А затем Таннон рявкнул и бросился к Бренину, который, как можно было видеть, все еще боролся с Эвнисом у ног Натаира. Кузнец взмахнул своим огромным молотом над головой и начал буквально пробивать ударами путь к своему королю. Люди из имения Эвниса расплющивались о пол, с жутким треском ломались кости, а рядом с молотобойцем бежал, рычал и терзал врагов зубами Буддай.
Недолго думая, Корбан последовал за отцом – путь был легким, поскольку Таннон пробил дорогу, оставив позади себя след из мертвых тел. Корбан поднял щит и поражал копьем любого, кто пытался атаковать отца с незащищенной стороны. С другого бока Таннона оберегал Буддай, и медленно, словно клиновидный наконечник копья, они пронзали толпу воинов и приближались к Бренину.
Вдруг грохот битвы заглушил вопль – высокий и пронзительный. Это кричала Эдана – принцесса смотрела сквозь щель между ратниками на своего отца, лежащего неподвижно на земле. Эвнис сидел на нем верхом и сжимал в кулаке окровавленный нож.
Таннон взревел и с удвоенной силой саданул молотом в грудь человеку, что попытался преградить ему путь. Буддай прыгнул, сомкнул челюсти вокруг бедра другого человека и замотал головой, тогда как Таннон опять взмахнул молотом. Корбан выставил свой щит вперед и тем самым отклонил меч, направленный Таннону в шею, а затем ткнул копьем и почувствовал, что оно глубоко вошло в мясо. Попытался вытянуть оружие, но острие копья застряло. Корбан выругался, зная, что по-хорошему надо бы добить раненого, но не смог заставить себя это сделать и вместо этого вытащил меч и начал прорубать себе дорогу им.
Все трое – отец, сын и пес – неожиданно вышли на открытое пространство, за которым виднелся полукруг орлиной стражи Натаира, а в нем спокойно стояли Натаир и Сумур. Перед ними лежало около десятка трупов защитников Дун-Каррега – тех, кто пытался добраться до Бренина.
Все остальные по-прежнему дрались с людьми Эвниса. Во всей окружающей наразберихе Корбан разглядел лишь то, что Галион все еще держится, а еще горстка воинов сбилась за ним в кучку. Дата и Фаррелла он вообще не увидел.
Таннон подошел к орлиным стражам, и один из них выступил вперед. Это Раука, понял Корбан, глава почетного караула Натаира.
– Не подходи, здоровяк, – сказал он. – Нет нужды умирать за уже погибшего короля.
– Жив он или мертв, а все же это мой король, – с вызовом произнес Таннон. – И я хочу у вас его отобрать.
Раука смерил Таннона оценивающим взглядом, заметив в руках у кузнеца огромный окровавленный боевой молот. Он пожал плечами.
– Мы не новички в борьбе с великанами, – сказал он, а затем повернулся к своим людям. – В стену становись! – крикнул он, и щиты с громким треском сомкнулись.
Таннон шарахнул молотом по ближайшему щиту, но тот выдержал, а сила удара распылилась, уйдя в соседние щиты. Набычившись, Таннон снова замахнулся, а Буддай прыгнул вперед и вонзил зубы воину в лодыжку. Раздался крик, щит немного опустился, а затем молот Таннона обрушился на шлем воина. Тот мгновенно рухнул, и Таннон просунул молот в разрыв в стене, но ряды сомкнулись слишком быстро, а Буддая кто-то задел острием меча. Пегий пес взвизгнул и упал, а Таннон бросился вперед, колотя по щитам, чтобы вызволить четвероногого друга. Корбан ахнул: вперед, как бы словно из самих щитов, внезапно выдвинулось множество коротких мечей. Пронзенный отец аж крякнул от удивления.
Корбан открыл рот, набрал воздуха, чтобы закричать, и протянул руку, чтобы оттащить папу. Но тут что-то ударило его в бок, и он растянулся на полу. Ему удалось удержать в руках меч и щит, и когда он поднял глаза, то увидел, что на него надвигаются Хельфах и Рэйф с обнаженными мечами.
