– С лошадьми срабатывает, – пожал плечами Гар.
Затем они попробовали по новой.
На этот раз план оказался более успешным, и, когда голова и передняя часть Грозы прошли сквозь зачарованный участок стены, Корбан снял с нее повязку. Она увидела впереди открывшийся путь и внезапно кинулась вскачь на ту сторону. Последним из всех прошел Геб.
Они очутились в пещере с высоким потолком, на узком, скользком каменном уступе, который омывало мерно бьющимися о скалы приливными волнами. Там, где они разбивались о выщербленные, обросшие моллюсками камни, вспенивались белые барашки. Пещеру наполнили отзвуки доносящегося от побережья шума прибоя.
Горстка людей нерешительно тронулась в путь; Мэррок и Кэмлин прокрались вперед, чтобы разведать обстановку. Тропа змеилась и извивалась, а пещера с каждым их шагом становилась все шире. Вскоре Кэмлин вернулся и шепотом велел загасить факелы. Когда они миновали очередной поворот, Корбан увидел лунный свет, который лился в устье пещеры и посылал по плещущей воде мерцающие отблески.
Они медленно выкарабкались из пещеры и невдалеке за мелководным заливом увидели взморье Гавана. Буря закончилась, перед ликом луны проносились тонкие клочья туч.
Вокруг, кажется, было все спокойно, хотя темные глыбы рыбацких лодок, выволоченных на берег, могли таить за собой много непрошеных наблюдателей. В бухте едва-едва виднелась темная громадина – это мягко поднимался и опускался на волнах корабль Натаира.
Галион созвал общее собрание, и вскоре они набросали что-то вроде чернового плана действий и шли по воде по направлению ко взморью, стараясь не поднимать слишком громкий плеск. Прилив спадал, вода была так холодна, что у Корбана временами перехватывало дыхание. Потом они пробирались через взморье, и теперь главенство взяли на себя Дат и Мордвир – и вот наконец подвели всю вереницу к собственной рыбацкой лодке, уткнувшейся килем в гальку.
С огромным усилием вся группа в без малого двадцать человек столкнула утлую лодчонку вниз по берегу к кромке воды. Сердце Корбана бешено грохотало от каждого хруста камешков у кого-нибудь под ногами или под скользящим килем лодки. Он почти возликовал, когда почувствовал, что его ноги лижут волны, а затем – что лодку схватило и повлекло морское течение.
Дат и Мордвир забрались на борт, остальные вытолкали лодку еще дальше, затем побежали к деревянной пристани чуть дальше по взморью. Стуча башмаками по доскам, поспешили на самый ее конец и стали ждать, когда же Дат и Мордвир подведут ялик к ним. Корбан увидел, как на мачте развернулись паруса, как затрепетали, когда их ласково приголубил ветер, а потом вдруг надулись, а вокруг носа, дугой прорезавшего воду по направлению к ним, вспенились белые волны.
Из всех мгновений, которые Корбан пережил этой ночью, нынешнее показалось ему самым пугающим, так как, сидя на конце деревянной пристани, они были почти беззащитны. Он взглянул на тусклую тень Дун-Каррега в первых бледных лучах рассвета и увидел оранжевое зарево – внутри огромных каменных стен по-прежнему полыхал пожар.
Внезапно лодка Мордвира приблизилась к пристани, и он перебросил через борт моток веревки. Галион поймал его, вместе с остальными помог подтянуть ялик вплотную, и тогда люди принялись карабкаться на борт. Вскоре они оттолкнулись от берега, и большинство изнеможенно растянулось на палубе – хотя, сказать по правде, трехместное суденышко было несколько тесновато для такой оравы.
Чтобы добраться до открытого моря, они должны были пройти мимо черного корабля Натаира, так как он перегородил устье бухты. На нем горели фонари, но опять же не имелось никаких признаков людей. Когда они поравнялись с судном и оказались не более чем в двадцати шагах от черного корпуса, Корбан услышал некий то ли гул, то ли рык и вспомнил, как подкалывал Дата насчет тех шумов, якобы доносящихся с корабля. Неужели это было всего только ночь назад?
Гроза прижала уши и утробно заворчала. Затем где-то в глубинах корабельного чрева вдруг разразился рев, и все на лодке, пока они скользили мимо большого судна, уставились на него широко распахнутыми глазами. Все время, пока они выходили из залива, Корбан смотрел назад, ожидая, что вот-вот случится что-нибудь жуткое, но дальнейших тревог не было. Ну а затем, как раз когда из-за края земли забрезжил первый луч солнца, они внезапно вышли на открытую воду. Тут у Корбана стали закатываться глаза, неожиданно налились свинцом веки.
– Вот, – сказал кто-то ему на ухо. – Надо бы вернуть тебе эту штуку. – Фаррелл протягивал ему отцовский боевой молот, все еще покрытый запекшейся кровью.
– Оставь себе, – ответил Корбан. – Мне с ним не совладать. К тому же ты выглядел с ним так, будто он под тебя и ковался.
Фаррелл посмотрел на молот, явно испытывая соблазн.
– Нет, – покачал он головой. – Он принадлежит твоему отцу. Будет неправильно, если он останется у меня.
Корбан поднял руку и поморщился – лопатку пронзило болью. Он толкнул молот обратно к Фарреллу.
– Без шуток. Я все равно не смогу обращаться с ним так, как нужно. Слушай, я был бы очень рад, если бы ты оставил его себе.
– Честно?
– А как же. Только пусти его в ход, чтобы отомстить за моего отца. Это все, о чем я прошу.
Фаррелл задумался, затем выдавил улыбку.
– Для меня это большая честь, – сказал он.
– Пользуйся, – пробормотал Корбан.
– Итак, – раздался голос с дальнего конца ялика. – Куда нас везет эта рыбацкая лодка?
Все вдруг прислушались и повернули головы, чтобы посмотреть на Галиона и Мэррока, сидящих вместе на носу лодки, и Эдану, что восседала между ними. Мэррок пожал плечами и посмотрел на Галиона.
– По правде говоря, я только о том и думал, чтобы выбраться оттуда, – кивнул Галион в сторону крепости. – Что мы и сделали. – Он благодарно поклонился Корбану, затем посмотрел на Эдану. Принцесса сидела, подтянув колени к груди, на ее грязном лице виднелись следы слез. По ней невозможно было понять, слушает она или нет.
– Моя клятва и последнее поручение Бренина – защитить Эдану, – сказал Галион. – Но как мне лучше это сделать? Дун-Каррег захвачен, другие крепости Ардана пали. – У него на лице отразилась усталость. – О Нарвоне явно не может быть и речи, как и о Кэмбрене. Куда еще?
Корбану показалось, что Галион озвучивает какие-то внутренние умозаключения, которые уже успел продумать со всею тщательностью, и парень вспомнил, как Гар говорил ему, что Галион – стратег. Но Мэррок, должно быть, принял это за вопрос, потому что решил высказаться.
– Можно было бы отправиться к Дун-Крину, старым великаньим развалинам, – сказал воин, и другие ратники рядом с ним закивали.
– Слыхал я о таком, – кивнул и Галион. – Развалины в сердце великого болота, на самом западе Ардана.
Мэррок утвердительно кивнул:
– Подходящее место, чтобы залечь на дно. Если вдруг разнесется молва о том, что Эдана там, возможно, вокруг нее сплотится больше народу – и это даст нам возможность нанести ответный удар.
