой сжались кулаки. Тихий голос разума в голове шептал, что Джаэл просто дразнится, подстрекает его, и с усилием воли молодой воин сделал пару глубоких вдохов и улыбнулся, хотя выглядела эта улыбка, скорее всего, как страдальческая гримаса.
– Ты бесполезный и тупой урод, Кастелл, – продолжил Джаэл, широко улыбаясь, – как и твой отец.
Кастелл помимо воли сделал шаг вперед, но тут же понял, что делает, и неимоверным усилием заставил себя стоять на месте.
– Нет, Джаэл, – прорычал он. – Я больше не ребенок, которым можно управлять словно марионеткой. Потянешь за одну ниточку – сделает это, потянешь за другую – сделает то. Хватит. – Он вытер пот с лица.
Глаза Джаэла затуманил гнев, и на мгновение его губы искривились от злости. Но тошнотворная улыбка тут же вернулась на место.
– Что ж, когда марионетка перестает подчиняться кукловоду, тогда нитки обрезаются и кукла летит в огонь. – Джаэл подошел к Кастеллу и приблизил к нему лицо. – Я здесь хозяин, – прошептал он. – И я обещаю тебе, что перережу твои нитки и предам тебя огню. – Он сделал паузу и презрительно фыркнул. – И, боюсь, те, кто тебе близок, тоже сгорят.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Кастелл.
Джаэл улыбнулся.
– Ну ты подумай, придурок. У тебя есть только один друг. Знаешь ли, безрассудное поведение может привести к раннему уходу на тот свет.
«Он говорит о Макуине!»
С рычанием Кастелл рванулся вперед. Схватил Джаэла и швырнул его о каменную стену. Джаэл испустил болезненный вздох, а Кастелл снова кинулся на него и схватил за горло. В ушах послышался рев, зрение исказилось, и он увидел Джаэла будто через какой-то туман: вот он выпучил глаза, безуспешно бьет брата по рукам – но ничто уже не могло поколебать его решимость. Где-то вдали Кастелл услышал крики, почувствовал острую боль в спине, чьи-то руки оттащили его назад. У Джаэла подкосились ноги, и двоюродный брат начал медленно опускаться на пол; Кастелл все еще сжимал его в тисках. Где-то за его спиной сквозь кровавый туман просочился голос:
– …Пусти его! Ты же его убьешь, дурак! Отпусти его или умрешь!
Сам не свой, Кастелл увидел, как его руки медленно разжались, отпуская Джаэла. Тот упал на пол, тяжело дыша, его рвало. Люди бросились к нему, чтобы помочь подняться на ноги.
Отступив назад, Кастелл снова почувствовал боль в спине и повернулся. Он увидел Ульфиласа с ножом в руке – его острие примерно наполовину пальца было вымазано кровью.
«Что я наделал?»
Джаэл оттолкнул своих помощников и, пошатываясь, поднялся на ноги.
– Ты… – прохрипел он, указывая на Кастелла пальцем. – Ты не жилец.
Молодой воин поморщился, повернулся и заковылял прочь. Люди закричали, пытаясь его остановить.