– Никто тебе теперь не поможет, парень, – осклабился ловчий. Корбан встал, отчаянно ища глазами папу, и увидел, как здоровяк попятился от ряда щитов и рухнул на одно колено. Корбан шагнул к нему, но затем путь загородил Рэйф. В приступе питаемого смятением гнева он кинулся на сына охотника, но тот легко парировал его атаку. В тумане ярости он почти забыл про Хельфаха и вспомнил о нем лишь тогда, когда ловчий полоснул его мечом в области ребер. Корбан поймал удар щитом, отбил другой, от Рэйфа, мечом и попытался встать так, чтобы оказаться лицом к лицу с обоими. Парень понимал: если он не сосредоточится как следует, то умрет, а если умрет, то как же тогда сможет помочь отцу?
Хельфах и Рэйф нанесли удары почти одновременно: один слева, другой справа. Корбан закрылся от удара Хельфаха щитом, отклонил меч Рэйфа и сделал шаг назад. Они устремились вперед. Вместо того чтобы отступить, Корбан врезал Хельфаху по лицу щитом, а Рэйфа огрел рукоятью меча. Хельфах сделал неустойчивый шаг назад, но Рэйф обошел удар Корбана и рубанул Корбана в бок. Надеясь, что Хельфах хотя бы на короткое время выведен из строя, Корбан обернулся и заблокировал удар мечом по ребрам. Шагнул вперед с высоко поднятым щитом, опустил меч, сделал нижний замах и почувствовал, что распорол плоть. Рэйф завопил.
В глазах врага Корбан увидел ужас, а затем вдруг почувствовал жгучую боль в плече, все вокруг завертелось, и он начал падать.
Он поднял глаза и увидел, что над ним, дико ухмыляясь, возвышается Хельфах, а из его разбитого носа и с острия меча капает кровь.
– Теперь все кончено, парень, – крикнул Хельфах и занес меч, а затем послышался глубокий раскатистый рык, и охотник рухнул, сбитый с ног вихрем из меха и клацающих челюстей. Волчениха и человек перекувырнулись разок и остановились, Гроза оказалась сверху, челюсти сомкнулись на горле охотника, а тот беспомощно забарабанил по полу руками и ногами, силясь согнать с себя зверя. Гроза резко мотнула головой, и из шеи забила фонтаном кровь. Ноги Хельфаха дернулись и замерли.
Корбан, пошатываясь, вскочил на ноги. Левое плечо, куда Хельфах попал мечом, сводило болью, постепенно расходящейся по всему телу, Рэйф же уковылял прочь и вновь включился в общую битву. Но Корбана беспокоил только отец, который каким-то образом снова поднялся на ноги, хотя его и заливала кровь, хлещущая из множества ран.
Натаир прошел через ряды своих стражей, а рядом с ним двигался Раука со смертоносным колющим мечом в руке.
На глазах у Корбана Таннон взмахнул молотом, но удар вышел медленным и слабым. Раука пригнулся, увернулся и резко пнул Буддая под ребра. Затем Натаир подошел ближе и вогнал меч Таннону в грудь. Они замерли на мгновение, а затем Таннон повалился навзничь.
Корбан издал нечленораздельный вопль. Подался вперед. Затем мимо него пронеслась чья-то фигура – это был Гар с изогнутым мечом, притороченным за плечами. Он бросился прямо к Натаиру и Рауке. Орлиный страж увидел его и оттолкнул Натаира обратно под защиту стены, а потом поднял меч, чтобы встретить Гара. Управляющий конюшен поднырнул под оружие Рауки, перекатился по полу и оказался позади него. Меч со свистом плавно перетек ему в руки и поднялся над головой в двуручной хватке. Когда Раука обернулся, клинок уже опускался на него и в следующую секунду рассек тело стража от плеч до бедер, пройдя как сквозь масло через кожу, кольчугу, плоть и кость.
Несколько растянувшихся на целую вечность мгновений оставшиеся в живых орлиные стражи, как и Сумур с Натаиром, безмолвно созерцали Гара.
