– Спасибо, – шепнул Корбан.
Брина фыркнула.
Утандан оказался малолюдным опрятным городком, со всем необходимым, но без излишеств, а его высокие деревянные стены аккуратно окружали каждую постройку, каждое поле, включая обширные выгоны для скота.
За северным краем крепости холм, на котором она была построена, отлого спускался к плоской лощине, и именно в этой лощине королю Бренину и всему его отряду пришлось разбить лагерь, поскольку внутри стен для всех не хватало места. Бренин отказался покинуть свой народ и предпочел лощину роскошной опочивальне.
Этим вечером Корбан сидел со своей семьей у костра – там же были Гар и Брина. Краф порхал вокруг целительницы и, галдя, расклевывал кусочки баранины, которые она ему то и дело бросала. В отличие от Дата – папа удержал его дома, – Фаррелл тоже отправился в поход. Верзила пришел к Корбану уже на следующий день после того, как Гроза изувечила Рэйфа. Корбана он нашел в саду, где тот просто прохлаждался, не находя в себе воли заняться чем-нибудь полезным.
– Я… хотел с тобой поговорить, – неуклюже начал тогда ученик кузнеца. Корбан лишь слегка приподнял голову, окинул взглядом его лицо, изукрашенное синяками, промытыми и перевязанными порезами.
– Да. Ну так? – ответил Корбан.
– Я хотел тебя поблагодарить, – сказал он. – За то, что ты сделал.
Корбан только пожал плечами.
– Закончилось бы все очень скверно. Если бы не твоя помощь.
Корбан не нашелся, что ответить, поэтому Фаррелл просто постоял несколько минут, а затем развернулся и ушел.
С тех пор, однако, он довольно часто пересекался с Фарреллом – не так часто, чтобы улучить минуту и завязать разговор, но так или иначе тот мелькал поблизости.
Из темноты вынырнула фигура, плотно завернутая в серый плащ – такой же, как и у многих в их компании.
– Можно подсесть? – спросил Геб, хранитель знаний, глядя в пространство между Гвенит и Бриной.
– Конечно, – сказала Гвенит. – Давайте-ка потеснимся немного!
– Пф-ф-ф! – фыркнула Брина, но сдвинулась, чтобы освободить место у огня. – И за что же это нам такая честь? – спросила она. – С чего это ты решил разместиться у нашего костра, а не подле Бренина?
Геб встретил ее слова хмурым взглядом.
– Сколь несносно бы ни было ваше общество, миледи, – притворно улыбнулся хранитель знаний, – оно гораздо предпочтительнее тех, кто стремится подлизаться к Бренину.
– Вот как? – язвительно изумилась Брина. – Тебе не по нраву Утан?
– Я говорю не об Утане, – проворчал Геб. – Он несколько туповат, но что уж тут поделать бедняге, когда у тебя такой папаша, как Оуайн! Нет, мне претит бахвальство Гетина и лизоблюдство Эвниса. Он словно думает, будто мы все слепы и не замечаем его неуклюжих потуг просватать Вонна Эдане. Не то чтобы меня это так уж сильно заботило. Бренин волен выдать ее за того, за кого ему будет угодно, хотя я уверен, что никому из сыновей Эвниса она не светит. Просто я негодую оттого, что меня держат за дурака.
– Тогда ты, видимо, подсел не к тому костру, – сказала Брина, и по компании пронеслась волна сдавленных смешков.
– Дорогая моя, когда тебя называют дураком и когда тебя держат за дурака – это две совершенно разные вещи, – слабо улыбнулся Геб. – По крайней мере, от беседы у этого костра меня не будет так сильно клонить ко сну.
Корбан усмехнулся. Он думал, что Брина и Геб стоят друг друга и могут почти на равных потягаться в находчивости и остроте на язык. Вечер обещал выдаться нескучным.
Таннон наклонился к Корбану вплотную и похлопал сына по колену своей большой мозолистой рукой.
– Скоро у тебя именины, Бан, – тихо сказал он. Корбан радостно вздрогнул.
– Я вот о чем думал, – сказал Таннон. – Как воротимся, надо будет уже начинать работу над твоим мечом.
Корбан улыбнулся.
– Было бы здорово, – сказал он. Наконец-то настоящий меч, твердое железо вместо деревянной палки. – Здорово-прездорово!
Таннон улыбнулся в ответ.
Глава 63. Кивэн
Кивэн не понравились конюшни в Утандане: они казались слишком новыми. Сегодня она выезжала с принцессой Эданой и ее родителями на конную прогулку. Большинство их лошадей разместили в загонах на лугах за пределами крепости, но королевских скакунов держали в стенах Утандана. Она нахмурилась и вздрогнула. Что-то здесь было не так. Хотелось домой.
«Не будь ребенком».
Она вывела своего оседланного коня во двор, а во дворе в седле уже ждала Эдана.
Вообще-то у нее вроде бы не было причин для недовольства. Даже напротив. Накануне вечером Ронан попросил ее с ним прогуляться. Он в равной мере смешил ее и заставлял краснеть. Говорил о них «мы», как о паре, намеревался попросить у ее отца разрешения за ней ухаживать. При одной лишь мысли об этом она чувствовала некий трепет в нижней части живота, все еще ощущала вкус его губ. Кивэн покачала головой и застенчиво огляделась, как будто люди вокруг могли угадать ее мысли всего лишь по ее виду. Однако никто не обращал на нее внимания. Кроме Ронана, конечно. Они тайно улыбнулись друг другу.
Сегодня они собирались прокатиться в Темнолесье – король Бренин сказал королю Оуайну, что хотел бы взглянуть одним глазком на знаменитые дебри. Оуайн немедленно предоставил в их распоряжение проводника.
Королева Алона также собиралась поехать с мужем, и это означало, что с ними отправятся Тулл и еще десятка два воинов. Она тихо села в седло.
Раздался стук копыт, и во двор въехал Вонн. Преклонил голову перед Алоной.
– Король Бренин приносит свои извинения, – сухо сказал он, – но они с моим отцом не смогут сегодня никуда поехать. Они задержались по некоему неотложному делу.
– Ох, – нахмурила брови Алона. – Здесь так скучно, – вздохнула она. – Что ж, раз уж мы все здесь готовы, мы могли бы и без них обойтись – что скажешь, Тулл?
– Как вам угодно, миледи.
– Ты с нами, Вонн? – спросила она.
– Боюсь, что нет, – ответил молодой человек. – Отец велел мне вернуться к нему, как только я передам это известие.
– Тогда не стану тебя более задерживать, – молвила Алона.
– Миледи! – Он снова склонил голову и поворотил лошадь.
– Вонн, что случилось? – спросила Эдана, когда он проезжал мимо них.
– А? Ничего, – пожал он плечами. – Отец… – пробормотал он, затем покачал головой. – Ничего. Во всяком случае, ничего такого, что вам о чем-то говорило бы.
Эдана помрачнела.
Кивэн сурово взглянула на Вонна, внезапно вспомнив тот день, когда он сцепился с Баном в загоне, а Щит убил пса.
– Видимо, ты разбила ему сердце, Эдана, – заметила она. – Теперь-то он знает, что ваши руки никогда уже не сплетутся.
