Корбан улыбнулся, затем папа вышел из комнаты, и Корбан отправился в путь. Широкие каменные мостовые сейчас в основном пустовали, крепость одеялом окутывали сумерки. Папа еще ни разу так с ним не говорил. Он улыбнулся и почувствовал прилив любви к этому здоровяку. Однако отцом образы детства не исчерпывались – в памяти тут же всплыло другое лицо, присутствующее почти в каждом из его воспоминаний, начиная с самого младенчества.
Гар.
В каком-то смысле управляющий конюшен был для него как второй отец. Помогал ему, обучал его, спас его в Баглуне, пошел следом за ним в Темнолесье. Защищал его ценой собственной жизни, если было необходимо. Не осознавая этого, Корбан сменил направление и обнаружил, что идет к конюшне.
Гара он не видел с самого прибытия тенебральцев. Вот он стоял со всеми во дворе – и вот его не стало. Корбан снова вспомнил, что́ почувствовал, когда увидел предводителя гостей – Натаира, короля Тенебрала. Что-то в этом Натаире показалось ему смутно знакомым, что-то в нем потянуло в уме какую-то ниточку, ведущую куда-то за грань сознания. Тогда ему стало вдруг дурно, а лицо Натаира будто бы омрачилось, исказилось на миг какой-то черной тенью. От одного лишь воспоминания Корбана пробрала дрожь.
Он поднял голову и увидел перед собой конюшни: высоко в незакрытом ставнями окне мерцал огонек – это была каморка Гара на чердаке. Он жил там, сколько Корбан себя помнил, – мол, если, не ровен час, стрясется с лошадьми какая-нибудь беда, так он будет рядом.
Конюшни были пусты, и Корбан проник внутрь – его приветствовали знакомые запахи конского пота и сена. Поднялся по лестнице на сеновале, которая также вела в каморку Гара. Пока он пробирался сквозь копны охапок сена, за ним безмолвно, будто призрак, следовала Гроза. Он притормозил, а затем добрался до полуоткрытой двери в каморку.
Гар сидел у себя на койке в мерцающем свете лучины и полностью погрузился в уход за длинным, слегка изогнутым клинком. Управляющий конюшен смазал клинок промасленной тряпкой, затем умело провел по лезвию точильным камнем.
Корбан загляделся на работу. Он и думать не думал, что у Гара вообще есть меч, не говоря уже о таком, как этот. Затем мальчик услышал, как по лестнице кто-то поднимается, и, не задумываясь, соскользнул вместе с Грозой в потемки сеновала.
Перед дверью появилась фигура, и у Корбана глаза полезли на лоб, потому что это была мама.
Она постучала к Гару в дверь и вошла, не дожидаясь ответа.
– Получила я твою весточку, – услышал он голос мамы, с легкостью проходящий сквозь тонкие перегородки. – В чем дело?
Гар сначала не ответил, и Корбан услышал лишь скрип точильного камня по мечу. Однако вдруг прекратилось даже это, койка скрипнула – Гар встал.
– Уходить отсюда надо. Оставить Дун-Каррег, – сказал управляющий конюшен.
– Ч-что? – опешила мама. – Не может быть. Почему?
– Видела, кто сегодня приехал?
– Да, но что это должно изменить?
– Ты не понимаешь, Гвенит. Человек, который прибыл с Натаиром, – я его знаю.
– Который прибыл с… Но как? Кто он?
– Его зовут Сумур, и он один из джехаров.
– Что-то я, Гар, не понимаю. Как это может быть?
– Не знаю, – сказал Гар.
– А ты не мог бы с ним поговорить, раз ты его знаешь? Узнать, что все это значит? Может быть…
– Нет, – перебил Гар. – Помнишь, что сказал Мейкал: ни с кем не разговаривай, даже если через Каменные врата проедет кровный родич Аквилуса. Не для того я потратил шестнадцать лет на послушание, чтобы останавливаться сейчас, когда мы так близко. И, кроме того, что-то тут нечисто. Очень нечисто. – Гар прервался, и внезапно наступила тишина. – Меня-то Сумур не видел – в этом я уверен. Но сколько еще придется от него скрываться? Нам нельзя оставаться здесь. Особенно – Корбану. Мы должны уйти.
– Но куда? Еще слишком рано. Мы не готовы – Бан не готов.
Было слышно, как Гар мерит шагами каморку.
– Замыслы редко воплощаются в точности, Гвенит. А насчет того, куда именно: в Драссиль, ясное дело. Куда же еще?
Повисло томительное молчание.
– Хорошо. Но не завтра. Завтра у него испытание воина, Долгая ночь. Мейкал сказал, что он должен сделать это раньше… – Мамин голос стих.
– Да, тогда ладно, – неохотно согласился Гар. – Завтра готовимся. А на следующий день уходим.
Мама вышла, заскрипели ступени, и Корбан крепко обнимал Грозу, пока они не замолкли совсем.
Только вновь заслышав стук точильного камня Гара, мальчик осмелился пошевелиться. Затаив дыхание, вылез из-за копны сена, затем спустился по лестнице. Гроза двинулась во тьму за ним по пятам.
Глава 77. Верадис
Верадис накинул на плечи кольчугу, поднял голову и сквозь безлистные ветви увидел бледно-голубое небо. Было раннее утро, землю обволакивала тонкая пленка тумана, а лесная подстилка была склизкой от росы.
Огибая спящих воинов, он подошел к Альциону, окруженному вождями их небольшого боевого союза. Они встретились накануне вечером, чтобы обсудить план сражения, но Брастер настоял, чтобы они также собрались на рассвете и обговорили еще кое-какие вопросы.
Рыжебородый король кивнул Верадису.
– Мы все знаем, что готовит нам сегодняшний день, и продвинулись мы настолько далеко лишь с помощью тех, кто здесь быть вовсе не обязан. – Он перевел взгляд с Верадиса на Альциона и опять кивнул им обоим. – Выражаю им свою благодарность.
Ромар отвел взгляд.
– Вот и все, – прорычал Брастер. – Сегодня вечером увидимся снова, выпьем за нашу с вами победу. А до тех пор да не покинут вас правда и храбрость и да укажет нам верный путь длань Элиона.
– Правда и храбрость, – повторил Верадис, когда группа распалась, разойдясь по отрядам; сам он шел с Калидусом и Альционом. Они должны были построиться позади более крупных войск Брастера и Ромара – под командованием двух королей находилось в общей сложности почти три тысячи человек. У Верадиса и его спутников была двойная задача. Во-первых, любыми средствами оборонять Альциона и Калидуса. Без великана и вин-талунца нечего было противопоставить гуненским стихийникам.
Во-вторых, и лишь в том случае, если первая задача окажется больше не важна, Верадис должен был вывести свою дружину на фланг и нанести врагу как можно больше урона, а защищать Калидуса и Альциона пусть останутся джехары. Калидус говорил, что для надлежащей защиты было бы вполне достаточно одних джехаров, но Ромар был непреклонен и настоял на том, что Верадис останется в арьергарде.
– Пол-лиги – и ты увидеть Галдис, человек короля, – пообещал Альцион, сверкая зубами.
– А вот эти великаны, – сказал Верадис, – их будет много? И много ли среди них будет стихийников?
