– Ага! Все-таки я был прав, – прищелкнул пальцами Натаир.
– Нет, из этого ничего не вышло. Она всегда говорила об одном, но подразумевала что-то другое. Это сбивало с толку. Уж лучше меч и противник, с которым просто берешь и дерешься, чем вот это все.
Натаир рассмеялся.
– Ты, может быть, и один из лучших бойцов во всем Тенебрале, друг мой, но тебе еще многое предстоит узнать.
– Наверное, – смутился Верадис. – А что насчет тебя, Натаир? – торопливо спросил он, пытаясь увильнуть от неприятного разговора.
– Ага, ответный удар! Нет. Никаких женщин. По крайней мере, не сейчас. Слишком многого нужно добиться. Для всего остального просто нет времени.
Позади них ехали два десятка воинов из быстрорастущей дружины Натаира, каждый из которых был выбран лично принцем. Воды Афроса стремительно бежали вперед, где река раздавалась вширь и, насквозь прорезая лесную чащу, продолжала свой путь к побережью. Лес уходил вдаль за горизонт, и Верадис знал, хоть пока и не видел, что по ту сторону зеленого моря находится его дом. Взглянув на стену деревьев, Верадис почувствовал странный трепет. Страх? Но ощущение схлынуло так же мгновенно, как появилось.
Многие боялись войти в лес, над которым вдали возвышался ломаный силуэт останков Балары – великаньей крепости, построенной на пустом холме к северу от леса. Похожие руины, покинутые великанами после их поражения, были разбросаны по всем Землям Изгнанников. Часть из них, как, например, Джеролин, обжили люди, но большинство так и осталось пустовать, потому что человек предпочитал постройки из дерева и соломы. Среди живущих в окрестностях развалин передавались из уст в уста всевозможные истории о великаньей твердыне – одна другой страшнее, но Верадис никогда не боялся заходить в самую гущу леса, так как вырос на его окраине. Он любил проводить время среди деревьев и привык к этому, часто ходя с Крелисом на охоту.
Внезапно из крон деревьев на противоположном берегу реки вылетела, каркая, стайка ворон. Верадис вздрогнул, снова ощущая знакомый мимолетный трепет внизу живота. Он долго вглядывался в поросль, состоящую в основном из ивняка и ольхи, но затем встрепенулся.
«Страшишься одной лишь мысли о возвращении домой».
Верадис фыркнул, злясь на самого себя, и перевел взгляд обратно на дорогу перед собой.
Этой ночью они разбили лагерь в лесу рядом с рекой, чьи черные воды сияли в свете луны. Временами Верадис мог разглядеть полуразрушенную башню Балары, неровный силуэт которой вырисовывался сквозь покачивающиеся верхушки деревьев.
Он топнул ногой в попытке стряхнуть с себя сон. Где-то рядом с ним тихо заржала лошадь, раздался треск полена в угасающем костре. Верадис тихо обходил периметр лагеря, где деревья более не преграждали лесную дорогу, идущую бок о бок с рекой.
Неожиданно его внимание привлек шум, и воин осторожно направился в сторону источника, лавируя между спящими людьми, пока не оказался рядом с Натаиром.
Принц бормотал во сне, у него подергивались руки и ноги. Верадис присел, чтобы лучше слышать, что́ говорит Натаир.
На лице принца выступил пот, его веки задрожали, а затем он вдруг распахнул глаза и схватил Верадиса за горло. Юноша попытался разжать пальцы, что жесткой хваткой впивались в его плоть, но Натаир держал крепко. Он широко распахнул, даже слегка выпучил глаза и уставился на Верадиса диким взглядом, словно загнанный в угол зверь. Воин на мгновение ощутил прилив смятения – в груди начало жечь от нехватки воздуха, – но тут взор Натаира прояснился. Он ослабил хватку и откинулся на спину.
– Прошу меня простить, – пробормотал Натаир, вытирая пот с лица.
Верадис растер шею.
– Дурной сон?
– Да. – Натаир присел.
– Ты говорил во сне.
Принц сощурил глаза.
– И что я говорил? Ты услышал, что я сказал?
– Нет, не совсем. Что-то насчет «поиска», кажется. А еще что-то похожее на «котел». Не уверен, что расслышал правильно.
Натаир смерил Верадиса взглядом и пожал плечами.
– Я вижу сны, Верадис. Тревожные сны. Часто один и тот же. – Принц неуверенно улыбнулся. – Он мне снится с давних пор – в разных видах, но суть все та же. И в последнее время этот сон становится все более навязчив.
Верадис переступил через затухающий костер к греющемуся подле него кувшину с вином. Воин отхлебнул немного теплого напитка сам, успокаивая горло, и протянул сосуд Натаиру, который жадно на него набросился.
– Что тебе снится? – поинтересовался Верадис.
Натаир огляделся, убедился, что никто не подслушивает, и тихо поведал:
– Я слышу голос, который просит меня о помощи. Иногда вижу тень чьего-то лица. Лицо, кажется, благородное, но всегда разное, и его никогда отчетливо не видно. А вот голос всегда один и тот же. Шепот, который заполняет своим звуком все вокруг.
– Что же он говорит?
– Всегда одно и то же. Он что-то ищет, ищет и просит меня о помощи. Найти какой-то котел… нет, котел вполне определенный, но я не знаю, почему это так важно. – Он глубоко вздохнул.
И тут Верадис кое-что вспомнил.
– Разве Мейкал не упоминал что-то о котле на совете у твоего отца?
– Да, упоминал. Хотя, когда я его об этом спросил, он ответил, что ничего более не знает. И я не знаю. Но голос становится все настойчивее.
– Ты рассказывал об этом кому-либо еще?
– Нет, ты первый. Это не дело, если люди начнут думать, будто принц Тенебрала тронулся умом. – Натаир протер глаза. – А ты… ты думаешь, что я сумасшедший?
– Еще несколько лун назад – возможно, подумал бы, – улыбнулся Верадис. – А теперь, со всеми этими разговорами про богов, демонов, плачущие камни и войну, равной которой еще не бывало… – он фыркнул, – сны и странные голоса кажутся вполне обыденной вещью.
Хоть он и улыбался, но внутри и в самом деле ощущал тревогу. Верадис не верил, что Натаир повредился умом, он и сам страдал от довольно неприятных снов: в них ему обычно являлась его умершая мать, которой он никогда в глаза не видел. А иногда он даже слышал голоса. Их он всегда приписывал совести, но, может быть, дело было не только в ней одной…
Натаир улыбнулся и выпил еще вина.
– Это что-то да значит, – сказал он. – Что-то важное.
Некоторое время они сидели в тишине, передавая друг другу глиняный кувшин с вином. Ночную тьму наполняли жужжание и стрекот насекомых да шепот ветра, что колыхал ветви деревьев высоко над их головами.
– Можем спросить моего брата Эктора, – предложил Верадис спустя время. – Он увлекается книгами как никто другой и многое знает.
– Нет, – резко ответил Натаир. – Я не буду ни с кем об этом разговаривать.
– Нам и не обязательно выкладывать ему все до капли. Мы только спросим, знает ли он что-нибудь об этом котле. Он очень образован. Высокомерный, иногда язвительный, но образованный. К тому же башня Рипы ведет свою историю еще со времен великанов и в ней хранится множество древних рукописей. Думаю, Эктор прочел их все до единой. Если кто-нибудь и может помочь, так это мой брат.
