Эвнис крепко зажмурился. Он устал: поспать с недавних пор удавалось лишь урывками, и, даже когда все-таки получалось заснуть, сны снились всегда какие-то гнетущие, и он просыпался встревоженным и в холодном поту. Но терять голову было нельзя – предстояло сделать еще так много работы!
Приятно, что он встретил Рин, увидел, как она въезжает в ворота Бадана, – это будто разом воплотило в жизнь все его планы и замыслы. Она опять ему улыбнулась, хотя и не так, как раньше. Та, прежняя улыбка предназначалась для молодого воина, который ехал рядом с ней.
«Наверно, это и к лучшему, – вздохнул он. – А то ведь Рин в этом смысле ненасытна. Сомневаюсь, что и дальше смогу удовлетворять ее похоть».
Кроме того, при таком раскладе его не покидало бы чувство, будто он изменяет Фэйн, – хоть жена и лежала теперь в могиле.
Он снова ощутил боль от потери – внезапно, из-за одной лишь мысли о покойной супруге. Стихнет ли она хоть когда-нибудь?
Советник услышал чьи-то голоса и отступил в тень каирна своих родителей. К нему приближались двое мужчин, воинов. Галион и Коналл, понял он. Ему хотелось видеть этих двоих на своей стороне. Иметь при себе умелого мечника никогда не бывает лишним. Но старший, Галион, казался неприступным. Эвнис уже сталкивался с такими, как он, – лишенными нравственной гибкости. Однако его брат, Коналл, внушал надежду. Вот это был человек, с которым можно работать. Гордецы легко поддаются давлению.
– Я не стану бегать и прятаться, как какая-нибудь девчонка… – говорил Коналл.
– Не дури, Кон, – сказал ему брат. – Нам нельзя ему попадаться. Никто не знает, где мы, кому мы служим, и пусть так оно и будет…
Они прошли мимо и скрылись в темноте, все так же приглушенно перешептываясь.
«Интересно…»
Эвнис еще немного постоял в тени, затем двинулся дальше.
«Нужно сообщить Рин о взыгравшем недавно милосердии Бренина. Она охотно послушает о тех двоих, которые прибились к отряду Бренина, попросив его об убежище. Об убежище от Рин».
Глава 45. Корбан
На время пребывания в Бадане Брине дали для проживания пустой домишко, и Корбан, увидев тесные спальные помещения большей части отряда, в кои-то веки возблагодарил судьбу за то, что оказался приставлен к целительнице. Впрочем, чувство благодарности было недолгим, поскольку Брина заставила его вымести дом сверху донизу.
Еще она скорее заставила, чем попросила Кивэн и Гара разделить с ней и Корбаном выделенную ей хижину, и они также с великой радостью повиновались такому приказу.
Корбан шагнул в ночь, следуя за Гаром и сестрой, а за ним вышла и Брина. Мальчик готов был поклясться: перед тем как захлопнулась дверь, ему послышался шелест перьев, а в тенях среди стропил мелькнула черная бусинка глаза.
Вскоре из темноты выступили толстые деревянные стены трапезной: по обе стороны ее широких дверей ярко полыхали пропитанные смолой факелы. Они прибыли одними из первых – Брине не терпелось поподслушивать застольные разговоры высоких гостей.
Зал начал заполняться, поначалу люди прибывали понемногу, затем – во все большем количестве, и вскоре все внутри звенело от людского говора и смеха. Вот ворвался Дат – и подсел к Корбану, рядом опустился Тулл в окружении нескольких воинов Дун-Каррега. А затем и почетные гости заняли места за столом на возвышении – сначала короли Бренин и Оуайн, а следом за ними и все прочие.
Последней вошла Рин с собольим плащом на плечах, отделанным белым лисьим мехом. Королева Кэмбрена заняла место за почетным столом, а затем нарочито потребовала, чтобы ее галантный юноша-телохранитель непременно сел рядом с ней. Он не долго думая поднялся за повелительницей. Корбан услышал, как по залу пронесся ропот, увидел, как у ратников сдвинулись брови. Телохранителям не пристало сидеть за столом для высоких гостей: это была почесть, предназначенная для властителей и их близких родственников.
Сквозь ряды пирующих протолкнулся Ронан, прокладывая путь для Эданы. Когда она села, молодой воин осмотрел комнату, подошел и занял место напротив Корбана, подмигнув при этом Кивэн. Девушка залилась краской, и воин улыбнулся.
Затем внимание Корбана привлекло движение в задней части зала – на пир с опозданием пришла и встала в тени чья-то фигура, закутанная в плащ с капюшоном. Телохранитель Рин поднялся, прошел через весь покой и встал рядом с пришельцем. Внезапно зал огласил громкий стук, все взгляды устремились к почетному столу. Лорд Гетин встал на ноги, позвякивая ложкой по основанию деревянного блюда.
– Добро пожаловать в мой дворец и за мой стол, – произнес Гетин громким голосом. – Здесь собралось наиблагороднейшее общество, каким только могут похвастаться земли запада накануне столь судьбоносного события. – Он метнул взгляд на Бренина.
– У меня есть для вас объявление, и я надеюсь, что оно добавит радости нашему собранию. – Он посмотрел на молодую женщину, которая подошла к столу следом за ним. – Встань, Кайла!
Она нерешительно встала, смущенно опустив глаза. В дальней части стола для высоких гостей скрипнул стул, и Утан тоже поднялся на ноги.
– Сегодня моя дочь обручилась с Утаном бен Оуайном, – с улыбкой промолвил Гетин. Зал возликовал, по столам застучали кубки. Однако лицо короля Бренина скорчилось в слегка недовольную гримасу. Телохранитель Рин тихо вернулся к своему стулу, наклонился и что-то прошептал королеве на ухо. Ее лицо затуманилось.
– Весной они переплетут руки. Надеюсь, их союз станет знаком более близких отношений с нашей родней в Нарвоне. – Гетин посмотрел на короля Оуайна, и тот кивнул.
Геб, хранитель знаний, что-то пробормотал Брине.
– Круги в кругах, – сказала она.
Рин неожиданно встала, да так резко, что позади нее упал стул.
– Где они? – прошипела она, указав когтистым пальцем на Бренина. Он оглянулся на властительницу Кэмбрена, встретившись с ее налитым ядом взором, но ничего не сказал.
– Не держи меня за дурочку, – процедила Рин, чуть ли не брызжа слюной от ярости, – я знала тебя, еще когда ты каждую ночь в постель мочился. – По залу прокатились смешки. – Не испытывай мое терпение. Я знаю, что они здесь. Ты выдашь их мне. Прямо сейчас.
Бренин закрыл глаза и медленно выдохнул. Когда он снова их открыл, его лицо обрело твердое, решительное выражение.
– Они не твоя собственность, Рин. И они попросили у меня убежища.
Лицо Рин стало холодным, почти пугающим.
– И ты им его, конечно, даровал? – прошептала она, хотя весь зал ясно слышал ее слова.
– Да, – кивнул Бренин.
Повисло минутное молчание, Рин застыла без движения.
– Отлично. Нас рассудит Суд мечей. Моркант, – позвала она, взглянув на своего первого меча.
Он поднялся плавно, улыбаясь. Тулл тоже вдруг встал на ноги и шагнул в промежуток между толпой и почетным столом.
