– Готов к смерти, старик?
– Пока нет, – процедил Тулл сквозь стиснутые зубы. Дернул запястьем, подцепил кончиком меча ком земли и соломы и швырнул им Морканту в лицо.
Телохранитель Рин закрыл глаза рукой, отступил назад, поднял меч, чтобы защитить голову и грудь, но Тулл ударил не туда. Он шагнул вперед и резко поддел мечом лодыжку Морканта в сапоге. Раздался громкий треск, Моркант на мгновение качнулся, а затем упал на землю. Тулл прыгнул вперед, тяжко наступил Морканту на запястье десницы и направил клинок упавшему воину в грудь.
– Мой король! – позвал Тулл, не отрывая взгляда от Морканта.
Повисла полная тишина – только громко дышали двое телохранителей да огонь потрескивал в очаге. Ладони у Корбана стали липкими от пота. Он задержал дыхание. Все глаза обратились на Бренина: люди знали, что Тулл просит своего владыку вынести приговор.
Король Ардана склонил голову, посмотрел на Рин.
– Пусть живет, – молвил он.
Еще мгновение Тулл простоял неподвижно, потом пожал плечами, сплюнул кровью пополам со слюной в солому рядом с головой Морканта.
– Как вам угодно, – сказал он, отрывая острие меча от груди противника. Провел черту по его шее, по подбородку, ненадолго остановил конец клинка на скуле и, щелкнув запястьем, оставил под глазом у Морканта глубокий рубец.
– Засим урок окончен, – произнес Тулл, затем повернулся и заковылял прочь из зала, а Тарбен и небольшая дружина из Дун-Каррега поспешили за ним.
Рин посмотрела на Бренина и укуталась в плащ.
– Что-то мне кусок в горло не лезет, – сказала она и ушла, даже не взглянув на своего поверженного воителя.
Глава 46. Верадис
Верадис потрепал лошадиный бок: медленное ритмичное движение помогло ему успокоиться. Он чувствовал тревогу.
Стоял канун дня середины зимы. С тех пор как он стал свидетелем размолвки между Натаиром и Фиделе, прошло четыре ночи. Ничего связанного с предупреждением Фиделе, с тех пор, вообще говоря, не произошло, но его вероятность, казалось, нависала над Верадисом как дурной сон, незримо и неотступно.
То, что сказала Фиделе, было правдой, так что рано или поздно об этих слухах прознает и Аквилус; тогда он, без сомнения, тоже воспротивится Натаиру.
Тайное неминуемо станет явным.
Ему совсем не хотелось видеть их противостояние. Натаир сказал, что собирается сам рассказать обо всем Аквилусу, поговорить с ним о вин-талунцах и пользе от союза с ними. Пока он просто ждал удобного случая. Верадис надеялся, что это произойдет до того, как Аквилус узнает обо всем из какого-нибудь другого источника.
Да и потом, завтра ведь день середины зимы. Неужели солнце и впрямь почернеет?
Он никогда не сомневался в Натаире, в том числе и в его предсказаниях будущих событий. И, конечно же, он своими глазами видел, как преобразился Калидус, хотя воспоминание об этом сейчас казалось чем-то далеким, зыбким, как угасающий сон. Опять же, завтрашний день станет таким важным, таким судьбоносным для всего, что произошло со времени совета Аквилуса, как будто все вело к этому единственному мгновению. Ко мгновению, которое ознаменует начало… – вот только начало чего? Натаир назвал это новой эпохой. До них дошли слухи, что по всей Земле Изгнанников съезжаются на собрания короли и королевы. Но что, если солнце не почернеет?
Он слыхал рассказы о похожих знамениях. Говорили, что о Бичевании Элиона, до которого в мире было все иначе и даже сам этот мир имел иной облик, возвестила кроваво-красная звезда, упавшая с небес на землю, но это была просто сказка. Более тысячи лет беглецы жили в Землях Изгнанников, не ведая ничего ни о войнах между Элионом и Азротом, ни о диковинных знамениях в небе.
Он вздохнул и положил голову на шею своему серому жеребцу.
– Что же принесет завтрашний день? – пробормотал он. Встряхнулся и принялся распутывать узлы в лошадиной гриве.
«А будь что будет, – подумал он. – Одно можно сказать наверняка: что бы ни случилось – я человек принца. Я буду следовать его примеру».
* * *
В день середины зимы ясное небо озарило солнце, с гор подул сильный ветер, землю сковало морозом. Утром Верадис уже стоял во дворце перед покоем Натаира. Подождал там некоторое время, затем расправил плечи и постучал в дверь.
Натаир немедленно ответил. Плечи покрывал его плащ из соболя, на черном полированном нагруднике ярко выделялся белый орел Тенебрала. На бедре висел его короткий меч.
– Готов? – улыбнулся принц Верадису.
– Да.
– Много ли собралось?
– Кое-кто уже здесь, хотя твой отец еще не покинул замка.
– Хорошо. Тогда пойдем, – сказал Натаир, зашагав по коридору.
Аквилуса и Фиделе нашли они в пиршественном зале, вокруг них собралась небольшая толпа. Там был Перитус, а также Арматус, оружейный наставник. Хотя Верадис его недавно победил, седовласый воин все еще оставался первым мечом короля Аквилуса.
С Аквилусом беседовал Мандрос, король Карнатана, на его лице застыло кислое выражение. Он прибыл поздно накануне и до сих пор выглядел утомленным дорогой, под глазами темнели мешки. Весть об их первой встрече уже распространилась по крепости. Мандрос едва ли не обвинял Аквилуса в том, что тот развязал руки вин-талунцам по всем землям своего королевства. Верадис смотрел на него с подозрением. Не по душе ему было, что врага подпустили так близко к Натаиру и Аквилусу. Его взгляд надолго задержался на мече Мандроса.
Рядом с Фиделе стояла высокая фигура. Значит, Мейкал вернулся.
Советник короля покинул дворец еще до того, как они уехали в Тарбеш. Столь долгое отсутствие советника вовсе не было обычным делом, но Аквилус сам пожелал отправить его на столь длительное задание. Когда Верадис упомянул об этом в разговоре с Натаиром, тот только ответил, что его отец – человек своенравный и все равно редко прислушивается к чужим советам. Впрочем, сегодня этому высокому мужчине вполне пристало здесь находиться. В конце концов, именно он нашел книгу, которая собрала их всех в этом месте.
Когда Натаир и Верадис подошли поближе, Мейкал наклонился вперед и шепнул что-то Аквилусу на ухо. Король обернулся и поглядел на сына.
– Отец, – преклонил голову Натаир. – Наконец-то наступил этот долгожданный день.
– Да, – коротко сказал Аквилус. – Давай пойдем найдем место на стенах, откуда будет лучше видно.
Они вышли из замка в сопровождении воинской дружины и направились к зубчатым стенам, окружающим крепость, взбираясь по широким, вырезанным великанами ступеням, чтобы посмотреть на равнину и озеро.
На берегу озера стояло множество людей, а стены и улицы Джеролина тоже были переполнены зеваками; все задирали головы вверх.
А в вышине солнце все так же ярко сияло в голубом небе. Все выглядело обыкновенно.
