– Привет, – сказала Эдана, все еще не отошедшая после их недавнего злоключения.
Кивэн кивнула.
– Давненько тебя не видела, – сказала она.
Эдана покачала головой.
– Ага. После того как мама… – Она отвела взгляд. – Отец беспокоится за меня. Особенно после новостей об Утане. Он страшится ответного удара, – вздохнула принцесса.
Около десяти ночей назад до Дун-Каррега донеслась весть о гибели сына Оуайна, а следом за ней, будто вороны за запахом крови, полетели слухи один другого нелепее. Сходились они лишь на том, что Утан мертв, а вину за это Оуайн возложил на Бренина.
– Значит, сейчас твой личный стражник – Коналл? – спросила Кивэн, желая нарушить воцарившееся молчание.
– Да.
– Как папа?
– Скорбит. Гневается. Сильно гневается. Его снедает мысль о мести.
– А ты?
– Я? – переспросила Эдана. – Я все никак не поверю, что мама умерла. – Она зажмурилась. – Я тоскую по ней. Хочу ее вернуть, хочу сказать то, чего не успела сказать при жизни. Еще хочу быть сильной ради папы, но он, кажется, этого не замечает.
– Ты с ним говорила? Сказала ему, как ты себя чувствуешь?
– Нет. Он так непостоянен – иногда горюет, а иной раз гневается. Он меня пугает.
– Но он же тебя любит, и, если бы он знал, что ты чувствуешь, он бы тебя пожалел.
Эдана утомленно кивнула.
– Ты права. Надо с ним поговорить. Но будет очень здорово, если рядом будешь ты.
Кивэн очень хотелось сказать нет, но Эдана глядела на нее с таким умоляющим видом, что она поднялась на ноги и последовала за принцессой через замок.
Эдана постучала в знакомую дверь и ворвалась внутрь, не дожидаясь ответа. Король Бренин сидел в кресле с высокой спинкой и что-то обсуждал с Эвнисом и Гебом. Позади короля, положив ладонь на рукоять меча, стоял Галион. Взгляд Кивэн скользнул по пустому креслу рядом с Бренином: раньше в нем сидела Алона.
– Отец, я… – начала Эдана, но затем прервалась, скованная видом суровых лиц тех, кто находился в комнате.
– Что такое? – спросил Бренин, раздраженно глядя на нарушительницу покоя.
– Я хотела поговорить с тобой, отец. О…
– А, это ты, Эдана? – бросил Бренин, махнув рукой. – Ну давай, только быстро, я сейчас занят.
Затем раздался стук в дверь, и появились три гостя из Тенебрала. Двое – Натаир, король Тенебрала, и Сумур – какой-то там владыка, как узнала Кивэн, – возглавляли колонну. Третьим был один из их почетного караула, молодой воин с легкой улыбкой, держащий под мышкой шлем в виде головы хищной птицы.
– Милости прошу, Натаир, – молвил Бренин. – С Гебом вы уже знакомы, а это мой советник, Эвнис.
– Рад знакомству, – тепло сказал король Тенебрала, улыбаясь Эвнису. – Спасибо за ваше гостеприимство – сейчас мы сыты и хорошо отдохнули, поэтому я подумал поговорить с вами о том, зачем я приехал.
Кивэн и Эдана прокрались в заднюю часть комнаты, чтобы их не выгнали.
– Как вы, скорее всего, слышали, мой отец был убит.
– Да. Приношу свои соболезнования, – молвил Бренин, склонив голову, – Аквилус был хорошим королем, великим человеком.
– Благодарю. Его убийца получил по заслугам.
– Наслышан, – нахмурился Бренин. – Я бы поговорил с вами об этом подробнее, но не сейчас.
Натаир продолжал:
– Надев отцовскую корону, я должен оправдать немало ожиданий. К тому же мне известно о его устремлениях и обязательствах. Это первая причина, по которой я сюда приехал. Я знаю, что отец обещал помочь вам справиться с вашей бедой – с лихими людьми, что бесчинствуют на ваших границах. Со мной прибыл небольшой отряд – он все еще на корабле. Я мог бы споспешествовать вам избавить свои границы от этих беззаконников. Этим я исполню последнюю волю отца и укреплю союз между нами, которого, я надеюсь, вы придерживаетесь и поныне.
– Вот ведь незадача, – сказал Бренин без тени улыбки. – Боюсь, вы немного опоздали, чтобы споспешествовать нам в борьбе с разбойниками Темнолесья. Мы расправились с ними и сами.
– Ох, – удрученно вздохнул Натаир. – Это покрывает мою голову позором, – сказал он. – Все другие отцовские обязательства перед Рахимом, перед Брастером и Ромаром были мною исполнены.
– Это не важно, – возразил Бренин. – Вы проделали долгий путь, и это многое говорит о твоей верности данному слову, к тому же я не сообщал Аквилусу, когда начнется мой поход на Темнолесье. Путешествие стоило вам очень многого. Этого я не забуду.
– Так вопрос решен? – спросил Натаир. – Или мы можем оказать вам какое-нибудь другое содействие в качестве возмещения?
– Разбойников Темнолесья больше нет, хоть мы и заплатили за это большую цену, – сказал Бренин. – Но с недавних пор на мою землю обрушились новые и более мрачные несчастья. Я нахожусь в состоянии войны с моей соседкой, королевой Рин. Собственно, уже сейчас я собираю войска, чтобы двинуться походом против нее.
– Что? Как так вышло?
– Вы ведь помните королеву Рин?
– Да. Острый язык, а ум – еще острее, – сказал Натаир.
– Как оказалось, одного Кэмбрена ей уже маловато. Она жаждет заполучить земли и Ардана, и Нарвона.
– Как она может надеяться победить вас обоих? По-моему, с ее стороны это не слишком-то мудро.
– О нет, она не так глупа, старая паучиха. В отношениях с Оуайном возникли кое-какие осложнения. Рин погубила мою жену… – Бренин запнулся и взглянул на торк на пустом кресле рядом с ним. – А также Утана, сына Оуайна. Каким-то образом она выставила виноватыми нас с Оуайном, чтобы натравить нас друг на друга. Хвала Элиону, я раскрыл ее замысел, однако Оуайн этого еще не признал. Он до сих пор считает, что я в ответе за гибель его сына. Я не стану просить тебя, Натаир, ввязываться в эту распрю, хотя, сказать по правде, мои силы в меньшинстве. – На лице короля мало что отражалось, но за внешней сдержанностью ясно чувствовалась боль.
– Сожалею о вашей утрате, – сказал Натаир.
– Ее очень не хватает И не только ее.
В этот миг воин, который был вместе с Натаиром и Сумуром, выступил на полшага вперед.
– Простите, – сказал он, – но я ожидал увидеть еще кое-кого. Воина, с которым я сдружился во время совета Аквилуса. Тулл, твой первый меч, – где он?
– Был такой, – сказал Бренин. – Но он пал, защищая мою жену. Правда, не то чтобы его самопожертвование в конечном счете ей помогло…
– Это тяжелая потеря, – проговорил воин. – Я сражался с ним на учебном ристалище. Он обучил меня кое-каким полезным приемам.
Галион усмехнулся.
– Да, таков был наш Тулл, – вздохнул Бренин, и его губы изогнулись в мимолетной улыбке. – Спасибо тебе на добром слове… как прикажешь себя величать?..
