Шаг за шагом стена щитов все глубже и глубже проникала в Галдис. Гуненов медленно и неумолимо выбивали и теснили назад, а землю уже густо устилал ковер из трупов. Они подошли к плотному кольцу воинов, ощетинившемуся мечами и копьями, – на него наседало десятка два великанов. Когда сзади на гуненов надвинулась стена щитов, с ними немедленно разделались. Посреди кольца был Брастер, бледный и наполовину потерявший сознание, – он был ранен ударом молота, который разбил ему плечо. Над ним стоял Лотар – его полководец. Чтобы доставить раненого короля обратно за стену, на склон, соорудили носилки, а затем Верадис продолжил путь через курганы.
Когда они приблизились к скале, звуки боя усилились вновь: черные врата яростно обороняли сотни гуненов. Среди наседающих на них гадрайцев был Ромар, а плечом к плечу с Макуином сражался Кастелл.
– В стену становись! – завопил Верадис, поднял свой щит, сомкнул его края с краями соседних щитов, и они медленно, шаг за шагом, стали прокладывать себе путь в гущу битвы. Они продвигались, проталкивались, проламывались, прорубались до тех пор, пока не оказались почти у самых черных ворот, к которым согнали последних великанов. Оставшиеся в живых внезапно прекратили сопротивление, развернулись, побежали и скрылись в темных глубинах скалы.
Повисла минутная тишина, а затем горстка выживших воинов взорвалась нестройными возгласами ликования.
– Рад встрече, – усмехнулся Верадис, схватив Макуина за руку.
– Ты, как всегда, вовремя, – улыбнулся в ответ старый воин, а там уже к ним подоспел и Кастелл – и тоже заулыбался, хотя в то же время и слегка поморщился, увидев лицо Верадиса, из которого до сих пор торчали щепки (как раз в том месте, где какой-то топор чуть не разрубил ему щит).
– За мной, – позвал Ромар, шагая к сводчатому порталу. Вошел внутрь, взял из железного канделябра на стене горящий факел и ступил в темноту. За королем последовал Вандил, за ним устремились другие бойцы. Макуин вздохнул, кивнул Верадису и тоже пошел следом за государем.
– Идешь? – спросил Кастелл у Верадиса, следуя за случайно оказавшимся рядом старым воином – огромным лысым мужиком, который мог бы быть отцом Боса.
– Пока нет, – ответил Верадис, – я должен подождать здесь.
– Темноты боишься? – усмехнулся Кастелл. Вытащил меч и прошел через арку в окружении остатков Гадрая. Через несколько минут всех поглотила тьма.
Верадис повернулся и осмотрел свой отряд. Много кто пал в бою, и от его первоначальной мощи уцелела только половина. Внезапно он ощутил за них сильную гордость – несомненно, без них эта битва была бы проиграна. Они установили вокруг арки оборонительный круг, но долго ждать не пришлось, и вскоре из-за каирнов показался Альцион со своим немалым палашом, обагренным кровью, а за ним – Калидус и джехары.
– Как оно? – спросил великан.
– Вроде бы неплохо, – сказал Верадис. – Участок в основном зачищен, хотя и достался нам с тяжелым боем. Это место – лабиринт.
– А Ромар? – спросил Калидус, осматривая местность.
– Там, – махнул рукой Верадис, указывая на зияющий в скале дверной проем.
Калидус приподнял бровь.
– С кем?
– С остатками Гадрая – это около сотни мечей – и, может быть, наберется еще сотня ратников Изилтира, – пожал плечами Верадис. – Остальные должны быть где-то среди курганов. Если они еще живы.
– Все крысы собрались в одной мышеловке… – пробормотал Калидус себе под нос.
– Что? – переспросил Верадис.
– Надо идти, время не терпит, – сказал Калидус Альциону и Акару, направляясь ко входу. – Ромару понадобится наша помощь.
– Я вам нужен? – окликнул Верадис советника.
– Ты? Нет, Верадис, там работа не по твоей части. Стерегите эти врата, отдохните, если сможете. Вы это заслужили. – И с этими словами вин-талунец исчез во тьме, а вскоре там же скрылись Альцион и джехары.
Верадис подумал о Макуине и Кастелле, и в животе что-то екнуло. Он сделал пару шагов к вратам, но затем остановился.
«Оставь хитроплетство Калидусу, – вспомнился ему наказ Натаира. – Ты их предупредил», – сказал внутренний голос.
– Я их предупредил, – повторил он про себя и отвернулся от скалы.
«Калидус – Бен-Элим, – подумал он. – Он сделает все, как надо».
Они были живы и помогли одержать победу. Тем не менее, несмотря на приказ и убедительные слова самоуспокоения, ему отчего-то вдруг стало стыдно стоять и ждать.
Глава 78. Корбан
Корбан ступил на Рябиновое поле. Когда он собрался с духом перед предстоящим испытанием, солнце в безоблачном небе стояло еще невысоко.
– Подходящий сегодня день, – прогремел Таннон и стиснул ему плечо.
– Ага, – сказал Корбан; его слегка замутило.
При виде Корбана Галион прислонился к стойке с оружием, улыбнулся и поднял руку.
– Я подожду здесь, – сказал Таннон, – прослежу вместо тебя за Грозой.
Галион привычно сжал Корбану предплечье.
– Рябиновое поле приветствует тебя, Корбан бен Таннон, – торжественно изрек воин.
– Поле оказывает мне честь, – дал Корбан положенный ответ, стараясь не отводить взгляд от Галиона, когда Поле начали заполнять воины.
– У меня кое-что для тебя есть. – Галион снял с оружейной стойки копье. – Думаю, его вес придется тебе по руке.
Корбан взял копье двумя руками и наклонил его плашмя. Его древко было вырезано из белого ясеня с явно проступающими темными прожилками, а на тупом конце в качестве противовеса имелась железная насадка. Наконечник копья был в форме листа, с мягко закругленной кромкой, от острия до древка без резких выступов и зазубрин, что не очень походило на клиновидные наконечники, к которым он привык. Испытывая его вес, он поднял копье на высоту плеча и почти мгновенно нашел точку равновесия. Внезапно оружие стало невесомым.
Галион одобрительно хмыкнул.
– Спасибо, – сказал Корбан.
– Оно не знает промаха. Я подумал, что оно подойдет тебе больше, чем все эти ветхие палки, – сказал Галион, глядя на копья на стойке. – Уж мне-то оно верно послужило.
– Это такой обычай в краях, откуда ты родом? – спросил Корбан и помрачнел – он вдруг осознал, что у него нет никакого ответного дара.
– Обычай? Нет, парень. Просто мне понравилось тебя обучать. А сегодня будет наш последний учебный день. Хорошо отмечать такие дни подарком.
Корбан улыбнулся:
– Спасибо еще раз.
– Идем. Найди мишень, попривыкни к нему немного, покуда мы не начали.
Корбан принял это предложение, ибо промазывать мимо мишени на глазах у бесчисленного множества зрителей – не самое лучшее из возможных начал испытания воина. Они подошли к соломенным мишеням и нашли себе пустую площадку. Однако прежде, чем они смогли продвинуться дальше, с другого конца Поля к ним подошел Коналл. Когда ратник приблизился к ним, стало видно, что он сердит: его обычно красивое лицо побагровело от гнева.
