Началась работа: придание раскаленному железу формы, которую оно будет хранить на протяжении многих поколений. Каждый раз, когда Корбан ударял молотом туда, куда указывал отец, он чувствовал удовлетворение. Искры летели в разные стороны, шипя и затухая на его кожаном фартуке. Таннон окунал железо в воду, поднимая в воздух облако пара.
Время летело быстро, и вскоре отца с сыном поглотил размеренный трудовой ритм. Корбан опустил в воду очередное железное орудие, заполнив помещение паром, как вдруг в дверном проеме показался силуэт.
Это был Вонн, сын Эвниса. Он осторожно переступил через Буддая.
– Доброго дня! – поприветствовал он Таннона.
– И тебе, – ответил Таннон.
– У кузнеца моего отца закалочное масло на исходе. Он послал меня спросить, можно ли купить его у вас.
– У меня его много, – сказал Таннон и вынес две большие бадьи, закрытые деревянными крышками, чтобы масло не проливалось.
– Примите мою благодарность. – Вонн протянул Таннону монеты, но тот его остановил.
– Я сегодня увижусь с твоим отцом, вот и договоримся о цене.
Вонн кивнул, убрал монеты в карман и взял бадьи.
У выхода из кузницы он остановился и обратился к Корбану.
– Прими мои извинения за вчерашний вечер. Я слышал, что натворил Рэйф. Произошло досадное недоразумение, – продолжил Вонн, кивнув на побитое лицо Корбана. – Рэйф тебя невзлюбил, но хочу сказать, что он не всегда такой, каким ты его знаешь.
Корбан не сводил глаз с земли под ногами. Вонн пожал плечами и вышел из кузницы.
В помещении воцарилась мертвая тишина. Внезапно Корбан почувствовал, что его поднимают в воздух, и вскоре его голова погрузилась в корыто с водой. Он пытался сопротивляться, но Таннон держал его железной хваткой. Потом отец выдернул его голову из корыта, да с такой силой, что выплеснувшаяся вода зависла в воздухе сверкающей дугой.
– «Я упал, мам», – передразнил его Таннон и окунул Корбана головой обратно в корыто. Когда отец вытащил его на этот раз, то оттолкнул сына так, что тот, пошатнувшись, отступил на пару шагов и с глухим стуком завалился на спину.
Повисла тишина, прерываемая лишь звуком воды, капающей с растрепанных волос Корбана.
– Твоя мать заслуживает лучшего отношения, – прорычал Таннон. – Какой бы ни была причина, ложь – это оружие труса. Она как яд. Она несет гибель. Гибель доверия, Бан. Гибель чести, гибель уважения. Есть два понятия, – пробурчал он, показав два пальца. – Правда и храбрость. Элион дал нам право выбора. Выбери эти два понятия, и они помогут тебе пережить все. Возможно, это нелегкий путь, но… – Он откинулся на спинку стула, качая головой. – Итак, почему ты солгал?
Корбан сделал глубокий вдох.
– Потому что я был напуган и мне было стыдно. И не хотел, чтобы вы считали меня слабаком и трусом.
– Расскажи мне все, – твердо сказал Таннон.
И он поведал отцу обо всем, начиная с того, как Рэйф отобрал у него на Весенней ярмарке учебный меч, и заканчивая их вчерашней встречей. Когда он закончил, отец сидел молча, не сводя с него взгляда.
– И ты без шуток думал, что, узнав об этом, мама или я станем любить тебя меньше?
– Любить меня меньше? Нет, но почему-то решил, что будете думать обо мне хуже. И почему нет? Я же так о себе думаю.
– Идем, сынок, пора преподать тебе урок. Позволь научить тебя силе слов, – проговорил Таннон, выходя из кузницы; Буддай тронулся следом.
Отец быстрым шагом шел по выложенным камнем улицам крепости.
– Куда мы идем? – спросил Корбан с недобрым предчувствием. Он бежал вприпрыжку, чтобы поспеть за отцом. Когда они проходили мимо конюшен, их заметила Кивэн, и когда Корбан оглянулся, то увидел: она и Гар идут следом за ними.
Они шли по петляющим улицам, мимо трапезной. Люди провожали их взглядом, показывая на мокрую шевелюру Корбана. Вскоре Таннон остановился у высоких ворот.
Вдруг Корбан понял, куда они пришли.
Это была усадьба Эвниса.
Большинство ратников находилось на Рябиновом поле, поэтому внутренний двор охранял лишь один стражник. Это был мужчина, который дрался с Туллом на Весенней ярмарке. Он стоял, облокотившись об одну из колонн. Увидев Таннона, воин выпрямился и крепче ухватился за рукоять копья. По его носу, в том месте, где его сломал Тулл, проходила красная полоса.
Позади стражника и ворот находился маленький внутренний двор, а за ним – несколько широких ступеней, которые вели к приземистой башне. Корбан выглянул из-за отцовской спины и увидел, что на ступенях стоит Эвнис, погруженный в разговор с Бриной, целительницей.
Стражник перегородил им путь.
– Вы по какому вопросу? – спросил он, глядя снизу вверх на Таннона.
– Я бы хотел переговорить с человеком из вашего дома. С Хельфахом, ловчим.
Со двора выехала Брина, и Корбан попытался спрятаться за спиной отца. Эвнис увидел гостей у ворот и направился к ним. Кивэн и Гар наконец их догнали, и сестра наклонилась к его уху.
– Что вы здесь делаете? – шепотом спросила она.
– Меня учат силе слов, – пробормотал он.
Сестра уставилась на него непонимающим взглядом, а по лицу Гара скользнула тень улыбки.
– Всё в порядке, – сказал Эвнис стражнику. – Таннон, ты пришел за платой за масло?
– Это подождет, – ответил Таннон. – Я бы хотел с твоим ловчим кое о чем перемолвиться. Есть у нас одно неоконченное дело.
– Да? Что ж, тогда милости прошу.
Эвнис отправил стражника за охотником, а сам скрылся в башне.
Мгновение спустя появился Хельфах в сопровождении высокого, крепко сбитого пса, а позади них шел стражник. Таннон двинулся навстречу охотнику, Корбан нехотя последовал за ним.
Хельфах был высоким мужчиной, хоть и не столь высоким, как Таннон, плечистым и узким в талии. У него было широкое плоское лицо и светлые водянистые глаза.
– Пришел посмотреть, какой из моих псов начнет следующую охоту? Скорее всего, Брайен, – произнес он дружелюбно, поглаживая по широкой спине серого пса.
– Нет, Хельфах. Я бы хотел поговорить с тобой о Рэйфе.
– А что с ним?
– Судя по всему, они с моим сыном чего-то не поделили. – Он ухватил своей большой ладонью Корбана за плечо и вытащил его вперед, чтобы Хельфах как следует разглядел его изукрашенное лицо.
Охотник посмотрел на него и пожал плечами:
– И что?
Таннон сделал глубокий вдох и продолжил:
– Это произошло не в первый раз. Твой сын почти на два года старше моего. Он уже почти год занимается на Рябиновом поле, тогда как Бан не был там ни разу.
Ловчий на это ничего не сказал, так и стоял уставившись на Таннона.
