– Да по мне, уж лучше так, чем со дня на день ждать стычки с гуненами, – сказал он своему другу.
– Правильно, парень, – хмыкнул Макуин, внимательно вглядываясь в лесную чащу.
Другая задача, которая занимала бо́льшую часть времени бойца, служащего в Гадрае, заключалась в том, чтобы расчищать восточный берег Ренуса. Они ехали по широкой тропе примерно в тридцати шагах между берегом реки и опушкой, тщательно очищенной от любой новой растительности или пускающих корни ростков. Работа эта была титаническая, и артели воинов трудились над ней круглый год. Труд казался непосильным, но куда лучше было, если нападения великанов происходили на открытом пространстве, а не в густом лесу. По лесам рыскали волчни, хотя эти в основном приучились сторониться охраняемых Гадраем рубежей. Также были здесь драйги, которые летали там, где им заблагорассудится, летучие мыши размером с щит Кастелла, которые досуха высасывали из человека всю кровь, и несметные полчища муравьев, подобные тому, которое он видел в Тенебрале, – эти могли в пару мгновений до костей обглодать тело какого-нибудь злосчастного путника. Об иных же ужасах леса, бесчисленных и неведомых, он старался вообще не думать.
Кастелл почувствовал покалывание в шее, обернулся и увидел, что Макуин пристально смотрит на него.
– Мы здесь находимся уже некоторое время. Пальцы ног еще не зудят? Не жалеешь еще, что сюда приехал?
– Ч-что? – заикаясь спросил Кастелл. – Нет. Ни то ни другое. – Он счастливо улыбнулся своему другу – вообще, чем дольше он был вдали от Микила, тем чаще бывал счастлив. – Если я о чем и жалею, так только о том, что не слушал тебя раньше. А стоило бы.
Макуин широко улыбнулся.
– Кроме того, мне здесь нравится, – добавил он, посмотрев по сторонам: слева была река, а справа – исполинские развесистые деревья.
Гадрайцы – воины, которые объезжали дозором границы реки, – приняли его со всем радушием, не задавали никаких вопросов о его прошлом, кроме как о подробностях его великаноборчества. С ними он ощущал бо́льшую близость, чем с кем-либо из своих родичей, с которыми был лично знаком, – по крайней мере, с тех пор, как умерли мама и папа. Здесь он был своим, чувствовал себя счастливым.
– Хорошо, – проворчал Макуин, кивая самому себе. Старый воин осадил коня и вгляделся в глубину леса. Наклонил голову, прислушался.
– Что такое? – прошептал Кастелл, рассматривая тени за ближайшими деревьями. Ничего не было видно.
– Ничего не понимаю, – буркнул Макуин. – Послышалось, наверно.
Он пожал плечами и пришпорил коня.
Кастелл обернулся, уловив приглушенный всплеск. Его внимание привлекло какое-то движение на реке. Темные воды рассекал спиральный водоворот, а от водоворота широким треугольником расходилась рябь. Он прищурился. Что бы это ни было, оно направлялось к баркасу. И притом довольно резво.
Другие воины тоже заметили движение. Оргулл дунул в рог, фигуры на баркасе выглянули за борт.
Тварь в воде была крупная – Кастелл понял это, когда она подплыла к баркасу сбоку и почти сравнялась с ним в длине. Какой-то из бойцов метнул копье, но не попал, и оружие поглотили речные воды. Что бы там ни скрывалось под их поверхностью, оно вре́залось в весла – те затрещали и начали ломаться. Раздались крики, баркас завертело течением. Затем из воды что-то высунулось и, сверкая белыми чешуйками, поднялось выше леера судна. Это была голова – она напоминала змеиную, но была куда крупнее. Чудище бросилось вперед, схватило зубами человека и потащило его, кричащего, через борт; когда несчастный исчез под водой, крики оборвались.
– Что это было? – прошипел Кастелл.
– Змей, – сказал Макуин, вынимая копье из перевязи.
По воде снова прошла рябь, теперь уже от носа лодки к корме, из реки поднялся серо-белый змей – и шлепнулся на палубу баркаса. Тело его свилось в клубок, выбросилось из вспененной воды, свернулось кольцом на деревянной палубе, а затем распрямилось и поползло вперед. Было видно, как люди на пути у твари кричат и размахивают мечами и копьями. Его братья по оружию. Один кинулся в атаку, рубанул чудовище мечом. Голова змея метнулась вперед, подняла человека в воздух и начала его заглатывать. У Кастелла в животе что-то екнуло.
Потом спереди, подняв фонтан брызг, вынырнул другой гад и тоже скользнул на борт, отчего баркас опасно накренился.
– Помоги им Элион, – прошептал Макуин. Во главе колонны что-то провопил Оргулл, а затем раздался другой крик – позади, за деревьями. Кастелл обернулся и увидел, как из лесного мрака вразвалку выходят великаны. В воздухе засвистели копья. Одна из лошадей упала, истекая кровью, а ее всадник плюхнулся в реку.
– В атаку! – проревел Оргулл, пришпорил коня и понесся на великанов, на скаку выхватывая меч из ножен за спиной. Кастелл поворотил своего скакуна, тоже вытащил меч и последовал за ним. Сзади послышалась ругань Макуина.
Он окинул взглядом колонну, увидел, что вслед за Оргуллом в наступление ринулись и другие воины. Великаны с рыком выходили из темноты, потрясая топорами и молотами. Всего лишь мгновения хватило Кастеллу, чтобы понять: их отряд находится в меньшинстве. Битва уже проиграна, его братья по оружию, считай, мертвы. Вопрос только в том, как они погибнут, сколько врагов прихватят с собой за Мост мечей. А прямо на него летит великан – огромный мужичище с обвислыми темными усами, и из его глотки пополам с брызгами слюны рвется боевой клич.
Его конь врезался в великана, и глаза Кастелла оказались на одном уровне со взглядом противника. Оба пошатнулись. Кастелл взмахнул мечом и почувствовал, как он заскрежетал о кольчугу. Великан сгреб его коня за гриву – животное аж заржало от боли – затем поднял боевой молот. Кастелл снова взмахнул мечом, но только оцарапал исполину шлем. От резкого движения у него онемела рука от запястья до локтя. Затем из горла великана проклюнулось остриё копья, хлынула темная кровь. Он еще какое-то время пытался хватать ртом воздух, но наконец задохнулся и осел на землю. Макуин что-то крикнул Кастеллу на ухо.
Кастелл оставил его без внимания. Теперь он был в хвосте колонны, поэтому, крякнув, он погнал коня в самое сердце битвы. Где-то впереди юноша услышал голос Оргулла, увидел, как он стоит в седле и заносит меч для мощного захлестывающего удара. Потом брызнула струя крови, в воздухе закружилась голова великана, а затем здоровяк скрылся из виду.
Конь на чем-то поскользнулся – кажется, на потрохах мертвой лошади. Кастелл потянул за поводья, сумел удержать их обоих стоймя. Перед ним великан взмахнул молотом и выбил человека из седла – только кости захрустели, потому что его нога застряла в стремени. Кастелл рубанул великана клинком, ухитрившись попасть по просвету на шее между кольчугой и шлемом. Снова полилась кровь, великан развернулся и треснул коня Кастелла кулаком по зубам. Тот заржал, поднялся на дыбы и передними копытами отбросил великана назад.
Макуин пришпорил своего коня, появился перед ними и перехватил у Кастелла поводья.
