Мэррок обошел стену, собрал вокруг себя горстку людей и повел их вниз по лестнице на подмогу тем, кто охранял ворота. Стражники сражались с отчаянием загнанных в угол, но до мастерства черных воинов им было далеко. Было ясно: если в ближайшее время не подоспеет подкрепление, ворота будут потеряны.
Кивэн вспомнила о своих ножах и швырнула один в гущу воинов, напавших на стражников. Один тут же упал навзничь с ее ножом в груди. Она нацелилась во врага новым ножом, и вот упал еще один воин. Следующий нож достался одному из тех, кто преграждал Мэрроку путь вниз по лестнице, а следующий пустил другого врага кувырком под стул. Затем она выхватила из-за пояса еще один нож и, бранясь себе под нос, принялась оглядывать толпу в поисках четкой цели.
Тут сзади послышался шум, девушка обернулась и поняла: это – начало конца.
По мосту рекой текли люди с оружием в руках – целыми сотнями, а за ними еще больше. Хвост колонны терялся где-то за пеленой дождя, и Кивэн сбилась со счета. Похоже, войско Оуайна каким-то образом подкралось к крепости под покровом ночи и поджидало этого мгновения.
Она закричала, но никто не обратил на это внимания: все были слишком поглощены битвой не на жизнь, а на смерть и ничего не слышали. Никто, кроме Мэррока, но его шаг за шагом теснил обратно вверх по лестнице десяток одетых в черное воинов.
С ужасом Кивэн поняла, что ворота потеряны. На ее глазах неприятельские ратники извлекли из гнезда и подталкивали плечами огромный железный рычаг. Она метнула в них нож, но это не помешало рычагу рухнуть на землю и поддеть ворота, и створки с треском распахнулись.
Все во дворе, казалось, замерли на мгновение и завороженно уставились на дыру, зияющую там, где раньше были ворота. Затем через арку с громогласным ревом хлынули воины Оуайна.
– Беги вдоль стены, отыщи Бренина – ему надо дать знать! – крикнул ей Мэррок. Кивэн ошеломленно пожирала глазами зрелище, которое перед ней развернулось. Затем Мэррок заметил что-то у нее за спиной и предупреждающе закричал.
Девушка оглянулась, увидела, что к ней шагнул кто-то с мечом в руках, и тут же узнала Коналла – его лицо угрожающе потемнело.
Недолго думая, она швырнула в него нож. Но он повел запястьем, его меч отклонил клинок, и тот унесся куда-то в ночь. Кивэн рванулась с места, но оступилась.
– Уходи, девка, не мешайся! – послышался крик из-за спины – это Мэррок пытался добраться до Коналла.
Кивэн сделала шаг, однако ей вдруг расхотелось убегать, чтобы за нее снова сражались другие. Она прыгнула на Коналла, пытаясь увернуться от его десницы. Тот так оторопел, что его хваленая скорость подвела его на мгновение, а потом Кивэн пробила его защиту и добралась до тела: принялась брыкаться, молотить кулаками, царапаться, кусаться. Коналл отпрянул и попытался сгрести ее в охапку, но она пригнулась и боднула его головой в живот. Он сложился пополам, но одной рукой ему удалось все-таки схватить ее за волосы и притянуть к себе. Вместо того, чтобы попробовать вырваться, она навалилась на него всем весом и со всей силы. Коналл уже и так потерял равновесие, поэтому сейчас он отшатнулся назад, и его пятка соскользнула с края стены. Мгновение он стоял там, все еще сжимая пучок волос Кивэн, взмахнул рукой, а затем полетел вниз, таща девушку за собой.
Сцепившись, они падали на вымощенный камнем двор, туда, где бушевало людское море, охваченное битвой. Кивэн услышала, как где-то там, наверху, Мэррок зовет ее по имени, а затем все внезапно заволокло мраком, и больше она не видела ничего.
Глава 85. Кэмлин
Кэмлин допил медовуху из чаши и мотнул головой на предложение Тарбена налить еще.
В трапезной стало тише, многие уже разошлись к собственным очагам и по своим постелям. Однако, как заметил Кэмлин, оглядывая помещение, – там оставалось еще несколько десятков людей, в основном воинов, сидящих небольшими кучками, разбросанными по залу. Пламя очага медленно угасало, отбрасывая на стены комнаты мерцающую рябь из света и тени. Кэмлину показалось, будто на балке в дальнем углу он различил ворона той целительницы, который вывел их из Темнолесья. Лесовик почти кожей ощущал на себе странный взгляд его глаз-бусинок.
Он взглянул на Брину – та сидела сгорбившись за столом и болтала о чем-то со старым Гебом. Как бы она ни честила хранителя знаний при каждом удобном случае, он явственно видел, что вообще-то они довольно неплохо ладят между собой. Также в трапезной до сих пор оставались Торин и многие из поселян. А дальше, в темном углу, сидели и смеялись Корбан и его друзья. Эти двое не раздумывая вступились за Корбана, когда над ним нависла угроза. Что-то в этом происшествии тронуло его. Иметь друзей, которые прикроют тебе спину в бою, – редкая удача.
После Суда мечей в воздухе еще витало нечто неуловимое – напряженность, возбуждение. Да, в этом Корбане явно что-то было.
Он усмехнулся про себя, глядя на своих собственных собеседников. Он прошел путь от пленника до дружинника, большинство из тех, кто сидел теперь с ним, раньше сторожили дверь его темницы. И даже Мэррок, который сейчас вышел из замка, чтобы обходить дозором стены, – хороший человек, хороший друг, заклятый враг.
«Друг».
Он все еще поражался тому, как круто повернулась его жизнь. Как бы он ни предпочитал лес и вольное небо над головой каменным стенам, он был рад, что оказался здесь. Приятно было осознавать, что делаешь что-то не просто себе на выгоду, а потому, что поступаешь по правде. И даже несмотря на то, что эта осада все больше грозила не кончиться добром, ему было все равно.
Внезапно главные двери распахнулись, в трапезную хлынул дождь и холодный воздух.
На пороге, тяжело дыша, стоял Эвнис; его лицо блестело от пота и дождя. За ним маячили чьи-то смазанные силуэты.
– На нас напали! – возвестил он. – Каменные врата пали!
Повисла минута молчания, затем трапезная взорвалась шумом. Одни кричали, не до конца веря сказанному, а другие уже вскакивали на ноги, скрипя досками и опрокидывая скамьи. Бренин лишь осовело моргнул и, собрав пьяные глаза в кучку, попытался сосредоточиться на Эвнисе.
Кэмлин потянулся к своей тетиве, завернутой в кожаный мешочек, и начал спокойно натягивать лук.
Эвнис бросился через всю трапезную к Бренину и быстро переглянулся с Натаиром и несколькими воинами и людьми из его имения позади короля Тенебрала.
Через распахнутые двери ворвался отдаленный звук рога, и порывы ветра закружили его по залу.
Бренин встал, покачнулся и вышел из-за стола.
– Т-ты эт-то о ч-чем? – заикаясь, спросил он. Тишина опустилась на зал – все ожидали услышать слова Эвниса.
– Об Оуайне. Ворота каким-то образом открылись, – сказал Эвнис, приближаясь к Бренину. Король протер глаза и попытался выпрямиться. Пендатран двинулся, чтобы поддержать короля.
– О-отведи Эдану в ее п-покои, – велел Бренин Галиону, и Галиону удалось провести ее десяток шагов к двери, однако потом она с негодованием вырвалась и остановилась, чтобы послушать Эвниса.
